Михаил Серегин - Волчий зарок
Глава четырнадцатая
Дмитрий вышел из самолета в лондонском аэропорту Хитроу ровно в восемнадцать ноль-ноль по Гринвичу. Подъезжая в специальном автобусе к зданию аэровокзала, он попытался рассмотреть сквозь огромные стеклянные окна человека, который должен был его встречать. Однако разглядеть Уильяма Маккински в огромной толпе людей, прибывающих в аэропорт и покидавших его, Дмитрию не удалось.
Миронов не волновался – Маккински, как истый британец, был обязательным человеком. Вчера по телефону они договорились о встрече в аэропорту, и Уильям ждал Миронова в зале, расположенном сразу за линией таможенного контроля. Он увидел Дмитрия издалека и приветливо помахал ему рукой. Миронов так же махнул в ответ и направился прямо к Маккински, высокому худощавому мужчине, лет сорока пяти на вид.
Они пожали друг другу руки и отправились к выходу, на стоянку машин, где их ждал лимузин Маккински с личным водителем за рулем. По дороге к автомобилю они обменялись лишь парой ничего не значащих фраз, а о деле заговорили только в лимузине.
– Ну, Дэм, рассказывай, что заставило тебя вернуться в Туманный Альбион? – поинтересовался Маккински. – Соскучился по лондонской слякоти?
– Не совсем, – улыбнулся Дмитрий. – Меня привели сюда важные дела.
– Догадываюсь, – кивнул головой Маккински. – Отдыхать ты бы поехал туда, где побольше солнца.
Уильям откинулся на спинку сиденья лимузина и, достав из кармана дорогую сигару, не спеша ее раскурил, краем глаза наблюдая за Мироновым. Они познакомились около двух лет назад на обеде, устроенном в честь крупной сделки, заключенной его фирмой и русскими. Делегацией русских руководил тогда отец Дмитрия. Он и представил своего сына Уильяму. А Маккински, в свою очередь, познакомил Мироновых со своей дочерью Сьюзен.
Дмитрий сразу понравился Уильяму. Сьюзен тоже не осталась равнодушной к умному и обаятельному русскому. Через некоторое время молодые люди начали встречаться, и Дмитрий стал бывать в особняке Маккински, расположенном на берегу Темзы. А когда их короткий роман закончился, Уильям по-прежнему приглашал к себе Миронова по субботам на партию в бридж.
– Так вот о делах, – Дмитрий решил нарушить недолгое молчание, увидев, что Маккински раскурил свою сигару.
– Никаких дел! – перебил его Уильям. – Стив Роувелл и Мартин Николь уже ждут нас у меня дома. Сначала ужин, бридж и чуть-чуть виски, а затем можно будет поговорить о делах. Ты надолго приехал в Лондон?
– На пару дней, не считая сегодняшнего, – ответил Миронов. – Мне нужно успеть сделать все здесь и вернуться к сроку в Россию.
– Два дня – это довольно большой срок, – усмехнулся Маккински. – Что бы тебе ни требовалось, мы успеем сделать все.
– Хотелось бы, – кивнул Дмитрий. И до самого вечера больше не говорил о делах.
Ужин прошел в легкой и непринужденной обстановке. Роувелл и Николь постоянно расспрашивали Дмитрия о ситуации в России и подшучивали над обычаями русских. Оба редко бывали в Москве, однако считали себя большими специалистами по русской культуре.
Слушая их иногда довольно абсурдные утверждения, Миронов едва сдерживался от смеха. Но не спорил. Во время своих первых встреч с ними Дмитрий еще пытался доказать обоим ошибочность их представлений о России, но затем махнул на все рукой. Этих людей совершенно не интересовал истинный облик русского человека. Им просто нужен был повод для того, чтобы позубоскалить на свой извращенный английский манер.
О делах заговорили только после ужина, уже разыгрывая вторую сдачу карточной игры. Начал разговор, как и полагалось, хозяин дома. Отставив недопитый стакан виски в сторону, Маккински обвел взглядом присутствующих.
– Джентльмены, наш юный друг приехал сюда за помощью, – проговорил Уильям. – Соберите в кучу остатки опилок в ваших головах, которые вы излишне самонадеянно называете мозгами, и приготовьтесь слушать.
– Ты слышал, Стив, что этот старый замшелый шотландский валун сказал о нас? – возмутился Николь, обращаясь к другу.
– Ну, я оставлю безнаказанной его глупую реплику, если этот юбочник поправится и скажет, что, говоря об остатках опилок, он имел в виду лишь тебя, – усмехнулся Роувелл и, не дав Мартину возможности ответить, повернулся к Миронову. – Дэм, что у вас случилось? Медведи в лесу кончились и президенту нечего есть? Могу помочь купить парочку. В Лондонском зоопарке как раз началась распродажа подержанных животных...
– Господа, будьте, пожалуйста, серьезней, – оборвал их шутки Маккински. – Если бы вы могли видеть что-нибудь еще, кроме собственных надутых от мнимой значительности губ, то могли бы заметить, что Дэма что-то серьезно беспокоит. Давайте послушаем его.
– Проблема у меня действительно достаточно серьезная, – прокашлявшись, проговорил Дмитрий. – Мне нужно за эти два дня зарегистрировать здесь, в Лондоне, частную фирму.
– Это не проблема, – усмехнулся Роувелл. – Если у тебя готовы все документы и ты не против того, чтобы подмазать купюрами колеса государственного механизма, то я сделаю тебе это за пару часов. У меня есть выход на нужных людей.
– Так в чем же настоящая проблема, Дэм? – поинтересовался Маккински, внимательно посмотрев на Миронова.
– Проблема в документах, – немного помедлив, ответил Дмитрий и вынул из кармана фотографию. – Мне нужен фальшивый паспорт на этого господина.
– Английский или русский? – поинтересовался Николь.
– Уильям прав. У тебя в голове действительно опилки вместо мозгов! – фыркнул Роувелл. – Ответь мне, пожалуйста, зачем бы Дэму понадобилось ехать в Лондон за русским паспортом?
– Как я понимаю, – перебил его Маккински, обращаясь к Миронову, – тебе нужно, чтобы фирма была зарегистрирована именно на этого человека и по фальшивому паспорту?
– Да, – кивнул головой Дмитрий. – И еще мне нужно открыть счет на его имя в «Межконтинентальном банке».
На некоторое время в особняке наступила тишина. Трое английских джентльменов тщательно взвешивали все возможности для выполнения просьбы Миронова. Дмитрий не мешал им. Он знал, что эти трое людей могут многое и в итоге найдут приемлемое решение. Однако, если они сейчас скажут, что не смогут помочь, это может оказаться крахом для плана Полунина. Миронов застыл в напряженном ожидании.
– Это будет стоить дорого, – проговорил, наконец, Николь.
– Не меньше двух тысяч фунтов стерлингов, – согласился с ним Роувелл. – И если мы начнем прямо сейчас, то успеем посадить Дэма на самолет до Москвы к нужному сроку.
– Мы поможем тебе, Дэм, – подвел итог Маккински. – А если не хватит наличных, то можем дать в долг. Под честное слово.
– Деньги есть, да они и не имеют значения, – облегченно вздохнул Дмитрий. – Главное, это успеть сделать все в срок!
– Никогда не говорите так, молодой человек, – назидательно проговорил Маккински. – Деньги всегда имеют значение. А время важно лишь тогда, когда тратится на зарабатывание их!
Роувелл и Николь согласно закивали головами.
* * *Светлана и Антон очень обрадовались, когда увидели Полунина, входящим в двери снятой няней квартиры. Но радость была недолгой: поскольку тут же выяснилось, что Полунин скоро уезжает снова.
– Только не обижайся на меня, пожалуйста, – сказал Полунин Антону. – Никогда ничего нельзя бросать на полдороге. Если ты начал делать что-то, то обязан доделывать это до конца. А я сейчас стараюсь решить кое-какие проблемы, которые мешают нам быть вместе. И когда их не станет, я от тебя надолго никуда не уеду.
– А чего ты меня с собой не возьмешь? – не унимался мальчишка. – Вон и в круиз брал, а это куда дальше, чем Москва!
– А тебе разве с тетей Светой плохо?
– А почему бы тебе и меня, и тетю Свету с собой не взять? Ты бы там ходил, куда хочешь, а вечером к нам возвращался. Что ты так не сделаешь?
Пытаясь разобраться с Томашевским, Владимир постоянно волновался о сыне. Мысль о том, что мальчик находится так далеко, что в случае опасности Полунин просто не успеет примчаться на помощь, давила на него тяжелым грузом. Владимир, конечно, доверял «браткам» Батурина, но все равно считал, что в экстремальной ситуации они могут совершить ту ошибку, которую он не сделал бы сам. И от этого волновался еще больше.
Если бы Полунин мог забрать Светлану и сына с собой, он мог бы действовать более сосредоточенно, не отвлекаясь больше на мысли о безопасности Антона. Но, подумав, Полунин отбросил эту мысль. Обстоятельства могли сложиться так, что им троим – ему самому, Юсупову и Миронову – пришлось бы спешно покидать Москву, спасаясь от преследования Томашевского.
Так что было ни к чему брать мальчика с собой. Если операция провалится, то Владимиру будет проще и надежней спрятать сына, коль тот будет находиться далеко от места событий.
Светлана истолковала эти колебания по-своему. Ей показалось, что Владимир просто не может объяснить сыну, что она для них – чужой человек. И ей нет места рядом с Полуниными. Женщина расстроенно прикусила губу и, вздохнув, позвала мальчишку:
