Иван Стрельцов - Спец экстра-класса
– Мне один древний сиделец рассказывал, —так начинал Кощей, он любил всевозможные тюремные легенды, байки, свято в них верил и, пересказывая, старался придерживаться той версии, какую слышал, ничего не добавляя и не приукрашивая. – Здесь в тридцатые годы в подвалах расстреливали политических. Так много народу извели, что камень, пропитанный человеческой кровью, стал крошащимся, как халва.
– Где, ты говоришь, все это происходило? – спросил Угрюмый. Он был на добрый десяток лет моложе Кощея, но ум имел прозаичнее и жестче.
– Да здесь, у нас, в Бутырке, – ответил сокамерник.
– Ерунда, – отмахнулся Угрюмый. – Бутырка построена чуть ли не двести лет назад, при чем тут большевики?
– Ну, не знаю, – развел руками Кощей. – Что слышал, то и говорю. – Немного помолчав, вдруг спохватился: – А может, подвалы еще раньше были, а коммуняки их приспособили под «зажаренный цех». Потом, когда уже Сталина не стало, эту кухню тихонечко прикрыли, а?
На этот раз Угрюмый не спорил. Некоторое время он задумчиво сидел, потом, внезапно вскочив с места, направился к умывальнику. Плотно заткнул раковину.
– Это мы сейчас проверим, – и открыл до упора кран.
Вода, вырывающаяся с шипением из крана, быстро заполняла раковину и наконец стала переливаться через край. Поток толщиной с бельевую веревку полился на пол, выложенный кирпичом на манер брусчатки, где сразу стала образовываться лужа. Вскоре, отыскав себе проход, вода, подобно юркой змее, поползла под нары.
– Для чего ты это сделал? – удивленно спросил Кощей.
– Проверяю твою версию о подвалах, – спокойно объяснил Угрюмый, как завороженный наблюдая за водяным потоком, скрывающимся под нарами. – Если под нами есть подвал, вода – стихия умная – сама найдет дорогу. Если там есть люди, то наверняка скоро прибегут вертухаи, а если нет…
Вода уходила под пол всю ночь и весь день, но никто так и не пришел. На следующий вечер Угрюмый отключил воду и лег спать. Через сутки, вооружившись стальной ложкой, он полез под нары и стал простукивать кирпичи. Наконец, выбрав более подходящий, стал его потихонечку крошить. Сперва обожженный, выдержанный в технологических рамках кирпич плохо поддавался, но стоило проникнуть внутрь, и он стал крошиться, как мел. За полторы сотни лет даже стройматериалы теряют свою прочность.
Не прошло и часа, как раскрошенный кирпич покинул свою ячейку. Под ним оказался другой ряд кирпичей, но те и вовсе были как песок…
Работая попеременно, заключенные за три дня смогли пройти пять рядов кирпичной кладки и добраться до земли. Сами кирпичи, растертые в пыль, они частями спускали в унитаз.
– Был бы кусок стальной проволоки, можно было бы сделать щуп, как у саперов, и проверить, насколько толстый этот слой, – задумчиво проговорил Угрюмый. Он уже не сомневался, что под землей пустота.
Еще неделя понадобилась, чтобы снять почти метровый слой земли, которую также пришлось спускать в унитаз. Наконец на землекопов уставилась черным зевом пустота.
– Вот это да! – восхищенно пробормотал Кощей, потом спросил, обращаясь к подельнику: – Сегодня тиканем?
– Куда тиканем? – насмешливо поинтересовался Угрюмый.
– А для чего рыли? – не унимался Кощей.
– Чтобы воздуха было больше. Прежде чем бежать, нужно разведать, куда этот ход ведет. Потом запастись харчами и попытаться достать какие-то шмотки. И только затем рвать когти.
* * *В общем-то, Угрюмый рассуждал правильно, только был один просчет в его плане побега. Уже год как в Бутырку пришло распоряжение Минюста, которому теперь были перепрдчинены МТУ, оснастить все СИЗО и тюрьмы сейсмодатчиками «Шорох» во избежание подкопов. Но не все распоряжения выполняются сразу. Время шло, по поводу сейсмодатчиков отписывались циркуляры, и в один прекрасный день офицеру управления было приказано провести осмотр подвальных помещений тюрьмы, дабы составить подробнейшую диспозицию установки сигнальных датчиков.
Во время этого обхода офицер и обнаружил подкоп. Но так как он был не только офицером управления СИЗО, а еще и агентом Христофорова, то в первую очередь он связался со своим куратором. На следующий день в месте подкопа была установлена скрытая телекамера, фиксирующая все действия заключенных. К тому времени, когда все было готово, в камеру подселили Виктора Савченко.
Затягивать побег не имело смысла, в любой момент заключенных могли отправить к месту «постоянной прописки», откуда уже не сбежишь. Конечно, они могли случайного постояльца кончить. Чего им бояться? Больше, чем уже есть, не дадут. Сколько народа ни перемолоти, все равно планку наказания выше не поднимут, некуда.
В отношении этого парня было два сдерживающих фактора. Первый, за этого пацана вписался сам пахан Сеня Голгофа; нарушить его запрет значит «упороть косяк», сотворить беспредел. А воровские законы карают почище всякого УК, раз-два – и в «дамки»… И второе, оба заключенных хорошо были информированы о том, что произошло в пресс-хате. Там было четверо нехилых пацанов, а их всего двое, есть реальная возможность попасть вместо свободы в реанимацию.
Соорудив три чучела из тряпок, что назывались постельным бельем заключенных, беглецы по очереди спустились в лаз, проделанный в полу. В подземелье было влажно и душно, пахло плесенью, на лица то и дело налипала паутина, неприятно щекоча кожу.
Угрюмый присел на корточки, шаря руками понизу. Наконец он извлек откуда-то два самодельных факела. Несмотря на то что осужденных на пожизненное сторожат как зеницу ока, и они при желании могут раздобыть все необходимое. Поэтому одноразовая зажигалка в руке Угрюмого нисколько не удивила Виктора.
Угрюмый по очереди зажег оба факела, один протянул Кощею, другой оставил себе. Потом сказал, обращаясь к Савченко:
– Я иду впереди, ты за мной, а он замыкающий. Лады?
– Не-а, – отрицательно покачал головой Виктор. – Вы идете впереди, я за вами. Договорились же, что выбираемся наружу, и все, друг друга не знаем. А драться, я так думаю, не в наших общих интересах.
– Ладно, черт с тобой, щенок, – процедил сквозь зубы Угрюмый. – Пошли.
Два языка пламени, поднятые над головой, давали не особо много света, но достаточно, чтобы не уткнуться лбом в стену или в какое другое препятствие.
Виктор не торопясь следовал за лысым Кощеем, при этом все время выдерживая дистанцию. «Черт знает, какие мысли взбредут в голову этим уродам в подвале».
Под ногами что-то противно скрипело, где-то в стороне пищали крысы, и гирлянды пыльных паучьих нитей то и дело липли к лицу.
Виктору все время казалось, что за ними кто-то наблюдает, чей-то взгляд буквально буравил его спину. Он несколько раз оборачивался, но в кромешной тьме глаза ничего не могли разглядеть.
«Мистика какая-то», —недовольно подумал Савченко, вспомнив детские рассказы про оживших мертвецов, упырей и о привидениях. Дорога неожиданно пошла под уклон, затем повернула вправо.
Идущие впереди повернули за угол, свет факелов внезапно исчез, и все вокруг окутала непроглядная чернота. Виктор по инерции сделал еще один шаг и тут же почувствовал, как на его плечо легла тяжелая ладонь и крепко сжала. Молодой человек ощутил, как у него зашевелились на голове волосы от ужаса. Он хотел дернуться, закричать, но другая рука намертво припечатала рот, и тут же возле уха он почувствовал чужое дыхание.
– Тихо, хлопец, мы свои. Плыви по течению.
Последняя фраза прозвучала как пароль, именно ее передал связник на тюремном дворе во время прогулки. Виктор сразу с облегчением обмяк, и его тут же увлекли в черноту неизвестности…
Некоторое время он шел, как слепец за поводырем, абсолютно не понимая, куда идет и зачем. Сколько длился переход, он не знал, но внезапно понял, что сильно устал.
– Привал, – наконец услышал Савченко волшебное слово.
Они остановились недалеко от открытого канализационного колодца (какие-то доброхоты, видимо, крышку люка умудрились сдать в металлолом). Сюда проникали отблески желтого света от уличного фонаря, только сейчас благодаря этим отблескам Виктору удалось разглядеть своих спасителей. Трое мужчин в черных комбинезонах, плотно перетянутые сбруей с навешанными подсумками с боеприпасами, полуоткрытые кобуры с пистолетами, к груди и запястьям прикреплены штурмовые ножи. В руках – длинноствольные автоматы с толстыми стволами глушителей. Впрочем, не такое это было и диковинное оружие. Виктор несколько раз видел подобные «стволы» у спецназа ГРУ и ФСБ: тяжелые автоматы «вал». Лица этой троицы закрывали коробки приборов ночного видения с толстыми объективами, которые делали их похожими то ли на инопланетян, то ли на боевых роботов. Трое незнакомцев стояли в стороне в расслабленных позах, бесстрастно наблюдая, как Виктор пытается перевести дыхание. Он догадался, что его спасителям отдых не нужен, это их среда обитания, где они могут не только жить и воевать, но и выходить победителями.
