Лев Константинов - Схватка с ненавистью (с иллюстрациями)
И тогда Галя нажала на спусковой крючок автомата и повела стволом, почти чувствуя, как длинная очередь режет бандеровцев, валит их на землю…
— Вот вам… — побелевшими от ярости губами шептала она, пока не смолк автомат — закончились патроны.
Галя отшвырнула автомат. Из кармана лесовика извлекла документы своего спутника — пусть останется он безымянным.
Вечерело. Лес уже не был таким красивым, стоял злой и враждебный. Вместе с угасающим днем ушла и его красота.
Глава XXVII
Завершив свое небезопасное путешествие в лес к бункерам, Галя получила некоторое время на передышку.
Она сделала все, что предусматривалось разработкой операции. Теперь можно было не торопиться, выждать, осмотреться, не нарушен ли нормальный ритм «работы».
Бес попытался было выяснить с нею «отношения».
— Это вы уничтожили моих людей? — Референт службы безпеки редко выходил из себя, а тут даже не пытался скрыть, до какой степени раздражен.
— Вы ведь правильно рассудили, что Мыколе ни к чему знать о бункерах, — одобрительно сказала Галя. — И этим двоим тоже такая тайна не по плечу.
— Этим людям я доверял, — рассвирепел Бес. — И если вы еще раз…
— Остыньте! — резко приказала Галя. — Напомню, что приказываю здесь я. И если вы еще раз… — повторила она последние слова референта, — начнете своевольничать — я пойду на более крутые меры.
Бес холодно поклонился и ушел…
В Доме народного творчества Галя была не на плохом счету. Она с интересом занималась обработкой фольклорных материалов, классификацией собранных народных песен, пословиц, поговорок. Подборку партизанских песен она опубликовала на страницах областной газеты — ее заметили. Это тоже соответствовало разработанному Мудрым плану — добросовестный труд, признание начальства.
— Вы идете в гору, — шутили коллеги.
Галя смущенно улыбалась. Ей очень шла эта улыбка — мягкая, добрая, застенчивая. Скромная труженица на ниве украинской национальной культуры брала усердием и готовностью выполнять любую работу, лишь бы она была полезной людям.
— Наша Галочка — золото! — Коллеги ценили ее за спокойный, приветливый характер.
Опыт и чутье подсказывали Гале, что пока все идет нормально.
Однажды ей позвонили на работу, и звонкий молодой голос передал привет от сестры.
— У меня нет сестры, вы ошиблись, — сказала Галя. И не удержалась: улыбнулась одними глазами и тут же прогнала улыбку, оглянулась — не заметил ли кто? Но был обеденный перерыв, сослуживцы ушли в кафе перекусить, в кабинете Галя была одна.
— У меня нет сестры, — повторила Галя. — А кто говорит?
— Беспокоит вас корреспондент областного радио. Вы ведь обращались к нам с просьбой помочь разыскать родственников?
— Да, но я ищу не сестру, а брата.
— Одну минуту… Извините, я действительно ошибся… Вот, разыскал ваше заявление — тут и в самом деле речь идет о брате. До войны он работал на территории нашей области учителем. Точно?
— Да.
— Еще раз извините за ошибку. И не огорчайтесь: фамилия ваша очень распространенная, потому мы немного и поднапутали.
— Не буду: пока ничего страшного не произошло.
— Рады, что вы не унываете.
— Наоборот, не сомневаюсь, что все будет в порядке.
— Вот и мы почему-то уверены, — сказал корреспондент областного радио, — что брат ваш найдется в самом скором времени.
— Еще раз спасибо за заботу.
— До свидания.
— До свидания.
Галя положила трубку и отошла к окну. Она не хотела, чтобы кто-нибудь случайно увидел ее лицо. Такие доброжелатели обычно сразу участливо спрашивают:
— У вас, Галочка, что-нибудь стряслось?
У Гали Шеремет пока ничего не случилось, но ближайшие дни могли принести много новостей…
Свободное время Галя отдавала театру и библиотекам. Она слыла завзятой театралкой, посещала все премьеры, не пропускала гастролей столичных артистов.
В кругу близких коллег любила порассуждать о неисчерпаемых глубинах украинской культуры, о великих традициях гуманизма, у истоков которых стоят такие гиганты, как Тарас Шевченко, Иван Франко, Леся Украинка.
Все видели, что живет Галя очень скромно, на рубли зарплаты. И костюмчик у нее хоть и аккуратно отглаженный, но один-единственный, старенький. Дивчине не до нарядов, спасибо, хоть нашлась родственница, приютила, не надо платить за угол.
На нередких в учреждении собраниях Галя скромненько устраивалась в уголке, никогда не выступала, ораторов слушала внимательно. Иногда только забывалась, и тогда взгляд у нее становился отсутствующим, и видно было, что мыслями она далеко отсюда и заботы коллег ей кажутся не очень значительными.
Досужие учрежденческие кумушки нашли этому свое объяснение:
— Замуж ей пора, — шептались, — девка в самом соку, завянет…
И намекали, что в соседнем учреждении есть неплохой хлопец, с высшим образованием, самостоятельный. Чем не пара? Галя отшучивалась:
— Не тороплюсь замуж…
Такую осторожность одобряли. У девушки-сироты одно богатство — доброе имя.
И никто бы не подумал, что в другой обстановке, среди других людей Галя Шеремет вдруг становится резкой, властной, что она привыкла командовать, решать судьбы людей.
И даже Бес, который видел изредка, как скромно держится Галя в Доме народного творчества, куда приводили его дела, как застенчиво опускает она ресницы под оценивающими взглядами самодеятельных поэтов и артистов, только головой крутил:
— Ну и штучка!..
Стиль поведения, избранный Галей, он одобрял полностью.
Изредка Галя консультировалась с Юлием Макаровичем по вопросам, которые были ей непонятны.
— Мне предлагают заочно учиться в институте культуры. Что значит «заочно»?
— Это хорошо, что вам предлагают такие вещи, — солидно говорил Юлий Макарович. И начинал растолковывать: — Система заочного обучения строится следующим образом…
А про себя думал: «Видно, не все удалось инструкторам втолковать Злате Гуляйвитер, если такие простенькие проблемы ставят ее в тупик».
— Что вы ответили на предложение? — спрашивал обеспокоенно.
— Сказала, что подумаю.
— Правильно, — одобрял Бес. — Соглашайтесь, у Советов студенты, особенно такие, что работают и учатся, пользуются уважением. И кроме того, это даст вам удобный повод для поездок в Киев; кажется, там этот институт находится.
— Нет, институт московский.
— Ого! Еще лучше…
— Юлий Макарович, объясните, пожалуйста, систему начисления налогов, а то принесли напоминание, что у моей хозяйки не все за земельный участок уплачено, а я в этом не очень разбираюсь…
Такие вопросы для Юлия Макаровича служили своеобразным свидетельством того, что дивчина не очень знает действительность; там, за кордоном, ведь всему не научат, каждый шаг не предусмотрят.
Галя Шеремет нравилась Бесу. У него были на нее свои виды.
Однажды он попросил Галю прийти для дружеского разговора.
И когда девушка вошла в уже хорошо знакомую квартиру, она удивилась и богато сервированному столу, и необычному радушию хозяина.
Был Бес в добротном костюме, при модном цветном галстуке, хотя только что пришел с работы. В квартире у него ничего не изменилось с тех пор, как побывала Галя здесь поздним вечером. Все те же ковры, уют достатка.
— Садитесь, панна Галю, — приветствовал гостью Бес. — Вы, как всегда, очаровательны.
Галя неопределенно улыбалась, и улыбка могла означать что угодно: и то, что комплимент ей по вкусу, н то, что она находит его банальным.
— Не будем терять время, — сказала она. — Ведь вы позвали меня не для того, чтобы сделать предложение?
Юлий Макарович неожиданно поперхнулся горячим чаем, отодвинул стакан.
— А вы знаете, ведь именно для этого. — Он покачал руками, будто взвешивая свои слова. — Вы и я… Я и вы…
— Мы и они… — опять улыбнулась Галя.
— Вот именно… Зачем нам встречаться тайно, если мы можем устроить все совсем иначе?
— Ерунду вы говорите, — стерла улыбку с губ Галя. — Ваш вариант имел бы смысл, если бы я была связником при вас… А так… Мне надо держаться подальше, чтоб, не дай бог, кто-нибудь вообще не пронюхал о нашем знакомстве.
Перспектива стать «невестой» стареющего референта ее не радовала. Конечно, у Юлия Макаровича могут быть свои расчеты: может, Злата и привяжется к нему, оценит и тогда, уходя за кордон, позовет с собой?
— А вы не торопитесь, — рассудительно сказал Юлий Макарович, — за годы скитаний я научился думать о будущем. Жизнь за кордоном не застала бы нас врасплох. Я знаю, земля там злая, и своих нищих достаточно…
— Да, это так, — согласилась Галя.
— И если вы поможете… — Юлий Макарович умолк на полуслове, будто не решался продолжать. Исподлобья, мгновенным взглядом окинул он фигурку девушки. Красавица… Даже в простеньком рабочем костюмчике из недорогой шерсти красавица… А если нарядить ее в шелка, оттенить смуглый румянец, голубизну глаз драгоценными камнями? В шкатулке, вдали от нескромных взоров, хранит Юлий Макарович бриллиантовый гарнитур — взял его на квартире одного интеллигента в сорок третьем. К лицу эти камешки были бы Гале, ой как к лицу!..
