Ученье свет - Дмитрий Ромов
— Э-э-э, ты чего, ты чего, Серый, ты чего несёшь-то?
— А если б тебя, Алиса, как ты прокладки меняешь? А вокруг бы все ржали.
— Конечно, ржали бы, — засмеялась Алиса. — Орали бы. А чего, рыдать, что ли? Не надо попадаться. А твоя доходяга попалась. Сама виновата. А ты чего такой, Робин Гуд. Влюбился что ли?
В разговор встрял Рожков. Он обернулся со своего места и ощерился.
— Крас, а тебя дерёт что ли? Не нравится, не смотри. А нам смешно, мы смотрим. Воспитатель нашёлся, будешь нам рассказывать, что такое хорошо, а что такое плохо? Хочешь научить меня? Ну давай, научи. Попробуй!
Он вскочил и демонстративно расстегнул джинсовую куртку, будто готовился сбросить и накинуться на меня. Кто-то крикнул, что Илья правильно говорит.
— Понятно с вами, короче, — кивнул я. — Печально я гляжу на наше поколенье.
— Нет, ну ты-то, порностар, человек высоконравственный, — ухмыльнулся Рожков. — Лермонтовым нас решил огорошить. Ты же самый умный, самый порядочный, да?
— Илюха, тебя куда понесло-то? — покачал я головой. — За языком-то следить надо.
— А то что? — злорадно скривился Мэт, наблюдая за нашей перепалкой.
Я быстро вышел из кабинета и рванул напрямик в класс Насти. Она говорила, что первый урок у неё литература с ещё не уволившейся Альфой.
— Здравствуйте, дети, — сказал я, войдя внутрь.
Альфа пока не пришла, народ балдел, и на меня никто не обратил внимания, кроме Насти. Она встала и удивлённо захлопала глазами.
— Я на минуточку, — кивнул я ей и двинул прямиком к Бубну. — Я вот только молодого человека у вас заберу ненадолго.
— Э, чё тебе надо! — заголосил тот, вскочив со своего места и кинувшись на другой ряд, но я не дал себя одурачить. Я вскочил на парту, за которой сидела аккуратная и опрятная девчонка. Она взвизгнула, а я спрыгнул прямо перед Бубном. Он же, будучи парнишкой пухленьким, смыться не успел.
— Попался, который кусался? — усмехнулся и подмигнул я.
— Чё тебе надо? — плаксиво заголосил он. — Чё ты ко мне прицепился? Отстань от меня! Я директрисе расскажу.
— Расскажешь, расскажешь, — подтвердил я его намерение и, шагнув к нему за спину, схватил и слегка заломил ему руку.
Он завопил.
— Помогите! — завизжал он. — Помогите!
— Тихо, Наф-Наф!
Мне пришлось шлёпнуть ладонью ему по макушке. Получив затрещину, он притих. Народ бросил все дела и обалдело смотрел, что происходит.
— Продолжайте, дети, готовьтесь к уроку, скоро звонок, — сказал я и подтолкнул ютубера на выход.
— Елена Владимировна, помогите! — заголосил он, увидев в коридоре Альфу.
— Здравствуйте, Елена Владимировна, — кивнул я. — Представляете, пока все блогеры, которых я знаю лично, все как на подбор, гадкие и мерзкие людишки. Я скоро вам его верну, не беспокойтесь. Думаю, до начала урока успеем.
Альфа вымолвить ничего не успела. Она просто остолбенела, открыла рот и стояла, хлопая глазами. А я быстренько довёл своего узника до конца коридора и вывел на лестницу. Тут, как раз, шагал король крипты Дэн, или кто он там, компьютерщик, короче.
— Дениска, — окликнул его я.
Он оглянулся, обалдел и не ответил.
— Ты что, не узнал? Пойдём со мной.
— У меня урок, — промямлил он.
— Долго не задержу, — кивнул я, и он возражать не стал, понуро двинувшись за нами.
Когда мы вошли в класс, основной шквал восторгов по поводу премьеры ролика уже утих и все занялись более-менее обычными делами. Но увидев торжественный въезд императора на колеснице, аудитория снова оживилась. Посыпались комментарии, реплики, смешки и хохотки.
Я подвёл своего раба к Грошевой. Она сидела по-прежнему каменная и даже не повела глазом.
— Давай мобилу, — сказал я Бубну.
— Нет! — заорал он, и мне пришлось чуть сильнее закрутить его руку. — Помогите!
— Хулиганы зрения лишают? — нажал я ещё немного.
Вообще-то врал он, чтобы не сказать грубее, как Троцкий. Я, можно сказать, действовал до сих пор нежно, но теперь чуток добавил огня.
— Возьми-возьми-возьми!!! — взвизгнул он и вытащил из брюк телефон. — Сука, твою мать.
Я вырвал телефон из его руки и протянул Денису.
— Дэн, заходи в его аккаунт и уничтожай все залитые видосы, — приказал я.
— Нет! Не вздумай! — завопил он. — Маратик вам жопы порвёт!
Дэн захлопал глазами.
— Ты меня слышишь? Быстро!
— Да, понял, понял, — пробубнил Денис. — Но надо же разобраться.
— Нет, не удаляй! Не удаляй! — кричал Бубен. — Суки!
— Артист, тебе сниматься надо, а не снимать, — сказал кто-то из класса.
— А теперь давай, извиняйся, — сказал я. — Извиняйся, а то сейчас реально станет больно.
— Тебе конец, понял? — продолжал ерепениться он, — да меня весь кор…
Мне пришлось немножко поддавить, просто вжик, чтобы он понял, что настоящая боль ещё не начиналась.
— Говори, Аня, Аня, прости меня, пожалуйста, — сказал я. — Повторяй.
— Аня, прости меня, а-а-а! прости меня, пожалуйста, — выкрикнул Бубен.
— Я поступил непорядочно и подло.
— Я поступил непорядочно и подло!
— Я больше никогда такого не сделаю, ни по отношению к тебе, ни по отношению к кому-либо другому, а если я нарушу это слово, то Краснов выломает мне руку и вставит, и вставит куда сам придумай.
Неожиданно все вздрогнули. Вдруг пространство наполнилось звуками такого знакомого и такого любимого оперного контральто:
— Это что за безобразие⁈
— Начинаем телепрограмму «Музыкальный киоск», — тихонечко проговорил Глитч, и все, кто слышал, заржали.
— Краснов, что здесь происходит? Юлия Андреевна, почему не приняты меры? Почему вы стоите и смотрите на это безобразие⁈ Как это понимать⁈
— Твою мать… твою мать… твою мать… — как эхо, прошептал Глитч и все засмеялись.
Я оглянулся. Пока я тут вершил правосудие, оказалось, что в класс вошла Юля. Но, к моему удивлению, она ничего не сделала, не сказала, не одёрнула меня, а просто стояла вместе со всеми и молча наблюдала за тем, как происходит линчевание Бубна.
— А я же вам говорил, — ответил я, продолжая удерживать пончика в
