Трейдер. Деньги войны (СИ) - Соболев Николай Д. Н. Замполит
Он-то и подкинул мысль, что динамическая маскировка лучше статической — по Осиным подсчетам, для надежного прикрытия операций требовалось чуть ли не двести подставных контор, чего мы явно не вывезем. Максимум — полсотни, вот их-то и надо качать вверх-вниз, проводя через имитации провалов и банкротств, чтобы в постоянном мельтешении денег и акций не был заметен вывод средств через клиринг или их концентрация в одних руках.
— Пусть все снаружи видят, что контора просела, — пустился Ося развивать идею Панчо. — Кредиты вовремя не вернула, с низколиквидными активами связалась, выиграли-проиграли, заработали-потеряли. Еще можно изобразить поглощение, когда более сильная контора сжирает мелкую, но удачливую. Кого-то и полностью закрыть можно.
Определить «порог внимания» и не давать подниматься выше него — выводить и прятать намытое. Но, блин, это же сколько считать придется! Эксель бы нам или простенькую ЭВМ…
Теоретически, на нынешних технологиях счетную машину построить можно, но это сожрет столько времени, что ну его нафиг, обойдемся арифмометрами. А вот без чего мы не сможем…
— Нужно составить подробный план, — резюмировал я. С примерными датами, что куда перекачивать и так далее.
— Как в Советском Союзе? Пятилетний? — ухмыльнулся Ося.
— Вроде того, двухлетний.
— Эй, молодежь! — раздался от дома голос Фернана. — Мистер Грандер зовет в кабинет!
Отец дождался, пока мы усядемся в тяжелые резные кресла, открыл лежавшую на столе папку и раздал бумаги. Очень, надо сказать, разные бумаги — от накорябанных карандашом на обрывках до солидных писем из адвокатских контор. Чем больше мы вчитывались, тем больше офигевали — это же натуральный наезд!
Dollack, Grander Co расширяла операции и продажи концентрата апельсинового сока перекинулись через границу, в Канаду. Я поначалу подумал, что происходит обычная война за рынки сбыта, но сообразил, что кроме нас, пока никто концентрат не производит. Вернее, этим уже занялись в Калифорнии, но по нашей лицензии и они окучивают Западное побережье.
Проблема заключалась в порожняке — обратно емкости возвращались пустые, а умные люди, прекрасно знавшие, что в Канаде нет сухого закона, зато есть неплохой виски и другие интересные напитки, сделали предложение.
От которого, как предполагалось, мы не сможем отказаться — обратно гнать не пустую тару, а бухло в ней. Бутлегерам хорошо — они срубят бабок и лягут на дно, а что делать нам? Ведь рано или поздно все вылезет наружу… Тем более, согласиться на откровенно незаконную деятельность — значит, навсегда стать «клиентами» гангстеров. Они ведь предпочитали взимать дань с темных делишек — с той же торговли спиртным, с проституции, с азартных игр — просто потому, что криминал легче шантажировать. Если не считать рэкета всякой мелочевки, легальные бизнесы, тем более крупные, предпочитали не трогать, опасаясь разборок с властями. Своего рода раздел сфер влияния — если мафия не борзеет, полиция ее не трогает.
Вот и думай…
— Пока это только угрозы, — Панчо закончил шевелить губами и отдал листок отцу. — Каковы возможные убытки?
Отец показал листок с написанной суммой, Ося присвистнул.
— Поэтому, Джонни, я хочу сделать тебя партнером нашего семейного бизнеса.
— Но… — что-то мне не очень хотелось взваливать на себя еще и криминальные разборки.
— Погоди, — выставил ладонь отец. — Это еще не все. Нам нужна своя фирма, которая займется охраной.
— Свое детективное бюро, — угукнул Панчо.
— Именно это я и хотел вам предложить, — отец достал распечатанную телеграмму. — Я просил о помощи одного старого знакомого из Парижа, который сильно помог мне…м-м-м… урегулировать отношения с англичанами лет двадцать тому назад, он согласился и скоро прибудет, чтобы возглавить это направление.
Блин, своя силовая структура, да еще с зачатками контрразведки, это прекрасно, но вот только постороннего человека при наших планах и не хватает! Глядя на проступивший на моей роже скепсис, отец припечатал телеграмму ладонью:
— Это не обсуждается!
Мать моя женщина, и что делать??? Бунтовать? Юридически я совершеннолетний, к тому же с дипломом, плюс вскоре как раз исполнится двадцать один год, так что никто не подкопается, но ссориться с родителями и упускать связи и возможности Грандера-старшего?
Пока я сопел в чашку, которой прикрыл бушевавшие эмоции, отец подсластил пилюлю:
— Извини, я сразу не сказал — не просто партнером, а управляющим партнером.
А вот это уже сильно меняло дело: я смогу распоряжаться всем портфелем акций Грандеров, что резко повысит наши возможности! Ради такого можно потерпеть и человека со стороны, тем более отец наверняка хочет держать при мне своего контролера. Похоже, Ося тоже это просчитал — даже покраснел слегка. Поэтому я не стал упираться, а спросил:
— Может мы сами справимся, без посторонних?
Ося сделал мне большие глаза, а я незаметно наступил ему на ногу и дал отцу возможность меня уговорить.
В ожидании гостя мы сверстали планы и даже провели первое согласование. Ося прикинул, какие конторы можно задействовать «в темную», какие потребуется создать и как качать через них деньги. Я накидал грядущие «открытия» в радиотехнике, которые можно использовать для раскачки рынка. Панчо… Панчо расписал силовую компоненту — охрану, детективов, агентов…
— Дорого, — поджал губы Ося. — Это ж сколько дармоедов на нашу голову.
— Фирму надо делать отдельной, чтобы вообще с нами связи не было, — хмыкнул Панчо, — и продавать услуги на сторону. Ту же охрану.
— Как Пинкертоны?
— Вроде того, — кивнул я, — но добавить аналитиков.
Ребята вытаращились:
— Зачем?
— Риски бизнеса, от рэкета до недобросовестных контрагентов. Я помню пару светлых голов у нас в конторах, вот их для начала перевести. И, конечно, самим учиться…
— У Mooney Boland’s есть школа агентов, — протянул Панчо. — Охрана, разведка и все такое.
— А ты откуда знаешь?
— Интересовался…
— Значит, тебе этим и заниматься, — сформулировал я для гарантии.
— Ну, если больше некому… — Панчо с надеждой посмотрел на нас, но сочувствия не встретил и обреченно вздохнул: — Займусь, что же делать…
Солнце склонялось, журчал недалекий ручей Шайптокен-Крик, у конюшни на кругу ржали лошади, которых выводил Поль, а я напряженно думал.
Знакомый отца, тем более человек с опытом, это хорошо, но нам нужен абсолютно свой контрразведчик, который будет работать в первую очередь за идею, и только во вторую — за высокую зарплату. Мотивированный настолько, что мысли о предательстве даже не возникнет. А кто у нас сейчас готов жизнь за идею отдать? Фашисты и коммунисты, остальные на их фоне слабоваты. Но фашисты — безусловное табу. А коммунисты… Может, Кольцову написать? Он в разные круги вхож, подкинет специалиста от щедрот… Нет, тоже нельзя. Коммунист в первую очередь — боец партии, что ему наши мельтешения по сравнению с Мировой революцией?
Вот так вот — тут кругом золотой век разведки и контрразведки, а ни Орлова-Орлинского, ни Быстролетова*, о которых я когда-то читал, уж не помню, в связи с чем, под рукой нет.
* В. Г. Орлов — российский и белогвардейский контрразведчик, Д. А. Быстролетов — легендарный советский нелегал
Пока Ося шлифовал бизнес-план, а Панчо рыл землю по части силового обеспечения, я вернулся к электронике. Заметной частью наших действий должна стать прослушка и я занялся эндовибратором. Вернее, начал потихоньку подталкивать Термена к изобретению, вроде как для моих работ над видами модуляции радиосигнала нужен частотный тестер.
Сварганить изделие «Златоуст» я мог бы и сам, но вот он автор, живой и здоровый, зачем тырить то, что можно заказать и получить, не обижая создателя?
Там ведь все довольно просто — диафрагма на объемном резонаторе, никакого питания, никаких радиодеталей, если не считать четвертьволновой антенны, да и та — кусочек металла. Звуковые волны заставляют вибрировать диафрагму, отчего меняется емкость резонатора. Если при этом облучать изделие сигналом правильно подобранной частоты, антенна будет выдавать ответ, модулированный по амплитуде и фазе. Остается только принять и демодулировать его — точно так же, как обычное радио превращает трансляцию в звук. И слушать, слушать, слушать…
