Прототипы - chromewitch
— Если ты скажешь «новым Желтым Драконом», то живьем тебя сожру уже я.
— ...с новым криминальным боссом... Вот это уже дарит некие перспективы, знаешь. Минш тут рассказал мне об иерархии Триады. Так, как ты думаешь, потяну я на нового Бумажного Веера? Финансы не моя специализация, но он сказал, что да.
— Конечно, он так сказал.
Флай не продолжает. Конечно, он так сказал, потому что сама Флай уже успела представить Иру на месте главного менеджера Триады. Схожесть суждений между ней и крысенышем из канализации, это поразительное взаимопонимание уже даже перестало удивлять ее. Теперь это кажется максимально естественным.
С тихим, но восторженным интересом Флай размышляет, каково будет думать не как один человек, а как множество. Что значит поделить свое «я» на толпу или, наоборот, умножить?..
— Знаешь, я рада, что ты когда-то стала моим менеджером, Ира. Рада, что мы подружились. Потому что если у нас все получится, то родственных душ у меня будет, может, под несколько сотен. Но взаимопонимания, спровоцированного людьми, а не колониями нано, может и не случиться больше никогда. Так что...
— Заткнись, — прерывает Ира, устав от сентиментальности. — Нет, правда, заткнись, ты говоришь как главный герой одного из твоих трешовых боевиков перед тем, как пойти в логово отморозков. И мне не нравится, как похожи наши ситуации, так что, правда, замолчи.
Но Флай неумолима.
— Нет уж, слушай. Ты точно мой первый и, скорее всего, последний настоящий друг.
— Лучше бы ты правда заткнулась. Полли наверняка обидится, узнав, что ты не считаешь другом и его тоже.
В их разговор вмешивается другой голос.
— Не, мне норм, — отвечает Полли. — Но возьми в привычку проверять, не говоришь ли по общему каналу.
Флай матерится, пока он ржет.
— Тебе не кажется, что вокруг нас полно очень крутых женщин, Рома? — Полли говорит нарочитым тоном важного интервьюера.
— Да! — с придыханием отвечает Обезьяна. — Круто!
— Слюной не забрызгай, — вздыхает Орхидея. — Поскользнешься пока ползти будешь.
Обезьяна должен помочь с «отвлекающим маневром» на земле — точнее, на здании, — тогда как Орхидея и Полли заняли места на крыше здания неподалеку от башни, откуда открывается такой прекрасный вид на нужный им конференц-зал.
— Вы реально все там на проводе? — морщится Флай.
— Рад, что вы веселитесь, — вставляет Минш. — А я вот тут в дерьме по уши, знаете.
— Что, уже? — нервно спрашивает Обезьяна. — Но мы же договаривались...
— Он шутит, — прерывает его Флай. — Но, я так понимаю, последний отсчет?
— Да, — вздыхает Минш. — Я тут прощаюсь со своим временным домом.
Со своего места Флай, даже со всей техникой шлема и глазными имплантами, не может разглядеть, собрались ли люди в конференц-зале. С этим помогает Полли, через минуту сообщая, что их цели на местах.
— Хватай кого-нибудь, кто будет ближе, — в последний раз инструктирует он. — Не лезь на рожон, не старайся больше нужного.
— Знаю.
Полли переключается на свою команду — тех, кто должен отвлечь внимание корпы и дать Флай возможность уйти вместе с добычей. Стрельба холостыми на входах, короткая диверсия, чтобы полиция, дежурящая рядом с башней, бросилась в погоню, а охрана начала прочесывать здание, подозревая реальное нападение. Обезьяна, собравшийся взобраться на здание, чтобы отвлечь еще парочку охранников. И под прикрытием всего этого — главное. Несколько химических бомб, брошенных Орхидеей, и отчаянная стрельба Полли и еще нескольких его людей, чтобы сломать-таки стекло и дать Флай возможность проникнуть в нужный им зал.
Флай разминает руки и ноги, отходит от края крыши, чтобы взять быстрый разгон перед прыжком.
Это почти знакомо. Это совсем как подготовка к съемке нового рекламного ролика.
Пора, птичка! На взлет, куколка!
— Старт, — говорит Ира.
— Лети, ангел! — восклицает Обезьяна нетерпеливо.
Флай почти видит его восторженную ухмылку — как в тот день, когда он уронил ее с крыши. Что он там говорил?..
Она разгоняется, прыгает с крыши — и обнимает небо.
...Полет больше не вызывает восторга. Скорее, напоминает ее припадок на проспекте Ленина — тогда она тоже действовала под влиянием нано, видела только цель и ничего больше. Теперь же цель не человек, а зеленый квадрат окна на глянцевом боку башни. Флай планирует немного выше нужного, избегая линии огня, но как только стрельба затихает, регулирует крылья и несется по наклонной прямо в стекло.
Она пробивает стекло головой — шлемом, точнее. Не слишком красиво и не слишком эффектно, потому что сверхпрочное стекло, даже после химикатов и обстрела, рушится неохотно. Сначала влетает ее голова, дальше — плечи и грудь, но инерция уже изрядно сбита. Флай приходится выломать несколько кусков стеклопластика руками, чтобы пробиться внутрь окончательно. Следом летит светошумовая граната, и конференц-зал озаряет яркая вспышка.
Шумно, но Флай не слышит почти ничего. Не столько из-за шлема, сколько из-за нано. Снова как тогда, как в самом начале, на проспекте, окружение смазывается в сплошную полосу — теперь разве что не цветную, а черно-белую, спасибо одинаковым костюмам собравшихся.
Кто-то посмелее бросается к ней, намереваясь вытолкнуть обратно в окно. Рука Флай действует будто сама по себе, вылетает вперед, и металлопластиковые пальцы обхватывают чужую шею. Крыло отметает в сторону второго нападающего.
Это ощущение тоже уже знакомо. Как прописанный сценарий — схватить за горло, подтащить ближе, дать пальцам свободной руки пробраться в его рот, вцепиться в язык и рвануть на себя. Она уже делала это раньше, но...
Флай останавливает себя усилием воли и отбрасывает безвольное тело в сторону. Было бы проще схватить смельчака и бежать вместе с ним, как она и договорилась с Полли, но — здесь она предпочитает уже послушать себя. Теперь она верит голосу в своей голове, фиксирующему для нее цель. Программные настройки Триады подсказывают, ведут — «не его».
Другого.
Того, который сориентировался быстрее прочих. Того, кому не мешает затухающая уже вспышка. Того, кто быстрее всех рванул к двери, умудряясь при этом не выглядеть паникующим.
Флай совсем не знает его.
Но ее руки уже придушивают его до потери сознания. Она зажимает
