Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 - Артём Март
Семерка Жигулей же, следовала почти у самого конца свадебного кортежа. Там, в недорогом четвертом Аккорде, ехал Сидоренко — начальник разрешительной системы лицензирования, который, в свое время, не захотел иметь никаких дел с Михалычем, когда тот пытался получить лицензию охранного предприятия, чтобы его люди свободно могли приобретать и носить оружие. Эта сука даже от взятки отказалась, тем самым создав Михалычу дополнительных проблем. Михалыч не любил, когда ему создавали дополнительные проблемы, и привык решать их тем, что убирал человека, создавшего проблему. Нет человека — нет проблемы.
— Ну че, Федя, — крикнул он своему бойцу, сидевшему на заднем, прямо за ним, с автоматом, — щас поравняемся и гасим. Понял?
— Ага! — Отозвался тот.
Михалыч принялся опускать стекло своего окошка. То же самое сделал и Федя. В машине тут же зашумел ветер, стал трепать волосы братков, сидевших внутри.
Мерседес приближался. Кортеж медленно плыл слева, ряженые в ленточки машины, оставались позади. Когда Михалыч поравнялся с Вольво, Харя положил ему на колени автомат.
Михалыч дал газу, и двигатель Девятки зарычал на тон выше. Ветер зашумел сильнее, пробирая всех холодом ранней южной весны. Главарь бандитов включил четвертую скорость.
— Держи руль, Харя! — Сказал он, перекрикивая ветер. — Сейчас начнется мочилово!
Браток схватился за баранку, стал подруливать, удерживая машину на дороге. Михалыч же, взялся за автомат, положил короткий ствол АКС-74у на торец окошка.
* * *
— Сука! — Выругался Алексовец и еще добавил матом.
— Че? Че такое? — Обернулся начальник ГАИ.
Его перепуганный подчиненный заглянул в зеркало заднего вида, попытался хоть что-то рассмотреть. Я увидел его очумевшие от страха глаза.
— Давай в правый ряд! Перекроем им дорогу! — Закричал я.
— Че? Пацан, ты че? — Обернулся ко мне главный гаишник.
— Давай, — холодно сказал Худяков, — они хотят расстрелять кортеж!
— Ну тогда расстреляют нас!
— А ты держи голову ниже, — сказал я гаишнику, потом бросил строгий взгляд на водителя. — В правый! Ни то много кто помрет!
— Прием, — схватил главный рацию, — у нас ЧП. Быстро! Кого-нибудь к перекрестку Ефремова-Калинина!
— У них автоматы! — Закричал Худяков, глядя через заднее стекло.
Не раздумывая, я выхватил из-за пояса наган, приоткрыл дверь прямо на ходу и открыл огонь. Револьвер слабо задергался в моих руках. Слыша выстрелы, главный страшно заматюкался. Перепуганный водитель дал руля в правый ряд, и Волга перестроилась.
Выстрел, еще выстрел, тугой спусковой крючок вращал барабан, разрешая наган. В лобовом стекле девятки образовалось несколько дыр, само оно пошло трещинами.
Их машина запетляла, все, кто сидел внутри, пригнули головы. Когда Волга бабахнула по тормозам, давая кортежу проехать вперед, я увидел, как замыкающая машина ГАИ тоже перестроилась, взяв тройку бандитских авто в капкан.
Волга замедлилась, и водитель девятки успел среагировать, приостановил ход своей машины. А вот Нива подстроиться под его скорость не успела. Идя слишком близко, она просто впечаталась в задницу Девятки, и ту выбросило с дороги на тротуар. Девятка пробила ограждение. Застыла на пешеходной части дороги.
Нива же, с потекшим радиатором осталась на дороге. Она остановилась, пар хлынул из-под капота. Под машиной росла лужа хлещущей из-под днища охлаждающей жидкости.
Жигули смогли среагировать быстрее и нырнули в первый попавшийся перекресток. С ревом двигателя машина унесла бандитов куда-то к Черемушкам.
Весь свадебный кортеж ушел вперед по намеченному пути и даже ускорился.
Замыкающая машина ГАИ стала не поодаль от Нивы, я увидел, как из нее выскочили несколько вооруженных гаишников. С ними был и Женя. Тогда все, кто был в Ниве, тоже повыскакивали наружу. Раздалась автоматная очередь, у ГАИшной пятерки тут же лопнули фара и лобовое стекло. Один из Гаишников упал, скошенный очередью. А потом все бандиты из Нивы, под прикрытием собственной стрельбы, бросились прочь от машины, пошли наутек дворами.
Водитель нашей машины выматерился и уже хотел было дать газу, но из девятки и по нам тоже открыли огонь.
— Вниз! Всем вниз! — Крикнул я.
Потом заднее стекло лопнуло под пулями, осколки посыпались в салон. Мы с Худяковым тут же залегли, за сидение. Водитель вскрикнул, когда пуля прошила спинку кресла и угодила в него. Не в силах вести, он довел машину до обочины и остановился.
— Ну! Гони! Чего ты⁈ — Закричал начальник.
— Подстрелили! Мля! — Ответил в панике водитель.
Когда я поднял голову, сквозь дыру в заднем стекле увидел, как Михалыч, вышедший из салона, выцеливает нашу машину из автомата, а остальные пытаются завести двигатель с толкача.
На миг, мы с Михалычем соприкоснулись взглядами. На его грубом лице мелькнуло узнавание, и он дал новую очередь. Я пригнул голову, пули ушли в широкий багажник Волги.
— Мля… не могу… — заныл водитель и открыл дверь.
Потом он вывалился из машины. За ним полез начальник ГАИ. Спустя пару секунд и он покинул салон.
— Падла, — прохрипел Худяков, закрывая голову. — Решили на ходу расстрелять, суки!
— Мы им помешали, — ответил я, прильнув щекой к спинке широкого заднего сидения.
Вдруг вновь зазвучала стрельба. Теперь звук был другой — работал пистолет. Выглянув, я увидел, как, прячась за пустой Нивой, Женя разряжает в девятку свою Беретту.
Девятка, покачиваясь и тарахтят, пытаясь запустить двигатель, катилась по тротуару. Когда вокруг толкающих ее бандосов защелкали пули, они тут же припали к земле. Только один Михалыч, примой, словно стрела, остался стоять. Он обернулся и дал очередь от бедра. Пули выбили из дороги осколки, ударили в дверь Нивы, прошив ее насквозь. Я видел, как Женя, прятавшийся за ней, грохнулся на дорогу.
— Сука… Нет… — прошипел я, стиснув зубы.
В этот момент мне на глаза просто упала пелена. Я вышел из машины и направил наган в Михалыча. Револьвер трижды выстрелил, на четвертый щелкнул, вхолостую прокрутив барабан. Михалыч, чьи бойцы уже завели машину, оглянулся на меня, когда одна из пуль угодила в кузов рядом с ним. В следующее мгновение он
