Сирийский пленник - Сергей Васильевич Самаров
– Спокойно, не дергаться. Стреляю без предупреждения, – сказал Игорь Олегович.
– Отставить оружие! – скомандовал подполковник. – Русинский, продолжай наблюдение на своем посту. Журавлев, марш на место!
– Есть, товарищ подполковник! – в один голос ответили оба капитана и разошлись в разные стороны.
Оружие они убрали под куртки так, словно ПП-2000 были там прописаны.
– Так вы что, нам операцию срываете? – с вызовом спросил Россомахов.
– Я же сказал сегодня, что увидимся, – ответил Михалыч. – Правда, не предполагал, что при таких обстоятельствах.
– Мы не преднамеренно сюда пришли, чисто по своим делам здесь оказались, – сказал лысый мент. Майор Саблин Евгений Евгеньевич. Как будем выкручиваться из положения? – по-деловому спросил он.
– Я не уверен, что наши клиенты после ваших сюда же пойдут. Скорее всего, они предпочтут уехать. Но пока будем, я думаю, работать вместе. Они могут подумать, что ваши пошли в другой корпус. Мало ли чем там можно поживиться. Обычно в кабинете сестры-хозяйки хранятся личные вещи больных. Телефоны, кошельки, одежда. Прячемся! Журавлев бежит с сообщением.
Бывший и настоящий офицеры полиции вместе с подполковником военной разведки резко спрятались за ближайший вентиляционный грибок. Туда же сразу нырнул и капитан Журавлев.
Капитан Русинский не видел этого, но слышал за спиной движение, оглянулся и тут же перекатился за ближний к себе грибок вентиляции. Там он встал на одно колено и приготовил оружие, развернул приклад в боевое положение и сразу упер его в плечо.
Капитан Журавлев, видимо, больше привык использовать свой ПП-2000 как пистолет. Приклад он разворачивать не стал, взял оружие двумя руками и стал смотреть на лестницу в прицел «Шахин».
Подполковник увидел свет индикатора включенного тепловизора. Маленькая зеленая светодиодная лампочка была видна только сзади и никаких бликов не давала.
Менты приготовили пистолеты.
– Не стрелять! – предупредил их подполковник. – Убрать пистолеты. Наших клиентов не спугнуть бы.
Менты послушно спрятали оружие.
– Журавлев, Русинский, живьем взять, без звука!
Пистолеты-пулеметы убраны не были. Капитаны ждали появления воров, наблюдали за крышей в тепловизионные прицелы.
Сначала над лестничной площадкой показалась только одна голова. Вор осмотрелся, наклонил голову, что-то сказал напарнику, потом полез дальше. За ним на крыше появился второй. Вдвоем они, тихо ступая, добрались до середины крыши, осмотрелись и двинулись дальше. Один из воров явно считал шаги, намереваясь оказаться против окна старшей сестры-хозяйки хирургического корпуса.
Добравшись до нужного места, оба сняли рюкзаки и вытряхнули их содержимое прямо на крышу. После чего они начали собирать полиспаст, пропустили толстую веревку через блок и привязали другой конец к поясу крепления.
– Пора! – дал команду подполковник.
Свет уличных фонарей был направлен на дорогу и до крыши, естественно, не доставал. В доме напротив он горел только в одном окне, но он был тускло-голубоватым. Там, похоже, кто-то работал на компьютере.
В темноте оба капитана могли бы показаться тенями. Они пригнулись, по-кошачьи выгнули спины, совершенно неслышно обошли с двух сторон грибок вентиляции, к которому начали крепить свою веревку воры, и только после этого выпрямились. Для воров их появление оказалось совсем неожиданным. Офицеры даже разговаривать с ними не стали. Так уж человек устроен, что в случае любого обострения ситуации он всегда ожидает некоего красивого диалога. А тут ничего подобного не было. Журавлев и Русинский нанесли по одному удару, и вопрос был решен.
– Готово, товарищ подполковник, – доложил капитан Русинский.
Менты и подполковник военной разведки подошли к месту этих драматических событий.
– Русинский, на пост! – скомандовал подполковник Россомахов.
– Чисто отработали! – восхитился Михалыч.
– Школа военной разведки! – не удержался и похвастался Россомахов, прямо как настоящий бомж.
Видимо, эта манера общения с людьми за последнее время прочно въелась ему в кровь.
Майор Саблин тут же вытащил из сумки, висевшей у него на боку, моток скотча и начал связывать ворам руки и ноги. Потом он и на рты наложил крест-накрест по большому куску ленты. Делал он это так, чтобы верхний край каждого куска ложился на виски, а нижний, пройдя через горло, держался ниже коротко подстриженных затылков. Отрывать скотч от волос бывает особенно неприятно, даже очень больно.
– Куда их девать? – спросил Саблин Россомахова, подчиняясь старшему по званию и социальному статусу.
– Давай в будку. Они уже в себя приходят. Я с ними поговорю.
Россомахов с Михалычем подхватили одного, Журавлев с Саблиным взяли другого за плечи и ноги, подтащили к будке и свалили рядом с люком, по обе стороны от него. Саблин вытащил из той же сумки фонарик, подсветил себе и попробовал открыть люк снаружи. Сделать это ему не удалось.
– Нормально. Не убегут, – сказал он, вытащил переговорное устройство и хотел было включить его, но подполковник положил руку на этот аппарат.
Саблин с удивлением посмотрел на него и услышал:
– Что ты хочешь сделать?
– Дам команду к захвату машины. Наши автомобили стоят во дворе напротив.
– Наших клиентов спугнешь.
– Поддоны внизу! – внезапно вспомнил капитан Журавлев.
– Быстро туда! Убери и смотри вверх. Если что, оставайся там. Я махну рукой. В тепловизор увидишь.
– Опасно.
Капитан Журавлев хорошо знал правило, гласящее, что на своих людей запрещается направлять даже заведомо незаряженное оружие. О заряженном и разговора быть не может. А ведь так оно и выйдет, если он будет смотреть на подполковника через тепловизионный прицел.
– Это боевой приказ! – категорично заявил Россомахов. – Мы не солдаты-новобранцы. Посмотри, чтобы на крыльце ни врача, ни медсестры не было.
– Понял, товарищ подполковник. Разрешите выполнять?
– Беги!
Капитан Журавлев действительно побежал, бросил сверху вниз короткий взгляд и начал спускаться по лестнице.
Подполковник под взглядами бывшего ментовского капитана и теперешнего майора наклонился над физиономией ближайшего вора.
– Подсвети, – сказал он Саблину.
Майор сразу направил луч фонарика в закрытые глаза этого субъекта. Россомахов приложил ладони к его большим растопыренным ушам и стал энергично растирать их. Глаза вора почти сразу открылись. Но он тут же зажмурился, попытался отвернуться от света фонаря.
Подполковник узнал того типа, который в этой паре командовал.
– Ты кто? – спросил военный разведчик.
– Боря я. – Этот ответ кое-как пробился сквозь липкую ленту скотча.
– Я не про то, – сказал Виктор Васильевич, поморщился и добавил: – Хочу, чтобы ты понял серьезность ситуации, в которую попал, поэтому сообщу, что я – подполковник спецназа военной разведки Россомахов. А теперь снова спрашиваю тебя: ты мокрушник?
Боря отрицательно и старательно замотал головой.
– Если ты не будешь лежать мирно и тихо, то мои ребята тебя просто пристрелят или дадут по лбу так, что ты навсегда дураком останешься. Ты ведь уже понял,
