Андрей Таманцев - Закон подлости
— Исключено, — твердо ответил Нагиб. — Эту тайну знают только Аллах и сам старик.
— Что же делать?
— Доставать старика из зиндана, — пожал плечами Самар.
— А это возможно? — удивился Гхош.
— Все возможно, если на то будет воля Аллаха, — усмехнулся Самар. — И большая решимость человека.
В горы они возвращаться не стали. Самар совершенно логично рассудил:
— Опаснее всего входить и выходить из города. У нас здесь есть надежные места.
Надежным местом оказался дом одного из торговцев. Каждый курд был патриотом своего народа, и этот патриотизм зачастую граничил с фанатизмом. В доме торговца было оборудовано убежище, в которое нужно было залезать через похожую на огромный горшок восточную печь для приготовления лепешек. В тайник было проведено электричество и даже вентиляция.
Оставив Аджамала в одиночестве, Самар с Нагибом ушли на разведку. Гхош, чтобы скоротать время, завалился спать. Прошло несколько часов, прежде чем два курда вернулись обратно. На поверхности была уже глубокая ночь.
У обоих было какое-то странное выражение лица — нечто среднее между ненавистью и мрачной удовлетворенностью. Когда оба боевика уселись на лежанке, Аджамал спросил:
— Ну как?
— Тебя нам послал сам Аллах, — ответил Самар.
— Что случилось? — насторожился Гхош.
— В город прибыл лично генерал аль-Вади, начальник армейской разведки.
— Ну и?.. — не понял Аджамал.
— Мы ждали этого момента долго, — мрачно пояснил Нагиб. — Эта змея обычно не высовывается из своей багдадской норы. Но теперь он здесь.
— Аллах на нашей стороне, — продолжил Самар. — Мы не можем упустить такого случая.
— Вы его что, убить собрались? — догадался Аджамал. — А как же мой груз?
— Не волнуйся, — успокоил его Самар. — Мы просто сделаем одновременно два дела.
— За двумя зайцами погонишься… — пробормотал по-русски Аджамал.
— Куй железо, пока горячо, — на том же языке ответил ему Самар.
Гхош внимательно посмотрел на него, но промолчал.
6
Камаль Абдель аль-Вади был готов стереть с лица земли этот проклятый город, что раскинулся за распахнутым окном убогого кабинета начальника местного гарнизона. Генерал прилетел в Эбриль на вертолете сутки назад. За это время местные войска буквально перетрясли город, но никакого результата это не дало.
Фотография Аджамала Гхоша имелась на каждом посту, у каждого офицера, у каждого тайного осведомителя.
Прошлой ночью они, казалось, напали на след Гхоша. Один из агентов армейской разведки сообщил, что человека, похожего на разыскиваемого, видели в одном из караван-сараев на базаре. Усиленный отряд через двадцать минут нагрянул в указанный караван-сарай. Были арестованы все его посетители и хозяин. Солдаты перерыли все здание, но никаких следов контейнера или Гхоша не обнаружили.
Да, какой-то человек был здесь вечером. Но куда-то исчез за пару часов до обыска. Большего следователи аль-Вади добиться от задержанных не смогли. Хозяин молчал, хотя Камаль Абдель чувствовал, что тот знает еще что-то.
Выходило, что он опять немного опоздал. Все время он чуть-чуть опаздывает!
Гхоша уже чуть не взяли на посту под Киркуком, но тот, перестреляв весь личный состав, скрылся, чтобы возникнуть в Эбриле. Возникнуть и пропасть опять. Судя по всему, случилось самое худшее: Гхош вошел в контакт с местными курдами и теперь уже может находиться в Турции, Иране или Сирии.
Но генерал с каким-то одержимым упорством продолжал перетряхивать этот проклятый город, давно доставляющий ему столько неприятностей. Он, казалось, решил сорвать всю накопившуюся злость на мятежной провинции.
Аресты следовали за арестами. Вторую ночь по городу носились отряды солдат, врываясь наугад в дома местных жителей. Количество задержанных уже перевалило за две сотни, а генерал все никак не мог успокоиться.
Какое-то внутреннее убеждение подсказывало ему, что, вопреки здравому смыслу, еще не все потеряно. Что еще остался шанс напасть на след проклятого Гхоша. И мало-помалу эта погоня теряла свой конкретный смысл, становясь навязчивой идеей генерала. А когда навязчивая идея охватывает такого человека, как начальник армейской разведки, — плохо приходится тем, кто оказывается у него на пути… Шел второй час ночи, когда в дверь кабинета заглянул начальник гарнизона.
— Осмелюсь доложить, господин генерал, вы приказали все сообщения о поисках переключать лично на вас… — Что?.. — встрепенулся аль-Вади. — Ну так переключайте, полковник!..
Начальник гарнизона мгновенно исчез, и через секунду на столе зазвонил телефон спецсвязи.
— Да, — схватил трубку генерал.
— Господин генерал, — послышался взволнованный голос.
— Переходите к делу!
— Докладывает капитан Мохшид, восьмой пост. Только что моими людьми задержан человек, изображенный на предоставленной фотографии… — Что? — Лицо Камаля Абделя приняло хищное выражение, а по его губам скользнула знаменитая змеиная улыбка. — Чемодан у него?
— Никак нет.
— Шайтан… — выругался генерал. — Но это точно он?
— Сомнений нет — он, — браво доложил капитан.
— Если это так, капитан, то Аллах свидетель — я не забуду тебя отблагодарить.
— Рад стараться, господин генерал.
— Я высылаю конвой… — В этом нет необходимости. У меня готовы два взвода солдат. Через двадцать минут мы будем у вас. Генерал секунду поколебался и ответил:
— Если ты его упустишь, то я сам, лично расстреляю тебя, капитан.
— Так точно, господин генерал.
Камаль Абдель повесил трубку и закурил сигарку. Похоже, что предчувствия не обманули его. Пусть Гхош без контейнера. Аль-Вади сумеет развязать ему язык.
Увы, но даже всемогущий начальник иракской армейской разведки не мог знать, что час назад весь восьмой пост был тихо и быстро вырезан людьми Нагиба. В живых не осталось никого из двадцати человек солдат и офицеров. Сам капитан Мохшид тоже не избежал общей участи и теперь валялся в своем кабинете с перерезанным горлом.
Аджамал молча наблюдал, как боевики резали иракских солдат, словно овец на Рамадан. Это была не его война. Он волею случая оказался втянут в этот старый конфликт. Но он видел уже не одну подобную войну. Афганистан, Карабах, Чечня… Везде одно и то же. Кровь, насилие. Он не брался осуждать курдских боевиков.
Наверное, потому что и сам поступал бы так же, будь он на их месте.
Кровь капитана Мохшида еще растекалась по полу, а Самар уже звонил по спецсвязи в штаб. Поговорив с самим генералом аль-Вади, Самар зловеще улыбнулся:
— Теперь лиса в западне. Пора… Спустя обещанные генералу двадцать минут к штабу гарнизона подъехала колонна. Впереди шел бронетранспортер. За ним джип с арестованным и два грузовика с солдатами.
Камаль Абдель с удовлетворением наблюдал из окна своего кабинета на третьем этаже, как открылись ворота и колонну пропустили во двор. Бронетранспортер тут же остановился у ворот. Джип лихо подкатил к дверям штаба. Один грузовик развернулся и пристроился рядом с бронетранспортером. Второй некоторое время беспомощно блуждал по двору, пока на водителя не прикрикнул дежурный офицер.
Водитель с перепугу рванул в глубь двора и остановился у входа в казарму.
Генерал по достоинству оценил меры безопасности, предпринятые капитаном Мохшидом.
— Если бы все были так предусмотрительны… — вздохнул аль-Вади.
Тем временем капитан Мохшид в сопровождении двух солдат высадил из джипа арестованного Гхоша и хотел войти в штаб. Личная охрана генерала аль-Вади преградила ему дорогу.
Генерал отошел от окна и снял трубку внутреннего телефона.
— Охрана, пропустите капитана Мохшида с арестованным. У меня есть несколько слов для него.
Спустя несколько секунд прения прекратились, и капитана вместе с конвоем и арестованным беспрепятственно пропустили в здание штаба. Еще через две минуты за дверью кабинета послышались шаги и в кабинет заглянул личный адъютант генерала.
— Господин генерал, — доложил он. — Прибыл арестованный в сопровождении капитана Мохшида.
— Приготовьте наградной пистолет. Я хочу отблагодарить капитана за достойную службу, — приказал аль-Вади.
— Пистолет уже готов, — ответил счастливый своей догадливостью адъютант.
Он был из той породы личных секретарей и адъютантов, которые всегда на полшага опережают хозяина в его желаниях. Уловив краем уха теплый отзыв генерала о каком-то неизвестном капитане, адъютант тут же сообразил, что генерал наверняка захочет подкрепить свою благодарность чем-нибудь вещественным.
Адъютант торжественно передал генералу бархатную коробку с наградным пистолетом и бесследно исчез в приемной. Через распахнутую им дверь в кабинет вошел капитан Мохшид.
Два солдата втолкнули скованного наручниками Гхоша.
