Уоррен Мерфи - Оружие разрушения
Вешая трубку, ученик спросил:
– Слышал?
– Император Смит – неисправимый рационалист.
– Папочка, в тебе говорит ревность. Ведь в итоге я оказался прав, а ты ошибся.
– Ты никогда не бываешь прав, а я не ошибаюсь.
Тут к ним подошел проводник и попросил билеты.
– Обратитесь к моему слуге, – высокомерно обронил Чиун, ткнув пальцем в сторону Римо, и прошествовал по коридору.
Глава 23
Только на рассвете Римо с Чиуном прибыли в санаторий «Фолкрофт».
– Какие новости? – спросил Римо директора.
Чиун же пулей кинулся к своему любимому сундуку и успокоился только тогда, когда убедился, что замок в целости и сохранности.
Харолд В. Смит выглядел совершенно подавленным, и голос его звучал глухо:
– За ночь на железных дорогах произошло шесть несчастных случаев. Очень много жертв. Около тридцати человек погибло.
Римо пожал плечами.
– В одной-единственной авиакатастрофе гибнет больше.
– Утренние газеты расценят сей факт иначе, – вздохнул Смит. – Национальная корпорация пассажирских перевозок до сих пор отличалась относительной надежностью. События этой ночи будут восприняты как несомненный симптом упадка. Скажут, что положение дел в корпорации настолько плачевно, что ей нельзя больше доверять.
– Как из «Национальной корпорации пассажирских перевозок» получился «Амтрак»? – недоумевающе спросил Римо.
Смит даже не потрудился ответить. Он уже просматривал появившуюся на экране компьютера информацию. В течение последних двух часов никаких передвижений ронина не зафиксировано. Не была использована ни одна из трех кредитных карт.
– Наверное, где-нибудь сейчас похрапывает, – с горечью произнес Римо.
– Последний раз он объявился в Денвере, Колорадо.
– Нам ехать туда?
– Пока не надо.
– О Император, – заговорил Чиун, – где катана? Я хотел бы их осмотреть.
Смит указал на один из старинных дубовых шкафов, занимавших угол кабинета.
– На верхней полке.
Мастер Синанджу извлек с указанной полки два клинка. Римо подошел поближе.
– Их выковал потомок Одо из Оби, – твердо произнес старик.
– Раз ты так говоришь, значит, так оно и есть, – согласился ученик. – Но я хотел бы знать, каким образом они вновь обретают материальность.
– Таймер, – бросил, не оборачиваясь, Смит.
– Таймер?!
Глава КЮРЕ кивнул, не отводя взгляда от дисплея.
– В обеих рукоятках я обнаружил встроенные мини-таймеры. Нажатие кнопки влечет за собой дематериализацию на короткое время. Длительность этой стадии можно регулировать. Кстати, это свойство катана ронин использовал в Тексаркане. Он нажал на кнопку и метнул лезвие в кабину. Оно прошло сквозь стекло, внутри кабины обрело плотность и снесло голову машинисту, а затем, благодаря скорости поезда, полетело дальше и застряло в переборках.
– Почему же оно не сломалось, если опять стало твердым? – поинтересовался Римо.
– Эти мечи сделаны из какого-то очень пластичного и в то же время твердого металла или иного вещества. Я еще не определил, что это за сплав.
– По крайней мере часть его арсенала в наших руках, – хмыкнул Римо.
– Кстати говоря, я почистил контакты на мертвом катана. И он опять действует. Так что будьте осторожны.
– Мы вновь принадлежим самим себе, о Император? – спросил Смита Чиун.
– Пока да. Только не покидайте здание.
Зажав оба клинка под мышкой, мастер Синанджу сказал:
– Идем, Римо. Я должен многому тебя научить, прежде чем нам снова придется сразиться с подлым ронином.
– Интересно, чему еще я должен учиться?
– Искусству катана.
Римо непонимающе моргнул.
– А как же твое любимое: «Оружие пятнает чистоту нашего искусства»?
– У тебя нет собственных клинков. И нет времени, чтобы ты отрастил настоящие Вечные Ножи.
– Так, значит, ты собираешься втянуть меня в схватку на мечах? – недоверчиво переспросил ученик.
– Дело это, конечно, сомнительное. Но коль скоро наш враг – призрак, нам придется применять против него тайные приемы. Вступать в борьбу с призраком с такими вот обрезанными ногтями – безумие.
Римо задумался.
– По-моему, меня только что оскорбили, – сказал наконец он.
– Идем.
Римо сложил руки на груди.
– Ни за что! Ты много лет учил меня презирать клинки, поэтому я воздержусь от нового упражнения.
– Ты не можешь «воздерживаться», когда на карту поставлена честь Дома Синанджу! – вскричал Учитель и потряс кулаком прямо перед носом Римо.
– Не поможет. Хватит с меня трепотни. Я воздерживаюсь.
Чиун повернулся к Смиту.
– Уговорите этого капризного ребенка, о Император.
– Римо, прошу вас...
Директор «Фолкрофта» так и не взглянул на Римо. Он продолжал стучать по светящимся клавишам компьютера.
Римо взглянул на учителя и язвительно спросил:
– А что я получу, если соглашусь?
Глаза Чиуна сузились.
– А чего бы ты хотел? – проскрежетал он.
Римо бросил быстрый взгляд на большой сундук с лазурными фениксами, покоившийся на диване в кабинете Смита.
– Я бы хотел заглянуть туда.
– Но это не освободит тебя от обязанности носить его тогда, когда я потребую, – поспешно проговорил кореец.
– Ах, черт, я передумал. Лучше навсегда освободить меня от обязанности таскать его.
– Поздно! – торжествующе прокаркал Чиун. – Ты уже назвал свое заветное желание. Изучи искусство катана, и я разрешу тебе заглянуть внутрь. Но только на мгновение.
– Ты меня надул!
– Совершенно верно. А теперь следуй за мной. И не забудь принести мой ненаглядный сундук.
Кое-как пристроив громоздкую поклажу на плече, Римо вышел из кабинета Смита вслед за мастером Синанджу. На пороге он тайком от учителя сильно тряхнул сундук.
Судя по звуку, он был битком набит сухими рисовыми зернами, но для сундука, полного риса, он был чересчур легок. Может, там рисовые хлопья? Римо тряхнул сундук еще раз. Очень похоже на рисовые хлопья. И тем не менее там что-то другое. С чего бы Чиун заставлял его таскать повсюду чемодан с рисовыми хлопьями? Возможно, там камни. Но никак не рис.
Входя в лифт, Римо думал о том, что довольно скоро ему откроется правда.
* * *Час спустя Римо широко улыбался.
Под мудрым руководством Чиуна он изучил «удар колеса», «светлый удар», «удар, разрубающий грушу» и прочие составляющие воинского искусства самураев.
– Послушай, я неплохо справляюсь, – крикнул он, в третий раз отражая клинок Чиуна.
– Слишком хорошо, – скривился Чиун.
– Не может быть!
Они находились в том самом спортивном зале «Фолкрофта», где Римо впервые услышал о боевом искусстве Синанджу и получил свой первый урок.
Теперь ученик улыбался, а кореец хмурился.
– Наверное, твоя кровь испорчена японской примесью, – сплюнул Чиун с отвращением.
– Чепуха!
– Ты же помесь, откуда тебе знать?
Римо ухмыльнулся.
– Главное, я хорошо справляюсь.
– Ты учился у превосходного учителя.
Римо парировал очередной удар.
– У меня получается!
Чиун удвоил усилия, и паутина морщин на его лице проступила отчетливее. Он изо всех сил старался не выказать, насколько он польщен нежданным комплиментом.
– Возможно, мы уже готовы встретиться с ронином лицом к лицу, – проговорил старик, следя за тем, чтобы в его голосе не послышалось тщательно скрываемое удовольствие.
– Я-то готов. А вот ты? En garde![15]
И Римо сделал выпад.
Меч мастера Синанджу четырежды успел ударить по клинку Римо.
– Не забывай, кто из нас мастер, – пробормотал Чиун.
Римо не сводил глаз с дрожащего после ударов клинка.
– Отличная защита, – неожиданно тихо признался он.
Оба отложили клинки.
– Интересно, – помолчав, заговорил Римо, – все-таки кто такой Бацука?
– Ронин.
– Но ведь он работает на «Нишицу». Не значит ли это, что у него есть хозяин, и он – самурай? Пусть даже его хозяин – корпорация.
Чиун недовольно насупился.
– На плече у него нет знака своего клана. А значит, он не самурай, а ронин.
– Ну знака у него нет, потому что он террорист. Что же, по-твоему, надо всех подряд извещать, на кого работаешь?
Мастер Синанджу потеребил бороду.
– Не понимаю.
– Все очень просто. Если у него будет знак, всем сразу станет ясно, что за его преступлениями стоит «Нишицу». Он снял знак, потому что не должен афишировать принадлежность «Нишицу» к такого рода делам. Но тем не менее он – самурай.
– Вот уж не уверен, – упрямо возразил Чиун.
– Да ведь на месте каждой аварии мы находили продукцию «Нишицу»!
– Он японец. Ему привычно пользоваться предметами, произведенными в Японии. Пристрастие к отечественным товарам характерно для японцев.
– Пожалуй, верно, – нехотя признал Римо. – И все-таки хотел бы я знать, кто он такой.
Внезапно глаза мастера Синанджу превратились в узкие щелочки. Из рукава кимоно он достал металлическую пластину, найденную им на месте крушения в Мистике, штат Коннектикут. На пластине была изображена эмблема компании – четыре диска, вписанные в окружность.
