Сергей Дышев - Рубеж (Сборник)
Когда собрали трофейное оружие, Читаев соединился по радио с колонной, приказал Птицыну передать результаты боя и запросить дальнейшие указания. «Теперь бы домой», – подумал он о своей небольшой комнатке в фанерном модуле. Рядом жались в кучку пленные душманы. Один из них смотрел на Читаева. «Тоскливо тебе и страшно», – подумал Сергей.
XX
– …Так, – задумчиво сказал Воронцов, приняв сообщение, – этого следовало ожидать.
Рядом с ним на краю карты, постеленной на широкий стол, стоял нетронутый стакан чая. А сам он, наклонив большую, с залысинами голову, уперся взглядом в нанесенную обстановку. Последнее время у него появилась привычка говорить, чуть раскрывая рот, сквозь зубы, и оттого складывалось впечатление, будто в нем стало проявляться скрытое ранее высокомерие. Начштаба Рощин, хорошо изучивший своего командира, с интересом наблюдал за этими переменами. Сейчас он докладывал Воронцову свои соображения по дальнейшему поиску специалистов. Суть их сводилась к тому, чтобы еще раз крупными силами с использованием вертолетов прочесать весь район. Воронцов слушал как всегда, не перебивая. Уже поняв, что хочет Рощин, он мысленно сразу отклонил его план, но продолжал терпеливо слушать.
– У вас все? – спросил он, когда начштаба закончил.
– Да, в общем, все.
Воронцов молча прошелся по кабинету. Остановился, долгим взглядом посмотрел в окно. От этой затянувшейся паузы Рощину почему-то захотелось глотнуть чаю, и он попросил разрешения налить себе стакан.
– Пейте мой, я не буду, – сказал Воронцов.
Рощин аккуратно взял стакан, а Воронцов вдруг повернулся к нему и произнес:
– Учимся, учимся воевать, да, видно, мало. Хорошо, научились колонны водить в ущельях. По горам теперь пускаем пехоту, чтобы нас охраняла сверху. Едем дальше. Нет, уже идем пешком – в горы. Тропинка хорошая: все вниз да вниз. Спускаемся. Все спустились? Все! Все. А как же прикрытие? А вот прикрытие на высоте не оставили… И – получите промеж глаз!
– Василий Семенович, а ведь Читаев оставил прикрытие. Правда, Водовозов – офицер молодой, не сумел сработать как надо. Но и винить его грех. Первый раз в такой переделке…
– Да я не об этом, – отмахнулся Воронцов. – Водят нас душманы за нос. Как это наши солдаты называют их – «духи»? Вот мы и погнались за этими самыми «духами», а они хоть и не бестелесные, но все равно – фикция и обман, – усмехнулся Воронцов.
– Извините, Василий Семенович, я что-то вас не совсем понимаю.
– Не было никаких специалистов в ущелье, – ответил громко и резко Воронцов. – Не было и в помине.
– А как же сообщение?
– Обычная инсценировка… Если не похуже. Например, заведомая дезинформация для органов ХАД. Но ничего, бандиты хорошо поплатились за свой спектакль.
Воронцов распахнул окно. Свежий воздух принес запах слежавшейся пыли.
– Отдайте распоряжение от моего имени. Пусть Читаев с ротой спускается на плато к своей технике.
XXI
Начальник ХАД приехал после обеда. С ним был сотрудник, знавший русский язык. От Воронцова не укрылось, что Азиз, обычно непроницаемо спокойный, был взволнован. Поэтому он быстро отпустил всех, кто находился в его кабинете, и приготовился слушать. Только прикрылась дверь, Азиз выпалил:
– Специалисты в Мармуле.
Они вместе подошли к карте, и Азиз, проведя пальцем по изломанной линии ущелья, показал точку: крошечный горный кишлачок в несколько дворов с длинным звонким названием, которое и произнести сразу трудно.
Азиз сказал, что, по сообщению очень хорошего человека (он так и сказал: очень хорошего), специалистов держат в доме на окраине кишлака. Найти дом очень просто. Азиз достал смятую бумажку, развернул ее. На ней размашисто, видно, человек, который рисовал, очень спешил, была изображена схема поселка. Несколько прямоугольников – дворы, окруженные дувалами, и еще один квадрат, помеченный крестиком. Сверху на схеме буквой «М» обозначен север.
– Вот здесь, – показал Азиз на квадрат с крестиком. – Охрана небольшая: пять или шесть человек.
– Хорошо, – все больше приходя в возбужденное состояние, сказал Воронцов. – А может быть такое, что специалистов там не окажется?
– Может, – подумав, ответил Азиз. – Если мы опоздаем, – и, поняв, что Воронцов сомневается в полученных сведениях, добавил: – Этому можно верить.
Они договорились, что сообщение будет храниться в тайне вплоть до самой операции, и Азиз уехал.
И тут Воронцова словно обожгло: ведь предстояло уничтожить охрану, а в ее числе наверняка и Джелайни – родной брат Азиза. Само собой разумеющееся дело – уничтожение охраны – теперь приобретало некоторую щепетильность. Все– таки брат. «А что скажешь Азизу? – размышлял Воронцов, решая, звонить или нет по этому поводу. – Но он и сам знает, и, возможно, точно знает, что брат там. Взять Джелайни живьем? Но это дополнительно усложняет задачу». Поколебавшись, Воронцов решил, что звонить не будет. Он стал обдумывать план операции, пересилив желание сразу же звонить Туболу, который непременно потребует доложить решение. Вырабатывает у подчиненных творческую самостоятельность.
План должен быть прост и дерзок, размышлял Воронцов. Прямо в кишлаке вертолеты высаживают десант, который штурмом захватывает дом и уничтожает охрану. Двигатели вертолеты не останавливают и с посадкой на борт десанта и освобожденных специалистов немедленно взлетают. На главную часть операции – пятнадцать, от силы – двадцать минут. Больше – нельзя. Мармуль – район, как его называют, душманский. Воронцов быстро набросал на листке расчет сил и средств. По его замыслу, для выполнения задачи было достаточно одного взвода. Вертолеты – на личный состав, на специалистов, плюс еще пара для поддержки с воздуха. Он снял трубку, соединился с Туболом, сдержанно доложил обстановку. Тубол обрадовался и начал было ставить задачу, но перебил себя и, как думал Воронцов, поинтересовался его решением. Василий Семенович тут же доложил.
– Хорошо, – подумав, ответил Тубол и еще раз повторил: – Хорошо… Значит, завтра с рассветом вылетаете к Читаеву, лично ставите ему задачу. Вертолеты, боеприпасы пришлю. Непосредственное руководство операцией возлагаю на Читаева. Вы возвращаетесь с колонной.
– Разрешите мне лично руководить операцией.
– Нет, достаточно Читаева.
– Значит, взводному доверяете, а командиру батальона – нет?
– Доверяю, не доверяю – не в этом дело, – после паузы ответил Тубол. – Нам с вами, Василий Семенович, такие задачи не по плечу… Вот вы за сколько стометровку бегаете? Ага, не знаете! А я вот вам гарантию даю, что и в восемнадцать секунд не уложитесь. А им сейчас бегать придется, через дувалы перелезать…
Воронцов обиделся, но по телефону выяснять отношения не стал.
С рассветом он был на аэродроме, а через некоторое время приземлился на плато. Навстречу спешил Читаев, удивляясь раннему визиту начальника. Воронцов выслушал доклад, поздоровался с офицерами и приказал построить роту.
– Ответственным за проведение операции по освобождению специалистов назначаю вас, Читаев. – Голос у Воронцова зазвучал официально. – Ваш заместитель – лейтенант Хижняк. Он возглавит группу прикрытия. Вот схема поселка.
– Добровольцы, шаг вперед, – негромко произнес Читаев сакраментальную фразу.
Как он и ожидал, шагнули все дружно.
– Курилкин… Мдиванов… Бражниченко… Камалетдинов… Нефедов… – стал называть он фамилии.
– Меня, товарищ лейтенант, меня возьмите! – Щекин, словно школьник, тряс поднятой рукой.
Читаев не обратил на него внимания, а когда Щекин попытался перебежать в строй отобранных, рассвирепел:
– А ну, марш отсюда!
Щекин глядел умоляюще.
– Не на прогулку летим… И вообще, вам приказано лежать, – отрезал Читаев и вдруг заметил в глазах Щекина непрошеные слезы.
– Нельзя, Щекин. Нельзя.
Вертолеты уже рубили воздух.
Согнувшись, щурясь от пыльной круговерти, они бежали к месту посадки и один за другим исчезали в железном брюхе вертолетов. Двери захлопнулись, и вертолеты, взревев еще натужней, поочередно стали отрываться от земли. Они подымались все выше, шум затихал, и вот наконец вертолеты стали похожи на стрекоз. «Стрекозы» построились караваном и вскоре исчезли за кромкой гор.
– Тридцать минут лету, – сказал Воронцов. – Дай бог удачи нашим ребятам.
Водовозов глянул на него исподлобья и отошел в сторону.
XXII
Хасан сидел на большом камне. Когда-то во время сильной бури камень сорвался с вершины и стал стремительно набирать скорость, увлекая за собой сотни небольших и совсем маленьких камней. Но так и не скатился в долину, застрял на полпути. Прошло время, камень снова врос в гору. И хорошо, что так случилось, потому что в долине он загородил бы дорогу и люди, в сердцах кляня его, вынуждены были бы искать другой путь. Камень остался в могучем теле горы, он постарел, покрылся сетью трещинок и морщин, но по-прежнему оставался единым целым с горой.
