Андрей Воронин - Точка кипения
Тем не менее несколько человек встали со своих мест, предварительно рассовав деньги по карманам. И тут же впереди автобуса тормознул пожеванный “Жигуленок”. Из него выскочили трое парней и пулей влетели в салон автобуса.
– Тихо, суки! – рявкнул один из них, выудив из-под кожанки короткоствольный автомат. – Кто дернется – замочу.
Двое остальных уже повытаскивали пистолеты с глушителями. Один ствол уткнулся в водителя.
"Навели, гады! Кто-то из работяг и навел, – подумал Тарзан, обводя глазами салон и непроизвольно возвратившись к мужику с бандитской физиономией. – Ну да ладно, разберемся”.
Его спокойствие имело под собой материальную основу. Главный сюрприз ожидал грабителей, когда один из них направился к задней части салона. Там у ног хозяев лежали четыре здоровых пса.
– Наденьте им намордники, быстро, – приказал грабитель довольно неуверенным тоном.
– Тебе надо – ты и надевай, – последовал нахальный ответ.
Тарзану он совсем не понравился. Судя по развязному тону, братва, несмотря на строжайший запрет, прихватила еще несколько стволов, кроме тех, что были надежно упрятаны в багажном отделении автобуса. Поэтому и наглели, готовые ответить выстрелом на выстрел. Это плохо. Хотя у них надежные документы из Московской думы, лишняя осторожность не помешает.
– Тогда “лопатники”, быстро! – рявкнул грабитель, не решаясь козырять оружием.
Если псы бросятся на него, он успеет выстрелить максимум два раза, а любой волкодав порвет его на клочки.
– Че ты базары разводишь, – откликнулся второй грабитель. – Ща уработаем зверей в два ствола.
Третий все еще держал на мушке водителя, стоя спиной к Тарзану. Тарзан чуть приподнялся и рубанул его ребром ладони по шее. Тот сразу обмяк. Тарзан подхватил его, развернул, прикрывшись, как щитом, и нащупал второй рукой упавший пистолет. Невольно глаз выхватил нескольких рабочих, застывших, будто статуи самим себе. Было тихо, не стреляли.
– Дайте нам уйти. Мы знаем, вам тоже ни к чему стрельба, поэтому дайте нам уйти.
Тут грабители попали в самую точку: значит, среди работяг действительно был наводчик, слова бандитов развеяли последние сомнения. Тарзан непроизвольно бросил еще один злобный взгляд на типа с разбойничьей физиономией:
– Стволы уберите и чешите отсюда, только своего главного оставьте.., на память.
Грабители попытались что-то вякнуть, но сзади раздался грозный рык, и их как ветром сдуло. Очухавшегося главаря усадили на свободное место рядом с четвероногими сторожами.
– Ну вот, у нас появился чернорабочий. Причем вкалывать будет, как в зоне, за одну пайку, – хохотнул Тарзан и сказал водиле:
– Подскочи к другому банку, а то здесь мы могли засветиться.
Во время езды он искоса рассматривал пленника и заметил, как тот несколько раз переглянулся с одним мужиком, между прочим совсем не с тем, которого подозревал Тарзан. Когда автобус остановился, мужик в числе первых двинулся к выходу.
– А ты погоди, – Тарзан ухватил его за плечо, отодвигая назад.
Нервы у мужика сдали. Он дернулся, пытаясь освободиться от железной хватки, потом замахнулся и скорчился, взвыв от дикой боли. Точный удар коленом в пах разом излечил приступ агрессии. Тарзан ухватил мужика за шиворот и грубо отволок на место.
Замешательство, вызванное этим инцидентом, быстро прошло. Часть рабочих успешно избавилась от полученных денег, и автобус взял курс в неизвестность.
Глава 24
Комбат быстро шел на поправку. Наверное, так действовал целительный лесной воздух или травы егеря. А ведь сначала, опасаясь заражения крови, Чащин хотел отвести Рублева в деревню. Но, придя в себя и выслушав сбивчивую речь перепуганного егеря, Комбат жестко сказал:
– И думать забудь. Настоящего убийцу мы упустили, а эти двое – обычные “шестерки”. Гарантирую, что пистолеты с их “пальчиками” окажутся чистыми, может совсем недавно украденными из военной части. Если пойдем в деревню, на тебя повесят еще два убийства.
– Но ведь у них с собой было оружие!
– Тем хуже для тебя. Ты же обещал убить каждого, кто придет в лес на охоту. И тот факт, что у них было боевое оружие, ничего не доказывает. Что достали, с тем и пришли браконьерствовать. Сейчас практически рядом с любой военной частью можно купить хоть гранатомет, а пистолет обойдется куда дешевле хорошего охотничьего ружья. Вот примерно так скажет прокурор, и люди поверят его словам, а не нашим. Значит, первым делом нужно избавиться от тел и следов побоища.
– Первым делом я приготовлю отвар и найду мазь. У меня, кажется, где-то был пузырек йода и бинт.
– Запасливый ты человек, Петрович! С тобой можно идти даже на Северный полюс.
Перевязав Комбата и напоив его горьким вяжущим отваром, Чащин с тяжелой душой занялся грязной работой. У него был" огромный опыт по разделыванию туш животных, но все равно он едва сдерживал позывы к рвоте. Люди как-никак, а не дикие свиньи. Особенно трудно пришлось ему с трупом Хомяка. Кровь из страшной раны запеклась, и одежда прилипла к трупу. А снять ее надо было обязательно! Звери не питаются джинсами и кроссовками. Чащин исполосовал одежду на части и положил в одно место. Батон с аккуратно простреленной головой доставил ему куда меньше хлопот. Егерь увязал в одежду камень и утопил в болоте.
Чащин ненавидел росомах. Эти твари вызывали у него отвращение своим внешним видом и гнусными повадками. Сейчас впервые в жизни он подумал о них с долей теплоты. Если вокруг хватает пищи, волки и медведи игнорируют падаль, зато росомахи благодаря отличному нюху обязательно соберутся на пиршество, а что не съедят, растащат по укромным уголкам.
Покончив с уликами, Чащин занялся Комбатом. Рублев чувствовал себя сносно, он вставал и не спеша ходил вокруг поляны, но егеря не оставляла мысль о заражении крови. Кажущаяся безысходность толкнула его на отчаянный поступок. Поздним вечером он отправился в деревню и огородами пробрался к избе Даши. В одном из окон светился телевизор. Егерь прислушался. Он различил звуки бодрой эстрадной мелодии. Девушка смотрела “горячую десятку” второго канала, наивно считая эти ритмы образцом нового направления в музыке.
Чащин тихо постучал в окно. Девушка без опаски вышла во двор, ведь на чужого давно бы набросился их цепной пес. Сознательно умолчав об убитых врагах, егерь рассказал ей о ранении Комбата в перестрелке с бандитами. Без колебаний девушка согласилась помочь раненому и даже была готова пойти на конфликт с родителями. Мать догадывалась о ее походах в лес и встречах с егерем, но молчала, так как хорошо знала Чащина и не верила, что он стал жестоким убийцей. А вот отец громче всех требовал изловить и наказать егеря, причем говорила в нем не жажда справедливого возмездия, а личная обида. Когда-то Чащин застал его над убитым оленем и забрал оружие. По закону егерь должен был сдать браконьера властям, но пожалел односельчанина. А отец затаил обиду. Даше приходилось действовать втайне от него. К счастью, он мало интересовался личной жизнью дочери, так как это требовало времени, а все свободное время отец проводил в обществе собутыльников.
Следующим утром, сославшись на недомогание, девушка отправилась в город. Год назад отец с перепоя распорол себе бок ржавым гвоздем. Кровь из раны текла ручьем, и люди отправили его к фельдшеру. Тот перевязал рану и назначил доксициклин как средство от гнойной инфекции. Даша купила в аптеке этот антибиотик, набрала в магазине хлеба, чаю, сигарет и еще кое-чего по мелочам. Сопровождаемая любопытными взглядами односельчан, она вышла из автобуса остановкой раньше своей деревни. Пришлось отмахать три лишних километра, но зато она незамеченной пробралась к убежищу егеря и Комбата.
Она ожидала увидеть Рублева лежащим в беспамятстве или стонущим от боли, а, он, стоя с перевязанной правой рукой, левой бросал в цель тяжелый нож.
– А я, как дура, неслась во весь опор спасать умирающего, – выпалила она, тяжело дыша.
– Я, конечно, извиняюсь, что до сих пор жив и хорошо себя чувствую, но это не моя вина, а стрелка. И панику насчет моего состояния посеял кто-то другой. Ты даже можешь догадаться, кто именно, – ответил Комбат.
– Помолчите оба, – вмешался Чащин. – И не таких здоровяков микробы на тот свет отправляли! Ты сегодня ходишь, улыбаешься, к женщинам пристаешь, а завтра бац – гангрена. Так что давай, Борис, лечись и не спорь.
– Да я согласен, тем более когда роль медсестры выполняет такая очаровательная девушка, – сказал Комбат.
Комплимент смутил Дашу, ее щечки зарделись и она, отвернувшись, стала нервно выкладывать из сумок покупки. Комбат невольно посочувствовал бедной девочке. Несколько километров она тащила больше чем полпуда – и все ради того, чтобы он был сыт и здоров. Ему и в самом деле стало неловко за то, что он нормально себя чувствует, ходит, развлекается метанием ножа, а не лежит без сил с воспаленной раной.
