Альберт Байкалов - Отпуск на войну
– Рассказывай! – грустно усмехнулся Монах. – Хороши студентки! Стырили решение на наступление, разнесли ТПУ, покалечили ворох людей…
– Монах, это не то, о чем ты думаешь…
– А чего тут думать? – вскинул брови Монах. – Тебе поручена эвакуация, и ты почти справился. Узнаю почерк.
– Дурак! – в бессильной злобе выпалил Никита.
– Ты тоже, – парировал Монах.
– Почему? – с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на него, спросил Никита.
– Догадайся, – предложил Монах.
– Как ты снова в армии оказался? – лихорадочно размышляя, как быть, решил сменить тему Никита. – Да еще в украинской?
– Я же служить начал, когда еще Советский Союз был. Одна страна…
– Даже помню, как ты после увольнения в Полтаву собирался, – кивнул Никита.
– Точно, – подтвердил Монах. – Так и получилось. Я там родился, и жена у меня оттуда.
– А потом, значит, призвали?
– Никто меня не призывал, – покачал головой Монах. – Сам пошел. Меня ведь тогда из спецназа без пенсии выперли. Смех, да и только. – Он зло плюнул себе под ноги. – Три месяца не хватило! Как говорится, спасибо «табуреточнику»! Решил на родине дослужить. Семью ведь кормить надо. Ни кола ни двора…
– Наделал делов тогда министр, – посочувствовал ему Никита. – Его, кстати, сняли.
– Убили бы, мало было, – заиграл желваками Монах. – Он ведь успел весь спецназ развалить!
– Что дальше собираешься делать? – задал Никита самый волнующий вопрос. За себя он не боялся, страшно было за Риту и Катю.
– Встань! – выпрямился Монах. Никита подчинился. – Держи. Надеюсь, знаешь, что делать?
– Никита! – позвала Рита. – Чего он хочет?
– Все нормально, – глядя Монаху в глаза, успокоил ее Никита и выдернул кольцо. – Идем?
– Нет, – покачал головой Монах. – Держи над головой.
Теряясь в догадках, Никита выпрямил руку.
– Если попытаешься отбросить, все равно рванет, и, если не достанет осколками и сможешь меня опередить, сюда наши сбегутся, – подошел к нему вплотную Монах.
– Наши, – передразнил Никита.
Не обращая внимания на реплику, Монах стал осматривать одежду Никиты. Прощупав даже швы, выдернул брючный ремень и забросил его в рюкзак с документами.
– Носки будешь смотреть? – с издевкой спросил Никита.
– Надо бы, – на полном серьезе ответил Монах и протянул кольцо: – Вставь обратно.
«Странно, – фиксируя чеку, думал Никита. – Неужели так поведет?»
Монах забрал гранату и снова отошел:
– Пусть кто-то из девушек наденет рюкзак.
Катя вопросительно посмотрела на Никиту. Он кивнул. Дождавшись, когда она подгонит под себя лямки, Монах показал стволом в сторону:
– Вперед!
Никита развернулся и пошел. Странно, но Монах вел не в сторону лазарета и не в деревню. «Скорее, в расположение своего подразделения спецназа, – решил Никита. – Как же тебя уболтать хотя бы девчонок отпустить?»
Быстро темнело. Монах лишь изредка давал команду то «вправо», то «влево». Никита и девушки шли молча.
– Что с начальником ТПУ? – не выдержал он наконец.
– Это с которым? – не сразу понял, о ком речь, Монах.
«Видимо, тоже раздумывает, как быть», – подумал Никита и пояснил:
– Майор Тарасюк.
– В клочья разнесло.
– Значит, разжал-таки руку. А Хитрук с Шевой?
– Кто это такие?
– Два карателя, которых я ранеными на дороге бросил.
– Ты бы поменьше говорил, – неожиданно строго попросил Монах, – здесь на каждом шагу нарваться можно. Народ сейчас нервный…
– Долго еще? – не унимался Никита. Сумерки сгустились так, что еще немного, и придется шагать на ощупь. – Монах! – позвал он.
Прапорщик молчал. Казалось, он стоит и целит в спину.
«Может, точно решил грохнуть?» – ужаснулся Никита, боясь обернуться.
Лес стал редеть.
Почему Монах молчит? Наверное, уже пришли? Он прикинул в голове расстояние. По всему, должны быть на переднем крае. Деревья вдруг расступились, и Никита остановился. В каких-то паре десятков метров тянулась проселочная дорога, а над сваленными одна на другую бетонными плитами развевался флаг ДНР.
Он медленно повернулся. Катя с рюкзаком, за ней Рита…
– А где Монах?
Глава 58
Разрешение проблем
– Красота! – восхищался, потрясая над головой картой, Кемеж. – Даже не ожидал. Не придется второй раз отправлять Грека!
Держа за руку Риту, Никита сидел на стуле и наблюдал за тем, как начальник разведки просматривает привезенные им документы.
– Ну, «укропы», ну, держитесь, – бормотал он, листая какую-то тетрадь. – И замысел, и решение!
– Ты бы особо не радовался, – наконец не выдержал Никита. – Такой объем информации должен, наоборот, насторожить. Вам придется все перепроверить, опросить нас и сверить объяснительные. Найдете нестыковки, можете поставить это под сомнение.
– Почему? – Кемеж вскинул на Никиту удивленный взгляд.
– Я и они, – показал взглядом Никита на Катю и Риту, – можем оказаться сотрудниками СБУ, а все произошедшее – частью хорошо спланированной операции по дезинформации. Вы используете эти данные при организации наступления и окажетесь в ловушке.
– Проверим, не волнуйся, – усмехнулся Кемеж. – Куда теперь?
– Домой, – пожал плечами Никита.
– Понятно. – Кемеж сдвинул бумаги на край стола. – Как через передний край прошли?
– Машину бросили в лесу. Местные направились к морю, а мы к переднему краю. День переждали. Я по разрывам и стрельбе примерно определил, где промежутки между опорными пунктами, а на вторую ночь «просочились».
– А как же Монах? – вскинулась Рита.
– Какой еще Монах? – насторожился Кемеж.
Никита мысленно выругал себя за то, что не предупредил девушек держать язык за зубами и не говорить ополченцам о том, как они в действительности оказались на своей территории. И дело не только в том, что Кемеж сразу поставит под сомнение причину появления Никиты в Донецке. Зная, как работает ГРУ, Никита не исключал, что Монах попросту чей-то проект и сейчас продолжает работать, согласно плану, например, оперативного сопровождения.
– Монах, – собираясь с мыслями, улыбнулся он и посмотрел на Риту как на несмышленого ребенка: – А ты в него поверила?
– Конечно. – Рита удивленно хлопала глазами.
– Монах – это собирательный образ. – Никита перевел взгляд на Кемежа: – Для поднятия у девчонок духа пришлось на ходу сочинять легенду о монахе, который приходит на помощь людям, оказавшимся в трудной ситуации.
– Значит, вас вывел монах, – повеселел Кемеж. – Оригинально.
– Да, – подтвердил Никита. – Его только я мог видеть…
– Хорошая сказка. Получается, Семен вовсю органами торгует?
– Не только он, – вздохнул Никита. – Со своей стороны СБУ обвиняет людей в поддержке сепаратистов и увозит…
– Катя, – перевел взгляд на девушку Кемеж, – вы сказали, будто все это время работали в лазарете?
– Да, – кивнула она.
– Должны, наверное, кого-то знать из гвардейцев Семенюка?
Вместо ответа она пожала плечами. Бедняжке после всего было трудно даже говорить. Она на ходу засыпала.
– Хотя бы тех, кто у вас лечился, помните?
– Лазарет бригадного подчинения, – сонно заговорила Катя. – В основном раненые и больные к нам из нее поступали. А карателей Семенюка попутно лечили.
– А в чем дело? – насторожился Никита.
– Не поверишь. – Кемеж встал из-за стола. – Привели наши разведчики с той стороны, так сказать, «языка». Взяли как раз в районе лазарета. Да он и сам сказал, что находится там на лечении. Только, кроме побоев, ничего у него не было.
– А Катя здесь при чем? – не понял Никита. – Или думаешь, она там всех бьет?
– Чудить он начал, – развел руками Кемеж. – Уже не знаем, может, его туда с расстройством психики и положили.
– В смысле?
– В прямом, – усмехнулся Кемеж, – анекдот просто.
– Нам сейчас как бы не до веселья. – Никита посмотрел на едва сидящую на стуле Риту. – Покороче можно?
– Когда его брали, представился гвардейцем по кличке Крым. Сюда волокли, поменял показания и назвался Чернявщуком, а потом вдруг стал Балушиным Петром Васильевичем…
– Не врет он! – Катя вскочила со своего места. – Не врет!
Эпилог
– Не пойму, почему ты не хочешь воспользоваться случаем и начать новую жизнь? – глядя на Балуна, удивился Никита.
Виновник их приключений сидел на скамейке, прижимая к себе Катю. Тихо шумели листвой деревья. От блиндажа тянуло дымком и разогретой тушенкой.
– Пойми ты, я Балушин, а не Чернявщук!
– Приедем в Россию, получишь статус беженца, потом оформишь гражданство, – стал объяснять процесс легализации Никита. – Найдешь работу, обживешься и подашь заявление об изменении фамилии и имени на свою.
– Разве так можно? – недоверчиво спросил Балун.
