Иван Стрельцов - Братья по оружию
Четверо разведчиков разошлись по периметру небольшой поляны, «пятый элемент» встал в центре. Опустив на экран ручных фонарей красные светофильтры, морские пехотинцы одновременно зажгли их, направив в черное небо.
Через несколько минут донесся отдаленный шум вертолета, нарастающий с каждой минутой. Наконец из черного марева вынырнула лупоглазая физиономия «МИ-8».
Вертолет завис на высоте около двадцати метров, открыв взору морпехов гладкое бледно-голубое пузо. Из десантного отсека вывалился десантный трос с прикрепленным к концу десятком страховочных гарнитур.
Что делать с этим, разведчиков учить не нужно было.
– Первая группа, – приказал Сергей Таранин.
Восемь морских пехотинцев быстро затянулись широкими ремнями альпинистской страховки. Командир отряда помахал рукой, и транспортный вертолет, как гигантская стрекоза, схватившая странную гроздь, взмыл в ночное небо. И уже через минуту его место заняла другая винтокрылая машина…
После разреженного воздуха высокогорного ледника двигаться по ущелью – все равно что по асфальтированной дороге. Это ощутили на себе не только люди, но и животные. Несмотря на нелегкий груз, лошади резво перебирали ногами, следуя друг за дружкой.
На этот раз Шатуну и его напарникам не пришлось везти под уздцы четвероногих товарищей. После того как Владимир настроил АСУ и показал возможности этой умной машины Руслану Мирзоханову, полевой командир держал всю троицу возле себя…
Полученную привилегию Панчук решил использовать с максимальной выгодой для себя и своих помощников. Лошадь, груженную электронным оборудованием, сопровождали по очереди то Качмала, то Милевский. Во время стоянки троица легионеров располагалась особняком от остального коллектива.
Руслан Мирзоханов по-своему оценил действия Шатуна.
– Сразу видна школа, – на английском языке обратился он к Владимиру. – Ты не хочешь закончить свою жизнь, как наши пакистанские друзья, которые стали жертвами слепого случая.
Владимир неопределенно пожал плечами, мысленно представив себе физиономию чеченца, узнай тот, кто направил слепой случай в виде взведенной «лимонки» в палатку пакистанцев.
– Пакистанцы были настоящими штабными офицерами, привыкшими только тем и заниматься, что щелкать клавишами своей аппаратуры. Считали себя весьма ценными кадрами, чьи жизни должны оберегать все остальные. Может быть, где-то далеко за линией фронта или в глубоком подземном бункере так оно и происходит, но на вражеской территории в походе это правило, к сожалению, не действует. Здесь другой закон: «Общая безопасность зависит от подготовленности каждого». В отличие от штабных крыс нам, легионерам, профессиональным солдатам, прошедшим через полдюжины военных конфликтов, этот закон известен на уровне рефлекса, и более того, даже если мир рухнет в тартарары, мы будем сражаться за собственные жизни до конца.
Несмотря на то что спич Шатуна был длинным и мудреным, такой ответ весьма пришелся по сердцу полевому командиру. Дружески похлопав Панчука по плечу, Воин перестал доставать его своими расспросами.
Всю ночь караван двигался по извилистой тропе, петляющей среди редких кустарников у подножия гор, и лишь на рассвете Руслан Мирзоханов подал сигнал к остановке, выбрав для привала глубокую пещеру, где смогли разместиться не только боевики, но и многочисленное стадо лошадей.
Сгрузив пластиковые контейнеры с блоками АСУ, Шатун по обыкновению устроился рядом с Качмалой и Милевским. Они расположились дальше всех в глубине пещеры, где обнаружили небольшую возвышенность, с которой остальные боевики оказались как на ладони.
Множество спиртовок, горящих бледно-голубым пламенем, обозначали лагерь погонщиков, подогревавших себе пищу.
– Когда начнется заваруха, – тихо произнес Владимир, равномерно намазывая на прямоугольную галету консервированный колбасный фарш, – в первую очередь нужно взорвать «черчилль», – незаметным кивком указал на сложенные штабелем контейнеры с военной электроникой. – Даже без ракетных установок это страшная сила, и нельзя допускать, чтобы этой силой пользовались сепаратисты.
– Не-е, Вован, – невнятно произнес Виталий Милевский, прямо с ножа наворачивая тушенку из консервной банки, – ей-богу, я уже жалею, что послушал тебя и покинул благословенную Ривьеру. За какие-то жалкие двести тысяч мы корячимся так, что куда там тому Легиону. Каждый день новые вводные: то внедриться в стан арабов, то пришить пакистанцев, то аксакала со скалы навернуть. А теперь вот АСУ возле себя держать для того, чтобы в нужный момент его взорвать. Сплошные хлопоты. Куда легче было подломить хазу испанского фермера и хапнуть оттуда яйца этого Фаберже. «Капусты» на пару месяцев нам бы хватило, а там, глядишь, и какая новая работенка непыльная высветилась. Так нет же, принесла нелегкая медвежонка-одиночку с обещаниями безбедной старости. А теперь сидишь здесь и думаешь, как бы дожить до этой самой старости.
– Тише вы, – перепалку легионеров прервал Качмала, кивком головы указывая на приближающегося Руслана Мирзоханова.
Владимир мог поклясться, что Воин в пещере только что появился. Где именно пропадал полевой командир, для бывшего морского пехотинца и бывшего легионера загадкой не было.
Руслан не смог доставить караван с ракетными установками ни на основную точку, ни даже на запасную. Для того чтобы оторваться от преследования вездесущих спецназовцев, он отдал приказ перебраться за высокогорный ледник. Когда оторвался от них, перед Мирзохановым встала другая проблема – куда дальше транспортировать ракетные установки. Учитывая текущий момент, упрятать их в какой-либо тайник? Но об этом не могло быть и речи. Оставалось одно – выйти на связь с «лесным» командованием. И, как понял Панчук, когда боевики загоняли лошадей в пещеру, Мирзоханов оставался снаружи, чтобы по спутниковому телефону связаться со своим руководством.
«Наверняка связался», – глядя на уверенную походку полевого командира, понял Шатун. Теперь оставалось лишь ждать, чтобы узнать, удалась хитрость Владимира или нет…
Часть 3. На боевом курсе
Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается.
Закон Мерфи
Глава 1. Подземное царство Кощея
Главный командный бункер чеченских повстанцев был оборудован в глубине гор. Несколько лет тысячи рабов долбили скальную породу, создавая в ее толще многоярусное сооружение, воплотившее в себе самые передовые технологии – от колодцев вентиляции воздуха до использования подземной реки не только как резервуара с водой, но и как двигателя гидроэлектростанции, обеспечивающей бункер светом и теплом.
Бункер был не только штабом сепаратистов, он был еще и крепостью. Несколько десятков огневых точек, прикрытых снаружи многотонными плитами, замаскированными под горный рельеф, изнутри открывающимися при помощи мощных гидравлических домкратов.
Здесь было установлено самое разное вооружение – от крупнокалиберных пулеметов до тяжелых минометов и даже гаубиц.
Все более или менее подходящие дороги в этот район были либо взорваны, либо завалены искусственными камнепадами. И по всему выходило, что взять эту крепость практически невозможно, а если и получится, то ценой огромных потерь в живой силе и многодневными бомбардировками фронтовой авиации.
Но хвала Аллаху, федералы понятия не имели, где находится этот бункер, а потому повстанцам не грозили ни штурм, ни бомбардировки…
Опираясь на алюминиевый костыль, Шамиль нервными шагами пересек зал совещаний. Здесь сегодня собрались все, кто имел отношение к предстоящей операции.
Не было только двоих – Бабрака Халаева (упокой его душу Аллах) и Руслана Мирзоханова, который вел из-за границы караван с ракетными установками…
Задуманный далеко от этих гор план трещал по швам, но вчерашний звонок Руслана вернул полевым командирам надежду на его воплощение.
«Воплощение», именно эта мысль сейчас терзала мозг Шамиля. Когда он впервые узнал о предстоящей операции, потом изучил детали, то пришел к выводу, что вряд ли что-то более эффективное можно придумать, особенно в сложившемся положении. Это был реальный шанс не только щелкнуть федеральные силы по носу, но и вовсе их выдворить взашей и добиться признанной Западом независимости Ичкерии.
Так было всего несколько месяцев назад, теперь же все кардинально изменилось несмотря на то, что на равнине уже были собраны отряды «самообороны», установлены многотонные взрывные заряды, заложены тайники с ракетами, а сами пусковые установки вот-вот должны были попасть в руки повстанцев. Что-то непонятное, неясное настораживало Шамиля.
Уже несколько дней подряд он просыпался с холодной испариной на лбу, не понимая, что его страшит, что угнетает. Много часов «бригадный генерал», «национальный герой Ичкерии» провел в постели, уставившись в темный потолок своего бокса, тщетно пытаясь разобраться в своих страхах. Не один раз он ходил под смертью, но такого страха ни разу не испытывал. Даже когда во время прорыва из окруженного Грозного наступил на противопехотную мину-«бабочку» и взрывом ему оторвало ступню правой ноги, даже тогда он не так боялся смерти.
