Операция "Ананас" - Дмитрий Ромов

На крыльцо выплыл Сирота. Опухший, заросший щетиной, с красными глазами.

— А, — коротко кивнул он. — Нарисовался… Спать не даёшь… Чё так рано?

— Здорово, Серёжа, — кивнул я. — Ты чего такой? Не заболел случаем?

— Заболел. Тяжело. Ты мне лекарство принёс?

— Лекарство ты уже получил, в виде бумажного брикета с денежными знаками.

— Понятно, — поморщился он. — Тогда говори, чего хочешь. Мать, сообрази нам…

«Мать» покорно кивнула и скрылась в доме

— Вот хочу пригласить тебя в туристическую поездку. Побережье Кавказа, город-курорт Сочи, белые брюки и знойные… дни…

Хотел сказать «девы», но не стал травмировать спутницу жизни своего… союзника, появившуюся в этот самый момент на крыльце с двумя бутылками «Жигулёвского». Жёлтые полукруглые этикетки на запотевших тёмно-коричневых бутылках заискивающе улыбались.

— Я не буду, мне ещё на работу ехать, — мотнул я головой.

— От работы кони дохнут, — многозначительно заметил Сирота. — Хочешь, глазом открою?

— Нет, — отказался я. — Не нужны тебе особые приметы в дороге. Зачем?

Под ложечкой немного засосало. Я ведь и не знал, что он бухает. Как его с такими способностями в Сочи посылать на поезде?

— Не ссы, — подмигнул он, будто прочитав мои мысли. — Если я по делу еду, в дороге себя блюду. Исключительно. Во Владимире непонятки были? Не были. Вот. А потом уже можно покуралесить. Но только после дела.

Сирота присел на корточки, приставил горлышко бутылки к деревянной ступеньке и шарахнул основанием ладони по крышечке. Она отлетела, и из горлышка выглянуло несколько прозрачных пузырьков. Жена подобрала крышку и ушла в дом, а Сирота поднёс горлышко к пересохшим губам и с жадностью начал пить, издавая громкие булькающие звуки. Острый кадык ходил вверх-вниз, будто хотел выйти из тесной жилистой шеи.

— Ладно, — сказал я, дождавшись, когда он закончит. — Послезавтра надо выезжать в Адлер. В дороге четыре дня будешь.

— Билетов нет, наверное, — пожал он плечами.

— Ещё не сезон, билеты должны быть. Порешаем, как-то.

— Уже давно сезон, — помотал он головой. — Я, кстати, с бабой поеду.

— Зачем? — нахмурился я. — Там дела будут, поездка рабочая.

— Посмотри на меня, — пожал он плечами. — В костюме ещё ничё, а в трикушках и майке всяко зека. По составу менты ходят? Ходят. В прошлый раз знаешь, как на меня смотрели. Кент конкретный едет один, дай-ка обшмонаем. А тут семья, ячейка общества, ё-моё, курочка, яички и ни в одном глазу. Просекаешь? Херово ты дедушку Ленина читал. Конспиация и ещё аз конспиация, товаищи! Вот так-то, студент. Из иск’ы возгоится пламя.

Он заржал и потянулся за следующей бутылкой.

— Отпускает.

— Так не пей, раз отпускает, — развёл я руками. — Иди на вокзал, билеты покупай, конспиратор. Пушку повезёшь.

— Лавэ намечается или нет?

— Много чего намечается, — поморщился я. — Будет тебе лавэ.

Лавэ было под вопросом, если честно. Вернее, слишком много желающих было, так что Сироте, скорее всего, ничего не светило…

— И какой план?

— Поселишься в гостинице «Жемчужина» и будешь меня ждать в определённом месте в определённое время. Я прилечу из Москвы и найду тебя.

— То есть, — прищурился он, — ты, значит, на самолёте полетишь, как дон Кихот, в натуре, а я с бабой неделю по шпалам, как по этапу, да? Как Санчо Панса, сука, с дурой в чемодане. Оруженосец, бляха. Я чётко обрисовал?

— Чётко, да, — ответил я, впечатлившись его литературным кругозором и способностью заглядывать в суть проблемы.

— Чё ты хлопаешь зенками? Не знаешь, кто такой дон Кихот? Пояснить что ли?

Я засмеялся.

— То-то же, — ощерился он. — На зоне тоже библио́тека была.

Он сделал ударение на «о» и прищёлкнул языком.

— А ты начитанный, — с уважением констатировал я. — Братан.

— Ну, а хули. Чё там в Сочах делать будем? Излагай.

— Работёнка будет не слишком чистоплюйская, — нахмурился я.

— Ну, ты тогда это… сам шмалять будешь. Я привезу, а ты уже по личному усмотрению вали, кого надо. Международное разделение труда, в натуре. Лёнька трепал по телеку. Только тема походу с гнильцой, а?

— Нет, тема нормальная. Здоровая тема. Со стволом я сам решу, ты прав. А за лавэ стрелять не придётся.

— Твоими бы устами да пиво жрать, — качнул он головой и сплюнул сквозь зубы на землю. — Только за лавэ частенько шмалять приходится. Я-то знаю.

Шмалять было нужно и без вариантов. Но вопрос был для меня непростой. Тяжёлый был вопрос. Тем не менее, решать его было необходимо, и милиция помочь никак не могла. И «контора» не могла, и прокуратура. Никто не мог, только я.

Жил такой хрен по фамилии Швец. И жнец, и на дуде, сука, игрец. Из Верхотомской области, кстати, землячок. Сейчас по моим данным он должен был с ребёнком гостить у родителей на море. Родители не так давно переехали в Сочи.

Швец этот был маньячиной. Вернее, ему только предстояло стать, и вскоре должно было произойти его первое убийство. Он задушит девочку, а труп… В общем, надругается. И потом после этого случая не меньше тридцати пяти жертв, и все по подобному сценарию. Убийство, изнасилование.

После армии он учился работал в ментовке, поступил на заочное в школу милиции, но его попёрли за подлог документов. За бабки подделал результаты экспертизы, решал вопросы, в общем. Оборотень в погонах. Правда, оборотнем он был начинающим, а когда из органов уволили он на другие дела переключился.

Главное, морда простая, добродушная и совершенно обычная. От такого даже и не ждёшь подвоха. Но сам он себя назовёт зверем, каких не было на свете. Или что-то в этом роде. Правда, не сейчас, через двадцать пять лет. Сейчас он ещё сам в себе этого не знал.

И вот что с этой мразью было делать? Спугнуть и не дать совершить первое убийство? Так он не сейчас, а позже его совершит. Наверное.

В общем, я решение, конечно, принял, но душа была не на месте и мысли снова и снова крутились вокруг того, что можно было сделать. Арестовать его пока было не за что и позволять делать то, что он делал было невозможно. Сколько судеб искалечил. Помимо убитых и их