Охота за тенями - Валерий Михайлович Гуминский
Огромные настенные часы над головой секретаря Мити с монотонными щелчками стрелок отмахали тридцать минут. Дверь оставалась закрытой.
Леонид Иванович продолжал размышлять. Сегодня перед визитом к Великому князю звонил Шереметев. Он пытался через своих людей выяснить, что известно графу Возницыну. Самое главное, не разнюхало ли следствие про вербовку Бориса в Берлине, от которых следы вели в Англию. Дело, к сожалению, было на контроле самого Главы ИСБ, а утечка из его круга маловероятна.
Прошло ещё полчаса. Дверь кабинета распахнулась, на пороге показался сам граф Фёдор Ильич. Он увидел Волынского, скупо кивнул, и сжимая в руке служебную папку, направился к выходу. Сердце у Волынского неприятно ворохнулось. Секретарь заскочил к Меньшикову, пробыл там короткое время, и когда вышел, громко сказал:
— Господин Чикмарский, вас ожидают. На доклад пятнадцать минут, постарайтесь уложиться.
Сухопарый мужчина лет пятидесяти в больших круглых очках в старомодной оправе судорожно сжал ручку портфеля и нырнул в кабинет. У Волынского непроизвольно в кислой улыбке раздвинулись губы. Всё стало понятно до кристальной ясности.
Чикмарский выскочил ровно через пятнадцать минут, и секретарь показал жестом князю, что теперь его очередь.
— Добрый день, Леонид Иванович, — добродушно приветствовал его Меньшиков, не вставая из-за стола. — Присаживайся поближе, поговорим.
— Здравствуйте, Ваше высочество, — кивнул Волынский, выдвигая из-под стола массивный, обтянутый тёмно-зеленым сукном стул. — Благодарю, что уделили мне время.
— Да любопытно стало, с чего ты вдруг с цепи сорвался? — усмехнулся Константин Михайлович, откинувшись на спинку кресла. — Людей Назарова едва не поубивал… Женщину-то за что в жертву решил принести?
— Вышло недоразумение, — сглотнул слюну Волынский. — У нас была договорённость по обмену. Назаров отдаёт документы, мы возвращаем потайника с женой.
Он намеренно назвал бывшую профессию Полозова, надеясь таким образом поставить Никитку в один ряд с не самыми пристойными людьми общества. Но Меньшиков и глазом не моргнул. Он переплёл пальцы рук между собой и устроил их на животе.
— А что за документы? Какие-то особые магические заклятия или акции предприятий?
— Нет. На меня вышли знакомые люди из Европы и попросили посодействовать в возвращении ценного архива, который оказался в руках Назарова. Просто так он их не собирался отдавать, тогда пришла в голову мысль надавить на него, взяв в заложники представителя клана. Родственников никто не собирался похищать, чтобы не возбуждать гнев молодого человека.
— А ты не знал, что Полозов — побратим Никиты? — глаза Меньшикова стали колючими. — Вижу, не знал. Твоя ошибка, Лёня, что ты относишься к окружающим тебя людям с высокомерием, не просчитываешь последствия своих шагов. Императорское предупреждение игнорируешь?
— Предупреждение касалось автомобильного завода Касаткиных, — набычился Волынский. — Я внял ему.
— Всё, что касается клана Назарова — это и наша забота, — железным голосом произнёс Великий князь. — Ты знаешь, почему. Каждый выпад в сторону семьи Никиты ставит под угрозу жизнь моей дочери и моих внуков. Пусть между нами нет союзных договорённостей, но как отец я обязан защищать их. В остальном барон Назаров и сам справится с проблемами. А по поводу заложников… ты фактически стал дразнить его красной тряпкой. Не знаешь, как Никита относится к похитителям? Живи он в средневековье, головы врагов насаживал бы на колья с невероятной лёгкостью. Вот ответь мне, Лёня, а что за таинственные знакомые, которые интересуются магическими трактатами, что готовы добыть их и вывезти из России криминальным путём?
Волынский побледнел. Ему сейчас прямым текстом намекнули о последствиях за разглашение государственных секретов, к коим относились и редкие манускрипты, свитки, монографии по магическому искусству. Он оттянул галстук, чтобы глотнуть побольше воздуха.
— Эти люди патронировали университет, в котором обучался Борис, — хрипло проговорил он. — Милые люди, со своими, конечно, интересами. Борьку старательно окучивали, чтобы он переехал в Англию, продолжил там совершенствовать свои знания.
— Хм, а в России, значит, ему работать и пользу Отечеству приносить зазорно? — Меньшиков со взглядом королевской кобры уставился на князя Волынского.
— Так он не давал согласия, — пожал плечами Леонид Иванович. — Видишь же, Константин Михайлович, домой вернулся. К делу его приставил, пользу Роду приносит.
— Ага, вижу, какая польза получилась, — снова хмыкнул брат императора и вдруг шарахнул кулаком по столу: — Ты понимаешь, насколько далеко шагнул за черту правосудия? Какого беса толкуешь мне, что готов был разменять заложников на архивы Сальваторе Гравы? Чего рот раскрываешь аки рыба на суше? Думаешь, не знаю, из-за чего вы грызню устроили в центре столицы? Эти бумаги имеют непосредственное отношение к происходившим терактам в Петербурге. Это их содержимое едва не погубило наследника престола! Выходит, Волынские причастны к преступлениям против государя?
— Не погуби, Константин Михайлович, — губы у Волынского онемели, сердце предательски засбоило. — Борька, стервец, по-своему понял мой приказ. Я его шкуру лично спущу и в глухомань отправлю, только не трогай мальчишку. Дурак он, со всем рвением принялся отстаивать честь Рода, не понимая, что многое в Петербурге изменилось с приходом…
Он замолчал, боясь наговорить лишнего. Меньшиков скривил губы, слушая лепет князя. Потом наклонился вперёд, уперев руки в край стола:
— С приходом чего? Кого?
— Назарова, — выкашлял Волынский. — Все же видят, как он стремительно завоёвывает влияние среди дворянства.
— Он своими поступками и делами — в первую очередь делами! — доказывает свою полезность, Лёня! — прогрохотал Великий князь. — Почему твой брат Андриан показывает разумность, а сынок решил честь Родаотстоять странными методами! Не понравилось, что Касаткиных не дали сожрать? Ну, такое себе решение — кровь конкурента пролить! Ладно бы это, но контакты с агентурой Ордоса тянут на смертную казнь!
Тут Волынский не выдержал, с грохотом отодвинул стул и неожиданно для хозяина кабинета рухнул на колени.
— Каюсь, Ваше высочество! За сынка непутного, за себя, что не драл как сидорову козу — каюсь! Только не губи!
— Встань, Лёня, — спокойно ответил Меньшиков. — Любите вы кидаться в ноги и каяться, грешники хреновы. Виру готов выплатить?
— Готов, как есть — готов! — истово воскликнул князь Леонид, чувствуя как отпускает сердце.
— Первым делом с тебя извинения перед Полозовыми. Лично извинишься! Вторым: купишь им квартиру в центре
