Игра по-черному - Сергей Иванович Зверев
Определять направление по сторонам горизонта в лесу, тем более в джунглях – дело сложное. Тут могут выручить звезды, если ты имеешь познания в астрономии и знаешь, как и в каком направлении двигаются по ночному небу созвездия в определенное время года, на определенной широте и в определенное время суток. Более реальный для простого человека способ – ориентирование по солнцу. Грубое, но ориентирование. Зная, что солнце встает на востоке, что в полдень оно в наивысшей точке, а потом движется на запад и на западе заходит, в течение дня, даже не зная угловой скорости движения солнца, можно относительно неплохо выдерживать направление по нужному азимуту.
Нестеров понимал, что при таком способе ориентирования их путь с Аленой, если посмотреть на карте, далек от идеальной прямой линии, скорее это извилистая линия, вызванная погрешностями при определении маршрута движения. И все же ему удавалось в целом идти на юго-восток, а не кружить по джунглям. И сейчас, помня в общих чертах карту южных провинций страны, он рассчитывал, не меняя направления, выйти к той заброшенной площадке, о которой вспомнил. По крайней мере, вовремя заметив появление скальных выходов и разрежение джунглей, можно понять, что они с дочерью близки к цели.
– Папа, дорога! – позвала Алена, указывая влево рукой.
– Вижу, Аленькая, – кивнул Нестеров, продираясь через стену тропических лиан. – Это старая дорога, видишь, заросла совсем. По ней давно никто не ездил.
– А может, эта дорога как раз и ведет к той заброшенной площадке, про которую ты рассказывал? Может, нам идти по дороге? Все будет легче. А то ноги меня уже не слушаются.
– Ну, я тоже подумал, что дорога может вести к той площадке, – задумчиво произнес Дмитрий Иванович и остановился. – Трудно точно определить направление, но идет она примерно в том направлении. Ладно, Аленькая, пошли, выйдем на дорогу, а там видно будет. Если дорога начнет уводить в сторону, значит, сойдем с нее. Хоть ты отдохнешь немного.
Интуиция подсказывала Нестерову, что открытых пространств лучше избегать. Но состояние дочери говорило о том, что еще несколько часов, и ему придется нести Алену на себе. Патронов у Дмитрия Ивановича оставалось чуть меньше магазина. Второй автомат, чтобы не нагружать Алену, он два дня назад утопил в реке. Да и все их имущество он теперь нес сам в их самодельном рюкзаке. Выйдя на дорогу, Нестеров повернулся в одну сторону, потом в другую. Джунгли жили, шумели по обе стороны от дороги, метались птицы, шелестели пальмовые листья, с шумом проносились мимо лица какие-то насекомые. Иногда очень крупные. Ничего, что могло бы говорить об опасности, он не замечал. По-прежнему не хотелось идти по дороге, но, глянув на Алену, которая, опираясь на палку, еле выбралась из джунглей на относительно ровное и чистое место, он вздохнул. По дороге Алена еще немного пройдет, по джунглям она идти уже не может.
И они двинулись по дороге. Еле заметная колея от колес, по которой еще можно было идти без особого труда, но вдоль колеи и посередине трава поднималась до колен, часто в траве попадались лужи в небольших ямках. Несколько раз Алена оступалась, и Нестеров едва успевал поймать дочь, не давая ей упасть. И когда в очередной раз дочь ойкнула и пошатнулась, не успев опереться на служившую ей тростью палку, Нестеров снова шагнул к ней, схватил за локоть и тут же увидел человека впереди за деревом на краю дороги. Он бы не заметил его, если бы не солнце, которое неожиданно нашло брешь в листве деревьев и осветило чернокожее лицо. Человек машинально дернул головой, пытаясь отодвинуться от яркого солнца.
Одного взгляда Нестерову было достаточно, чтобы понять, кто этот человек и что он делает здесь. Человек в камуфляжных штанах и черной футболке. Берцы песочного цвета и больше ничего. Даже на поясе нет подсумка с магазинами, нет ножа в ножнах, даже самой простенькой «разгрузки» на груди нет. Этот человек с автоматом в руках вышел дежурить на дорогу, а все имущество и его товарищ стоят чуть дальше, разбив небольшой лагерь, и… кого-то здесь ждут. Не исключено, что ждали именно их с Аленой. С этими мыслями, с досадой, что он вовремя не заметил человека, Нестеров толкнул дочь плечом в сторону зарослей, прикрывая ее своим телом, но было уже поздно. Впереди раздались призывные крики, затрещал кустарник, через который ломились вооруженные люди.
«Не стрелять, – остановил сам себя Дмитрий Иванович, – еще есть шанс уйти». И он, пригнувшись, подхватил на плечо Алену и тяжело зашагал через джунгли. Но далеко уйти не удалось: с ношей на плече продираться в зарослях практически невозможно, а сама Алена не могла идти. Злость навалилась еще большим грузом, чем тело дочери. Нестеров стиснул зубы, заставляя себя успокоиться и принять верное решение. «Может быть, удастся уйти через джунгли, может, они не кинутся в самую чащу напролом? Кинутся. Ведь один нас видел и поднял тревогу. Только не стрелять, нельзя стрелять. Убью кого-то, и они нас не пощадят. Стрелять нужно только тогда, когда иного выхода не будет и когда эти действия помогут спастись. А сейчас стрельба не поможет. Сейчас она привлечет внимание. Может, они нас потеряют?»
Не потеряли. Треск ломающихся веток раздался спереди, и Нестеров опустил дочь, поставил ее на ноги и закрыл собой, держа автомат наготове. Из-за деревьев ему навстречу выбрались двое боевиков с автоматами, нацеленными на белого человека. «Двое? – Нестеров прикинул свои возможности. – Если уберу этих, то, может, и оторвусь. Два – это не двадцать, не все же передо мной. Да и по лицам этих типов что-то не видно, что они готовы нас с Аленой изрешетить из автоматов. Крикнуть ей “беги!” и все взять на себя? Не уйдет, не сможет, сил не хватит! Пропадет Аленькая без меня!»
И зарычав от злости, Дмитрий Иванович бросился вперед. Он швырнул автомат в лицо одному боевику, а сам, отбив ствол оружия второго, с силой ударил его ногой
