Ташкентское затмение - Александр Александрович Тамоников
– Только не в этот раз, Слава! Он тысячу раз повторил, что ему нужен иммунитет, но кто ему его даст? Это он пока от боли не соображал, кое-что тебе рассказал, а как только начнет поправляться, так ни слова тебе не скажет!
– Если ему нужен иммунитет, мы ему его дадим, – спокойно произнес Богданов. – Черт, да ради информации мы дадим ему сто иммунитетов.
– У тебя нет таких полномочий, – напомнил Солодовников. – И, не раскрыв своей миссии в Узбекистане, получить их ты не можешь. Или ты собираешься его обмануть?
– Да плевать мне на полномочия, Андрей, – вспылил Богданов. – Надо будет, значит, обману! Мне людей спасать нужно, а не про бессмертную душу думать. И политические нюансы меня не волнуют.
– Ты о последствиях подумал? – спросил Солодовников. – Дать ему иммунитет от своего имени, а потом забрать? Слишком дурно это пахнет.
– Короче, так! – Богданов встал, обвел комнату долгим взглядом и произнес: – Чтобы внести ясность: я собираюсь от своего имени дать иммунитет этому придурку. И меня не беспокоят последствия. Если кто-то со мной не согласен, может выйти из игры сейчас, но если останется, будет играть по моим правилам уже до конца. Итак, кто-то хочет уйти?
В комнате повисла тишина. Солодовников тяжело дышал, желваки на скулах играли, кулаки сжимались и разжимались в такт биению сердца. Капитан Дубко притих, оставаясь как бы в стороне, а майор Богданов стоял в центре комнаты, точно изваяние, и ждал. Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы в тот момент в кухню не вошел Федор Кульпа и не объявил:
– Парни, у нас проблема.
В первый момент на него и на его заявление никто не обратил внимания, так все были поглощены тем, что происходило в комнате до появления Кульпы. Сам же Кульпа понятия не имел о назревающем конфликте, поэтому его больше заботили проблемы, возникшие в соседней комнате.
– Вы что, не слышали, что я сказал? – повторил он, и тут до него дошло, что в кухне слишком тихо. Он взглянул на напрягшегося Солодовникова, перевел взгляд на стоящего как изваяние Богданова, и ему тут же передалось общее напряжение. – В чем дело, парни? У вас все в порядке?
И снова ему никто не ответил. Тогда он вышел вперед и громко хлопнул в ладоши:
– Эй, люди! Ваш подопечный умирает!
Слова эти разорвали тишину, точно молния – воздух.
– Что значит «умирает»? – пару раз моргнув, спросил Солодовников.
– У него жар, и, похоже, он начал бредить, – ответил Кульпа, украдкой облегченно вздохнув.
– Скорее всего, инфекцию занесли, – вступил в разговор капитан Дубко. Он был так благодарен Кульпе, что тот вовремя вошел на кухню, что готов был его расцеловать. – Надо взглянуть. Слава, пойдем посмотрим, что там с Мануэлем.
Богданов еще пару секунд смотрел на Солодовникова, затем развернулся и вышел. Следом за ним поспешил капитан Дубко. Кульпа проводил их взглядом.
– Андрей, что здесь произошло? – вполголоса спросил он товарища.
– Ничего, Федор, все в порядке, – ответил Солодовников.
– Я же вижу, что не в порядке. Вы с Богдановым как на дуэли стояли, – заметил Федор.
– Может, и так, – Солодовников улыбнулся, сравнение Федора его развеселило. – Ладно, Федор, пойдем поможем ребятам.
– Точно все в порядке?
– Да точно, точно. Немного поспорили насчет того, как вести дела, вот и все.
– Но теперь конфликт разрешен?
– Разрешен, беспокойная ты душа! Идем, пока они окончательно его не угробили.
А Мануэль и правда был плох. Лицо приобрело сероватый оттенок, на лбу появилась испарина, губы потрескались, и тело пылало, точно доменная печь. Пока Солодовников и Кульпа вели беседу, майор Богданов успел снять повязку и теперь осматривал рану. По внешнему виду он не мог сказать, началось ли воспаление и от этого больному стало хуже или температура и озноб – это следствие ранения и не более того.
– Придется искать врача, – заметил капитан Дубко. – Без профессиональной помощи он не выживет.
– Отправим Федора за антибиотиками, – подумав, решил майор Богданов. – Если антибиотики не помогут, тогда будем думать о враче.
– Может, не стоит откладывать? У Карима наверняка есть знакомые врачи. Надо позвонить ему и спросить, – предложил Дубко.
– Нет! Врач станет задавать вопросы, ответы на которые мы дать не можем.
– Да не обязательно правду говорить. Скажем, что друг наш на охоту неудачно сходил. Угодил в капкан, а мы его домой привезли. Это же естественно, Слава.
– Естественно, Саша, это когда ты своего друга в больницу везешь, а не ищешь для него нелегального врача, – майор перевел взгляд на Кульпу. – Федор, сможешь сгонять в аптеку?
– Почему нет?
– На улицах может быть неспокойно, – напомнил майор.
– Ничего, я на машине. Как-нибудь прорвусь.
– Я поеду с ним, – вызвался Солодовников.
– Хорошо, поезжайте, – согласился Богданов. – Будьте осторожны.
– Вернемся через полчаса, – пообещал Федор Кульпа и вышел из комнаты.
Следом за ним ушел Солодовников.
Богданов занял место у изголовья больного, оперся спиной о стену и закрыл глаза. «Если Мануэль умрет, будет скверно, – подумал он. – Надо было допросить его еще там, в театре. Теперь поздно об этом сожалеть. И почему Солодовников всегда спорит? Без его выходок все сложно, так еще он добавляет. Хотя в какой-то степени он прав, если уж пообещаешь иммунитет, нужно обещание выполнять, а то совсем паршиво получается: никому доверия нет. Ладно, забудь, майор. Ты принял решение, на тебе и ответственность».
Глава 9
В доме на окраине города стояла гробовая тишина. Три дня прошло с тех пор, как исчез Мануэль, а группе так и не удалось выяснить, что с ним случилось. Беллуски бесился, срывался на остальных членах группы, гонял их по городу в бесплодных попытках напасть на след Мануэля. За трое суток члены группы спали в лучшем случае по паре часов, а Беллуски все было мало. Он понимал, что нужно доложить в Центр, потому что, не зная о судьбе Мануэля, продолжать реализацию плана очень рискованно. Но бросить все сейчас, когда до вожделенной цели рукой подать?
«Нет, я этого не сделаю, – в тысячный раз сам себя уговаривал Беллуски. – Пусть Мануэль хоть в преисподнюю попадет, но план мы до конца выполним. В принципе, театр не самый главный объект в нашем плане. Будет не шесть взрывов, а пять. Театр все равно на крайний случай готовили, так почему я должен все бросить из-за халатности одного члена группы? Я даже не знаю точно, ходил ли он в театр, там ли пропал его след или он стал жертвой собственной глупости и попал в
