Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
— Вы подавали сигнал СОС?
— Не знаю. Наверное…
Воронцов прикинул — скорее всего, подводная лодка. Мало кто из капитанов на такое решится — можно повредить рубку. Но японский может и решится. Все их проклятый дух… банзай! Нет никакого слада с ними.
— И что потом?
— Бороться за живучесть было бесполезно, вода прибывала быстрее, чем работала помпа. Единственная помпа
Воронцов кивнул — пока все сходилось. Старые суда с деревянным еще корпусом имеют ограниченную живучесть. За эсминец или крейсер с его многочисленными переборками — команда могла бы побороться.
— Потом?
— Поставили аварийный дым. Тут появился гидросамолет. Мы все обрадовались.
— Потом?
Борька рассказал что было потом — до того как боцман Батраков вытолкнул его из тонущего гидросамолета
— Что они говорили? — заинтересовался Воронцов — ты помнишь?
— Смутно, господин капитан. Кричали что они полиция
Сонтаг выругался
— Какая полиция в джунглях?
— Да, полиции тут не наблюдается. Что думаете?
Сонтаг пожал плечами
— Тут много всякой твари обретается, после войны. Но все зарабатывают одним
Наркотиками
— Про наркотики слышал, кадет?
— Ну… в этих местах мак выращивают.
— Тут про наркотики ничего не говорили? Те, кто вас захватил?
— Они военные — сказал с сомнением Борька — японские военные.
— Пропустим. Как ты тут оказался?
Борька продолжил рассказ.
Сонтаг ни слова не понимал на русском, языке на котором говорил Борька — но Воронцов переводил сказанное на английский. Оба специалиста — русский и американский — подивились выносливости и выживаемости паренька. Один из ста мог бы выжить там, где выжил он — и не только выжить, но и выполнить задание. Он ведь нашел союзников и привел помощь. Значит, выполнил задачу.
— А вы? — спросил он Сонтага
Тот сплюнул на пол.
— Тот паренек с револьвером — мой сын.
…
— Это было во время войны. Я был военным советником в племенах, она была дочерью вождя…
Сонтаг вскинул голову и посмотрел Воронцову в глаза
— Когда все посыпалось ко всем чертям — я попытался вытащить их, сэр. Клянусь, я пытался. Точка встречи была у ее родственников, там уже были боевики Вьетконга. Ждать времени не было, я ушел на одном из последних вертолетов. Она должна была отправиться вниз по реке. Другого выхода не было. Я потом проверял списки «людей с плотов», спрашивал. Никто про нее ничего не слышал.
…
— Другого выхода не было понимаете, сэр. Понимаете?
Воронцов покачал головой
— Я вас не сужу.
Сонтаг невесело усмехнулся
— Мне бы самому себя простить, сэр. Самый страшный суд — тот, который устраиваешь над собой самим. Верно?
— Есть такое…
— Я не знаю, захотят ли они уехать со мной теперь. Я не знаю, захотят ли они вообще меня видеть. Но я должен дойти до них… должен рассказать о том, что я не бросил их, не предал. Я не жду прощения, но я должен сказать.
— Я должен сообщить о происходящем. Похоже, никто не знает о произошедшем.
— Нас никто не ищет? — встрял Борька
— Если и ищут, то не здесь.
Сонтаг огляделся
— А это… что такое?
— Остатки былой роскоши. Могу ссудить пулемет.
— Было бы неплохо, сэр
Оба не сговариваясь, посмотрели на Борьку
— Ты пойдешь со специалистом Сонтагом. Дойдешь до племени. Возьмете с собой столько оружия отсюда, сколько унесете. Думаю, оно будет не лишним
— В племени полно оружия, господин капитан.
— Да… я и забыл
Джунгли, Центральный Индокитай. 29 июня 1979 года
И точка задана, забудь о возвращении.
И только тишина — источник освещения.
И зная о морях, по книгам и макетам -
Всю жизнь на якорях, мы верили, что где-то…
Что где-то между радостью и болью;
Что где-то меж реальности и сна;
И где-то меж фатальностью и болью
Находится чудесная страна…
Павел Кашин Чудесная страна
В свое время — когда здесь шла война — со связью для «экстремальных групп» были большие проблемы. Американцы одно время посылали самолеты-ретрансляторы типа «Констеллейшн» и так было пока один из них не сбили. Надо было что-то решать.
Выход нашли следующий — специалисты по радиосвязи создали несколько секретных пунктов связи — старые, высокие деревья на вершинах, и к ним цепляли, замаскировав антенну. Внизу был разъем для стандартной армейской рации, а так же небольшой терминал, на который надежды сейчас не было — батареи давно сели. Любой, кто воевал в этих местах — помнил координаты «гор чудес» наизусть, потому что от этого часто зависела жизнь, твоя и группы.
Вопрос в том слушает ли еще кто-то эфир. Поймет ли передачу — старым шифром, нового у него не было.
Единственный плюс — японцы прекратили активную радиоработу в этом регионе и вряд ли обратят внимание на отдельную передачу.
Когда идешь по джунглям, важно не отвлекаться. Как их учили: вы — здесь и сейчас. Все остальное — потом. Еще опаснее ходить по джунглям в одиночку, сломаешь ногу — только и останется что застрелиться. Хотя он видал людей, которые по неделе выполняли задачи со сломанной лодыжкой — перетягивали потуже и…
Да, были люди в наше время.
И все же. Мысль все время возвращалась к тому же…
Дети…
Маленькие фигурки на рисовом поле
Такие операции не проходят просто так. Были задействованы значительные силы они потеряли летающую лодку… хотя конечно не хотели. А могли потерять подводную лодку.
Такое нельзя было провернуть нелегально.
Генерал Исии занимался бактериологическим оружием, контролем сознания и подсознания, опытами над людьми…
Может, те пацаны — уже заражены?
Нет, тогда бы японцы не подходили к ним так близко.
Тогда что там происходит? Что там за гражданские?
В чем смысл работы на полях?
Может они воду отравили?
Русские — почему именно русские. Генералу Исии явно нужны были именно русские.
Вспоминай!
Правила проведения научного эксперимента — повторяемость, то есть результат должен повторяться. Понятно, почему много…
Но в чем все-таки суть?
И как вытаскивать их оттуда.
Парень молодец… вряд ли его сверстники могли бы повторить такое. Один прошел такое… да мало кто из разведки флота…
Если бы был один, два… даже несколько пленных — было бы проще. Но тут… дети. Хотя… какие к черту дети.
Коммандер Морган… при всей его пробивной силе и отвязности — вряд ли он сможет достать самолет. Им ведь военные действия в этом районе запрещены Конгрессом. Да и как его тут сажать?
Скорее всего, решать вопрос придется им.
Что если
