Горная петля - Сергей Васильевич Самаров
После чего сел на землю, прислонился спиной к колесу бронетранспортера и вытащил мобильник. Так ему было удобнее разговаривать.
– Товарищ полковник? Здравия желаю! Старший лейтенант Сергеев беспокоит.
– Еще раз здравствуй, старлей. Что-то голос у тебя какой-то мученический. Случилось что? Не ранен, надеюсь?
– Случилось, товарищ полковник. В меня дважды стреляли. Первый раз через открытый передний люк бронетранспортера. Пуля в ребро люка попала. Там застряла. На пару сантиметров бы ниже пошла и угодила бы мне чуть ниже горла, прямиком в бронхи. А если пуля в бронхи попадает, то в легкие вместо воздуха идет кровь, и человек просто задыхается. В моей практике был такой случай с контрактником. Хорошую же мне абрек участь готовил, ничего не могу сказать.
– Да, пора его останавливать… С остальным как-нибудь разберемся, – сам себе сказал полковник. – После меня звони своему майору Одуванчикову, скажи, я дал «добро» на задержание абрека. Пусть группу высылает.
– Я бы лучше сам группу возглавил. Только вернусь, так сразу и поеду.
– Как себя чувствуешь-то? Про второй случай стрельбы ты мне пока не рассказал. Но абрека ты вычислил, как я понимаю.
– Вычислил, товарищ полковник. А насчет стрельбы… Вернее, перестрелки… Я же тоже стрелял. И относительно удачно. Короче говоря, дело было так. Уговорили меня солдатики… Кабанятина им понравилась. Остановились. Они еще зверя завалить хотели. Я разрешил по доброте душевной. Остался один в бронетранспортере. И слышу – по дороге мотоцикл нас догоняет. А я только-только со Светланой Керимовной поговорил, перчатку потерянную ей отдал. Она перчатки в Москве покупала, говорит, что себе и профессору Ниязову, но у него, я заметил, другие перчатки. Я подумал, она что-то еще сказать желает, потому и догоняет. Я и выбрался «на броню», чтобы ее встретить. А автомат внутри оставил. Для беседы с женщиной, подумал, автомат необязателен. – Сергеев с шумным вздохом перевел дыхание.
Полковник это услышал даже через мобильный телефон.
– Ты как, Николаич? – Нияз Муслимович впервые назвал так старшего лейтенанта Сергеева, и в этом простом обращении было столько беспокойства, что старший лейтенант готов был принять его за отеческую заботу.
– Нормально, только ребра болят. Дышать трудно. Пуля в бронежилет попала…
– А как же предохранительные валики?
– Скорее всего, просто пропаганда… Но я допускаю, что без них было бы хуже. Ребро было бы сломано, контузия с конфузией, как у нас в училище старшина роты говорил. Но я расскажу все по порядку. – Сергеев заметил, что бойцы отделения силовой поддержки вышли из леса к бронетранспортеру и тоже слушают его рассказ, как и мехвод. – Вылез я, значит, «на броню» и вижу, как из-за поворота, а до него метров восемьдесят будет, мотоцикл выезжает. И другой человек за рулем, не Светлана Керимовна и не Бадави Ниязович, одет иначе, и шлем у него другой. А за плечами винтовка на биатлонном креплении. Мотоциклист сразу меня увидел и по тормозам дал. Мотоцикл занесло, но он его бросил, а сам залег, чтобы сверху стрелять. Я как раз попытался автомат через люк достать, но не дотянулся. И в люк нырять уже поздно было. Он бы меня снять успел. Я едва успел пистолет выхватить и три выстрела в его сторону сделать, чтобы с прицела сбить. У него прицел биатлонный, диоптрический[7], требует длительного внимания. С таким только под встречным обстрелом и стрелять! Он выстрелил и мне в грудь попал – бронежилет выручил, а я от тяжелой пули отлетел в сторону, но сгруппировался и за башню спрятался. Сам еще несколько раз выстрелил, и он в меня тоже. Только ни он, ни я не попали – дистанция все же великовата для пистолета. А тут из леса мой мехвод выскочил и дал по нему неприцельную очередь с пояса.
– Что он, прицелиться не мог? – не удержался полковник от осуждения, словно сам никогда волнения не испытывал.
– Волновался парень, да и стрелять пришлось на бегу. Но он и так молодец, без раздумья в бой вступил…
– Да, наверное… – вынужденно согласился полковник.
– А стрелок в седло мотоцикла запрыгнул, завел машину и через лес в гору рванул. Мы вдвоем ему вслед стреляли. Так я умудрился, судя по звуку, в мотоцикл попасть. Может, в номер, может, в крыло, может, в выхлопную трубу. А он не успел даже гильзы собрать. Мой мехвод сообразил и три штуки мне принес. Калибр, как я и думал, семь, шестьдесят два. Пулю я из бронежилета вытащил, от кремниевого ружья она, как эксперт и говорил, но пулю в гильзу закатывали на каком-то самодельном приспособлении. Надо будет это приспособление поискать. Это будет доказательством, изобличающим стрелка.
– Ну, доказательств у нас и так хватает, хотя большинство из них косвенные. А твой мотоциклист в лесу следов от колес случайно не оставил? А то я эксперта с Габибом Башировичем к тебе отправлю. Посмотри, если есть след, оставь троих там караулить, а сам возвращайся. Не отключайся пока от разговора… След поищи…
Сергей Николаевич оперся рукой о колесо бронетранспортера и с трудом встал. Его все еще основательно штормило, и он, проходя мимо командира отделения силовой поддержки, вместо себя послал младшего сержанта поискать след от колес мотоцикла. Тот быстро вернулся и сообщил, что есть явственный след от двух колес, и даже не всегда след от заднего колеса на передний накладывается. Старший лейтенант тут же сообщил об этом полковнику, который, как оказалось, все еще баловался чаем в кабинете эксперта, его-то он сразу и послал на место происшествия…
Старший лейтенант оставил на месте происшествия командира отделения силовой поддержки и еще двух бойцов. Сам, кряхтя от боли в ребрах, забрался в бронетранспортер, приказал загрузить трех убитых кабанов и поехал в военный городок.
* * *
За время дороги боль у старшего лейтенанта почти прошла. Виной тому оказался промедол[8], упаковку ампул которого нашел в своей аптечке мехвод. Там же нашелся и шприц.
– Только я укол ставить не могу, – предупредил младший сержант. – У меня от волнения руки сильно дрожат. Могу и иглу сломать.
– Сам поставлю… – решил старший лейтенант.
Он знал, что промедол относится у легким наркотикам и потому считается непригодным к постоянному применению, и потому взял из аптечки только одну ампулу. Но шприц оказался большим, с крупной иглой, и ставить укол себе в вену старший лейтенант Сергеев не решился. Он снял «разгрузку», бронежилет и китель-куртку, а потом, подумав, и
