Сергей Самаров - Парни в бронежилетах
– Как тот бородатый Тахира называл?
– Тахир... Он как паровоз на вся улица загудел... Такой большой глотка – ящик водка просит...
– Что-то здесь неясно... На Тахира прекрасные характеристики. Его знают многие командиры. Он не может работать на ФСБ.
– Может быть все... Тебя могут «вести»... Домой твоя ходить не надо... Есть еще место? – Есть... Пойдем туда...
– Адрес скажи... Я быстро... Моя старый квартира проверит... Потом к тебе. Ты никуда не ходи. Сиди тиха-тиха...
– Как ты проверишь? Если Тахир... То там уже засада ФСБ...
– Ширвани вернется... Моя не будет его трогать... А потом будет посмотреть...
– Сделаешь? – Термидор смотрит на Пына с благодарностью. – Несколько таких бы, как ты, помощников, мы бы много чего натворили... Нас бы надолго запомнили... Но... Мне надо по другим адресам пройти...
– Хорошо... Моя сходит. Давай адреса...
Термидор, не минуты не колеблясь, вытаскивает из кармана и передает китайцу карту Москвы с вложенными в нее листочками.
– Запоминай адреса... Надо пройти еще шесть квартир... Запомнишь?
– Моя хорошо помнит. Говори...
Термидор называет адреса квартир, где расположены группы.
– Повторить?
Пын сам повторяет. Ни одной ошибки.
– В каждой квартире ты должен распределить эти листочки... И... И самого тебя от других заданий я сегодня освобождаю... Сегодня можешь не приносить пальцев. Сделай главное. Мне, ты прав, лучше в четырех стенах отсидеться...
Китаец принимает карту и сворачивает ее трубочкой, потому что он без пиджака и не имеет вместительных карманов. И при этом добродушно рассматривает пассажиров. Пассажиры заняты своим. Два юнца и девица с наушниками в ушах и с плеерами на тощих шеях пытаются перекричать музыку и что-то гогочут друг другу в ухо. Разговор странный, в основном состоящий из междометий. Пыну трудно такой разговор понять. Но юнцы понимают друг друга или не понимают, это им, кажется, все равно. Они хохочут. Другие пассажиры смотрят именно на них. Чуть в стороне от всех сидит парочка. Мужчина в возрасте и совсем молоденькая скромненькая девчонка. По возрасту это – папа с дочкой. Но Пын умеет понимать взгляды. Дочка никогда не смотрит так на папу. А он в себе уверен и почти величествен.
Единственное, что упускает Пын, – стеклянную закрытую дверь в торце вагона. Просто потому, что с этой стороны нет ни одного пассажира. А сквозь стекло за ними внимательно наблюдает человек небольшого роста...
– Внимание, – говорит Пулат, спрятавшись за перегородку так, чтобы из соседнего вагона не видно было переговорное устройство. – Термидор передал китайцу карту, кажется, Москвы. Я думаю, сейчас они расстанутся. Если Термидор пойдет вверх, принимайте его. Китаец мой. Если сядут в разные поезда? Кого вести?
– Китайца, – говорит Ангел. – Только что сообщили. Джон опознал его. Этот китаец – И Пын... Задерживать не пытайся, хотя я в тебе, сам понимаешь, не сомневаюсь... Надо знать все его явки... Куда он двинет... Особо осторожно с «переговоркой». Лучше пользуйся мобильником.
– Сами меня на связь не слишком часто дергайте... Поверху пускайте Тобако, Сохатый пусть останется с тобой. Пын мог его запомнить... И еще... Мне подумалось, что Термидор передал ему адреса квартир... Их смутил Джон. Они меняются ролями...
ГЛАВА 12
1
В вечернюю горную прохладу совсем не помнится о дневной потной жаре. И даже кажется уже, что и день не был таким пыльным.
Две группы бойцов «Альфы» вылетели, вызвав в дополнение третий вертолет – чтобы пленных не гнать колонной по горной дороге. Долго бы гнать пришлось. За спецназовцами вертолет не вызвали. Не забыли, просто пришел приказ уже не из штаба группировки и не из республиканского управления ФСБ, а напрямую из Москвы – дожидаться особого распоряжения на месте. Они обосновались на той же горке, откуда полковник Согрин вел наблюдение за селом. Выставили посты и расположились отдыхать. Кордебалет попросил дежурного разбудить его через час – по расписанию предстоит сеанс связи. И антенна разложенной рации все так же осталась развешанной среди еловых ветвей. Но уснуть майору не удалось. Из села вернулись Сохно с Паутовым, принесли большую, на два с половиной литра, бутылку местного вина, которое мусульманам пить запрещено, но, должно быть, среди боевиков были не только правоверные. Каким чудом бутылка сохранилась в сарае, когда вокруг нее летали осколки – уму непостижимо, поскольку стояла она в самом центре, на столе, в окружении стаканов, готовая к употреблению. Обнаружил ее сам хозяин дома и решил, что Аллах в честь его освобождения и в награду за это решил поощрить спецназовцев. Зная, что от боевиков стоит ожидать любой гадости, Сохно рискнул собой и приложился к горлышку. Сразу не умер и на вкус странностей не определил.
– Припрячь, – велел хозяину. – Никому, кроме нас, не отдавай... Особенно – тут сейчас альфовцы прилететь должны за пленными – им не показывай...
И только после отлета альфовцев сходил вместе с недоверчивым Паутовым за бутылкой. Хозяин, кстати, увязался за двумя майорами. Сели в кружок на том самом месте, откуда велось наблюдение. Подполковник Разин пить отказался. Полковник Согрин принять полстакана решился, остальное сразу разошлось среди других, исключая часовых. Но на их долю оставили. Сменятся с поста, выпьют вместо воды.
– А скажи-ка мне, – спрашивает Сохно на правах первого друга хозяина. – Ты сам этого китайца видел?
– Видел один раз... Добрый такой, улыбчивый... Со всеми здоровается...
– Давно он тут был?
– Больше недели уже прошло...
– И куда он ушел?
– На машине увезли... На «Ниве». Анзор сам и увез... И все... Тогда много пришлых появлялось и уходило... Некоторые здесь остались. Одного сегодня видел, он в моем магазине ругался.
– А с чего у вас тут все началось? Почему вас в подвал закрыли? – интересуется Кордебалет.
– С магазина и началось... – хозяин недовольно чмокает губами. – Пришли они в магазин, стали продукты брать, а платить не хотят. Я послал двоих людей. Поставил пост с автоматами. Они-то все без оружия, как новобранцы...
– А из чего же так отстреливались, если без оружия? – спрашивает Разин.
– Ну, у них было где-то оружие... На базе Анзора, наверное, но ходили безоружные, не как боевики... Даже странно это казалось...
– И что?
– Так они моих людей убили. Просто руками... И магазин разграбили... А ночью Анзор со всеми пришел, нас в подвал закрыл, а этих в сарае поселил... Но велел смирно сидеть и не высовываться... Китайцем все пугал... Самого-то его они не очень слушались...
– Странная банда, – подводит итог Согрин. – Интересно, для чего они предназначались... И все в гражданском... Камуфляжа не любят...
Кордебалет смотрит на часы, поднимается, засовывает в рот кусок кислого чеченского сыра и идет к рации. Ему пора настраиваться на сеанс.
– Командир! – кричит он через пять минут. – И второй командир тоже...
Согрин делает знак подполковнику Разину, и вместе они отправляются к Кордебалету.
Когда Кордебалет впервые попал в отдельную мобильную офицерскую группу, возглавляемую тогда еще старшим лейтенантом Согриным, он был штатным шифровальщиком. Поскольку группе брать с собой в дальние рейды еще и радиста накладно, шифровальщик по своей должности обязан был выполнять и функции радиста, чему его специально обучали. С того времени существенно изменилась сама техника, и шифровальщику достаточно уметь работать на клавиатуре, чтобы совмещать две должности. А из работы на клавиатуре и состоит, по сути дела, основная часть шифровального дела. Кордебалет выполняет обе функции с мастерством, который дается опытом. И сейчас принимает и сразу расшифровывает текст шифротелеграммы от полковника Мочилова.
Телеграмма приходит на два имени – полковнику Согрину и подполковнику Разину. Им предписывается наличными силами выставить заслоны на всех подступах к селу и к базе Анзора. Перехватывать, желательно живыми, всех лиц, направляющихся к Анзору. Дождаться, когда в село прибудет вертолет с нарочным, который привезет фотографию. Эту фотографию следует показать жителям села. Если китаец будет опознан, немедленно доложить не в штаб группировки, а напрямую в ГРУ.
– Ответь, что все поняли, ждем вертолета, приступаем к блокировке проходов...
* * *– Где база Анзора?
Хозяин неопределенно машет рукой в сторону дороги, на которой Сохно захватил машину.
– В той стороне...
Еще во время допроса пленных Кордебалет с офицером группы Разина съездил на дорогу и привез в село трупы убитых там боевиков. Пришлось даже в гору подняться, чтобы спустить вниз, пусть и собственным ходом, убитого наблюдателя. Тогда же было выяснено, что база покинута и никого в живых на ней не осталось. Решено было не торопиться и обследовать логово Анзора только на следующий день, выпросив у альфовцев миноискатель – опыт учит, что боевики всегда минируют свои базы, и самые открытые, самые внешне хоженные тропы туда бывают, как правило, заминированными. Миноискатель выпросили, но только взаймы у местного жителя, потому что у альфовцев не оказалось с собой такого прибора.
