Виктор Степанычев - Мастер боя
Времени для размышлений было достаточно. Ситуация складывалась непростая. Десятимесячная дорога от подземного убежища старика чеченца, где он пришел в себя, до столицы торилась совсем непросто. Его бросало в пространстве и событиях, случалось хорошее, не миновали и неприятности. Вот только врагов себе он не наживал. А в последние сутки получил сразу двоих, причем совсем не простых. Вряд ли Роткевич и Ксения Слуцкая из тех, кто прощает обиды.
С Сашей Роткевичем по-другому и не вышло бы. Вопрос стоял конкретный: или Петр, или Санни-Сапсан должен был выиграть бой. Все честно произошло, а что Роткевич Петра во враги записал, так это все от особой паскудности характера отставного десантника-легионера.
А вот с «чужестранкой» скандал вышел на эмоциях. И нужно ему это было? Нужно, решил Петр. Она, может, и барынька, но не для него, да и он сам на мальчика для постели точно не подписывался. Утрется, светская львица. Кстати, о постели воспоминания остались не самые плохие, а как раз наоборот. С папой В.В. Слуцким, конечно, могут выйти непонятки, но тот совсем не производит впечатления родителя, который ради ущемленного самолюбия великовозрастного чада нанесет ущерб своим деловым интересам.
И по поводу дела, ради которого Слуцкий сегодня пригласил Петра, надо будет хорошенько поразмыслить. Что за дело: стоящее, не криминал, случаем? Или тоже мальчик понадобился, только не для постели, а для битья? А то можно и послать отставного генерала с его контрактом вслед за дочуркой. Во всяком случае, Петр от этого ничего не терял. Интересную поговорку он недавно услышал про латыша, у которого хрен да душа. Это как раз про него. И бежать в панике от двух объявившихся врагов Петр не собирается. По крайней мере, в ближайшие полсуток. Сначала нужно хоть немного поспать, привести себя в порядок, а затем посетить офис генерала Слуцкого и узнать, чего он хочет. Вот тогда и принимать решение. Не мешало бы еще и чек призовой обналичить. А то кто знает, как карта ляжет, может, и вправду придется подаваться в бега.
Расчеты маршрута оказались верными. Через сорок минут кросса по пересеченной местности Петр вышел на пансионат, забрав в сторону не более четырехсот метров. Для ориентирования по ночным воспоминаниям на полузнакомой местности это было совсем не плохо.
Бревенчатый коттедж, в котором они жили с Леоном, был заперт и пуст. Видимо, Элла Платова недаром была признана лучшей московской женщиной-предпринимателем года. Коготки бизнес-леди оказались достаточно острыми, чтобы удержать настоящего полковника в образе бывшего капитана Иностранного легиона. Правда, был еще вариант, что Леону не очень-то и хотелось из них вырываться…
Петр забежал в вестибюль пансионата и взял у дежурного охранника ключи от домика. Его внешний вид не вызвал у заспанного парня ни малейших эмоций. Видимо, здесь и не такое видывали. Часы на стене показывали без нескольких минут семь. Ну что же, худо-бедно, а пару-тройку часов на сон Петр выкраивал.
В двенадцать десять он вошел в приемную президента Фонда ветеранов правоохранительных органов отставного генерал-лейтенанта Слуцкого. Любопытно, сколько таких фондов по Москве заседает? Особо не интересуясь, а только нечасто просматривая телепередачи, Петр мог назвать с десяток ветеранских организаций. На слуху были фонды афганские и чеченские всех мастей и видов, а уж всевозможных «щитов и мечей» – как грязи. И все на что-то жили, и, наверное, совсем неплохо.
Офис располагался в старинном особняке в тихом переулке в районе Пречистенки. Петра встретили в вестибюле вежливые секьюрити. Его визит был запланирован. Идентифицировав по компьютеру личность посетителя, охранники провели гостя через подкову металлоискателя и сопроводили на второй этаж.
В приемной Петра встретила секретарь, молодящаяся дама явно постпенсионного возраста, крашеная блондинка с «халой» на голове и официально-приветливой улыбкой на лице. По ее первым словам и жестам как-то само собой пришла уверенность, что женщина всю трудовую жизнь провела в высоких приемных. Видимо, Вилен Владимирович предпочитал держать в секретарях не длинноногую модель, а проверенный в номенклатурных боях кадр.
Секретарь пригласила Петра присесть, уточнив, что господину Романову назначено на двенадцать тридцать, хотя возможна задержка, так как перед ним президент фонда В.В. Слуцкий примет еще одного посетителя. Этот гражданин ждал своей очереди на огромном диване, и им был не кто иной, как Леон.
Присаживаясь рядом на кожаные подушки, Петр ненароком, но внимательно окинул его взглядом. Никаких видимых изменений типа помятостей и мешков под глазами прошедшая ночь в фас и профиль бывшего капитана Легиона не внесла. Так что намеки «чужестранки» на то, что ряды «драконов» от общения с Эллой Платовой могут поредеть, оказались беспочвенными. Данный факт наполнил сердце Петра гордостью. «Драконы» так просто не сдаются.
Петр и Леон вежливо поклонились друг другу.
– Нас обоих вроде бы приглашали на двенадцать тридцать, а тебя запускают раньше. С чего бы это? – спросил Петр.
– А шут его знает? – пожал плечами Леон. – Я за пять минут до тебя здесь появился. Секретарь сказала, что Вилен Владимирович уточнил, чтобы нас запускали к нему раздельно.
– Бурлаков уже там? – кивнул Петр на огромные резные двери кабинета президента фонда.
– А где же ему быть? – усмехнулся Леон. – На встречи с такими людьми, как Слуцкий, не опаздывают.
– Как ночь прошла? – скромно поинтересовался Петр.
– Достойно, – однозначно, но емко ответил Леон.
– Когда успел обмундироваться? – Петр скосил глаза на явно новые костюм, рубашку и туфли, в которые тот одет. В скромном гардеробе Леона ранее таковых не наблюдалось.
– Заехали по дороге в бутик, купили. Не в смокинге же сюда являться, – поправив галстук, доложил Леон. – И премию надо как-то тратить.
Множественное число в словах «заехали», «купили», без сомнения, предполагало, что бывший капитан не один занимался покупками. С кем – можно было догадаться с достаточно высокой степенью вероятности. А конверт с премиальным чеком Леону так же, как и Петру, вручили вчера на приеме в их честь.
– А ты, смотрю, сюда прямиком из пансионата прибыл? – в свою очередь спросил Леон.
В этом можно было не сомневаться. Костюм и тем паче галстук в повседневной носке у Петра отсутствовали, как и в праздничной, в связи с полным отсутствием таковых предметов гардероба. Поэтому он был одет неприхотливо: брюки, тонкая светлая рубашка и летние туфли. Что имеем, то и носим, по бутикам не шляемся. Правда, вопрос Леона как бы имел некую подоплеку, которую Петр постарался не заметить.
– С Коляном и Винтом приехал. Их Бурлаков вызвал. Они его на улице ждут, – сообщил Петр. – Кстати, подскажешь, где можно чек в живые деньги превратить.
– Здесь неподалеку банк, в двух кварталах, – кивнул на окно Леон. – Только я не обналичивал, а открыл счет и кредитную карточку завел. Удобно, и по Москве они в ходу без проблем.
Не являлось сомнений, кто выдал Леону направления на банк, бутик, а также подсказал, что с карточкой в Москве удобнее. Петр и Леон замолчали, повернув головы к открывающейся двери в кабинет Слуцкого. Из нее показался Пал Иванович Бурлаков собственной персоной. И эта персона была явно не в духе.
Бурнаш вытащил из кармана платок, шумно вздохнул и стал старательно вытирать со лба обильно выступивший пот. Кондиционированный прохладный воздух офиса потоотделению точно не способствовал. Нетрудно было сделать вывод, что тяжкие вздохи и протирание донельзя запотевшего фаса Павлом Ивановичем – последствия нелегкого разговора, произошедшего между ним и Слуцким.
Бурлаков, словно не узнавая, пробежал взглядом по лицам Петра и Леона. Было видно, что в его голове идет усиленная работа. Правда, он скоро опомнился.
– Иди, Леон, ты следующий, – хмуро сказал Павел Иванович, кивнув на дверь кабинета, из которой только что вышел.
– Господин Гончаров, – одновременно прощебетала секретарь, – господин Слуцкий ждет вас.
Петр впервые услышал фамилию Леона. Раньше в ней надобности не было. Все вокруг и Петр звали его просто по имени. Бывший капитан поднялся с дивана, вскинул подбородок, словно услышал команду «равнение на знамя», и, разминувшись с Бурлаковым, скрылся в кабинете.
Бурнаш с размаху плюхнулся на возмущенно заскрипевший под ним диван и тяжело перевел дух.
– Что случилось, Пал Иванович? – заботливо поинтересовался Петр. – На вас прямо лица нет.
– Фильм «Челюсти» про акул видел? – покосившись на дверь к Слуцкому, негромко спросил Бурлаков. – Так вот это как раз о том, что сейчас там было. В общем, расстаемся мы с тобой, Петруша. Решили так…
– И меня никто спрашивать не собирается, хочу я этого или нет, – угрюмо констатировал Петр, чувствуя, как начинает закипать. История с дочкой повторялась с папой.
