Михаил Серегин - Облава на волка
– Нормально, – оценил Петя. – И когда же нам это самое… руль крутить и за девчонкой присматривать?
– Когда я ее найду, – логично заявил Капитон. – Да не боись, – снова сказал он, – беру все на себя. Так что – сидите на своей хате и не дергайтесь. Понятно?
– Погоди… – совсем уже озадаченно проговорил Петя и замолчал, переваривая в своей несчастной голове все услышанное.
– Давай, давай! – подбодрил его Капитон. – Думай быстрее! Я тебе что – миллионер, немереные бабки за мобилу отдавать?
Петя посмотрел на Филина. Тот снова пожал плечами, показывая, что он разбирается во всем происходящем не лучше Пети. Но у того тем временем созрел новый вопрос к Капитону.
– Ты это… – начал Петя, – ты реальный мне расклад дай – как, что и почему? Я что-то не совсем врубаюсь…
Капитон вздохнул нетерпеливо.
– А чего тут врубаться? – усмехнулся он. – Расклад такой – мои люди ищут следы похитителей. Другие люди – парни покрепче, которые больше руками работать привыкли, чем головой, контролируют выезды из города. Кроме того, у мусоров на руках ориентировки на вашу Лилю. Если ее мусора прихватят, то она наша. Понятно?
– Ну.
– Баранки гну! – не выдержал наконец Капитон. – Ты чего такой заторможенный? Тебя в руку ранило или в голову?
– Не баси, – угрожающе проговорил Петя, – меня в руку ранило. Но не настолько, чтобы не суметь морду набить тебе…
– Давай поосторожнее с выражениями, – высокомерно отозвался Капитон, – за базаром, короче, следи.
– Я-то как раз слежу…
– Ладно. – Капитону не очень хотелось усугублять не особенно приятные отношения с Седым, поссорившись из-за глупостей с его людьми. – Не будем ругаться. Меня Седой, которого я очень уважаю… он меня… попросил помочь. Я ему помогу. А он обещал мне хорошо заплатить. Это ясно?
– Ясно, – сказал Петя, не догадывавшийся, что Капитон бессовестно врал ему, говоря, что Седой обещал заплатить.
В последнем телефонном разговоре Седой не обещал Капитону никаких денег. Старый вор, сохранивший и до преклонных лет буйный нрав, просто сорвал на Капитоне свою злость и отчаяние, обвинил его в том, что из-за глупости, а может быть, из-за какого-то расчета Капитон погубил Семена с «братками» и теперь ведет к тому, чтобы завалить все дело.
Испуганно оправдывавшийся Капитон все отрицал и клялся в верности, дружбе и тому подобной сентиментальной чепухе и в результате так обозлил Седого, что законник пригрозил ему войной в случае, если похищенная Лиля не будет найдена и доставлена обратно.
О деньгах разговора не было, но Капитон, прекрасно зная крутой нрав Седого и его возможности и связи, решил лишний раз не спорить, а финансовый вопрос поднять как-нибудь потом.
В заключение Капитон торжественно поклялся разыскать Лилю, уложившись в самые кратчайшие сроки, – на этом разговор завершился.
– Ясно, – сказал не догадывавшийся о деталях разговора Петя и добавил еще: – Ты уж того… постарайся. Седой не обидит, отблагодарит по-царски.
– Да уж, – непонятно сказал Капитон и, попрощавшись, положил трубку.
Петя бросил телефон обратно на столик и повернулся к Филину.
– А нам чего делать? – спросил Филин.
– Раны зализывать, – сказал Петя Злой, – жопу Седому уже Капитон зализал.
* * *На лавочке в одном из питерских дворов, в просторечии именуемых «колодцами», сидела молодая, на вид довольно нескладная женщина в длинном платье, уродливой красной блузке, с ярко-рыжими волосами. Кроме нее, на скамейке сидели еще двое довольно молодых людей, одетых в дорогие, но нечистые костюмы. Они бурно разговаривали между собой, размахивая руками, будто подчеркивали каждую сказанную фразу жирной чертой.
– Да ну, что ты говоришь, у меня точно такой же случай был! – закричал вдруг, перебив своего собеседника, один из молодых людей – шапка буйно-кудрявых волос на его голове была почти так же черна, как кромки его ногтей, и звали молодого человека, как можно было понять из разговора, странным именем Бяша. На красной жилистой Бяшиной шее красовалась массивная золотая цепь.
– И какой… случай? – поинтересовался его собеседник.
– А вот, – начал рассказывать кучерявый Бяша, – я раз еду на своем «мерсе»… ну там музычка у меня, скорость так… влегкую – под сто. Вдруг из-за поворота выползает бабка какая-то. Скрюченная, как это… как спичка сгоревшая. Я по сторонам засмотрелся и вдруг – ба-бах! Короче, сбил ту бабку на хрен. Она аж метров на десять откатилась.
– На десять – это еще что, – заметил собеседник Бяши, – я раз одного козла даванул. Он у меня через всю дорогу перелетел и стекло в ларьке башкой разбил.
– Я сначала типа притормозил, – продолжал Бяша, – а потом опомнился, дал по газам.
– Свалил?
– Какое там, – вздохнул кучерявый Бяша, – мусора из-за поворота выворачивают. Дорогу мне сразу перегородили. Остановили меня, короче. И ведь какие идейные попались, падлы! Я им бабки сую, они не берут. Орут – попытка дачи взятки должностному лицу при исполнении… Ну, думаю, все. Сейчас, думаю, права отнимут, тачку отгонят – в натуре, как позорный, на автобусе домой поеду… Не, ничего, права только отняли.
– Ну и что? – пожал плечами собеседник Бяши. – Новые права сделать – как два пальца…
– Так меня ведь потом на суд вызывали! – горько воскликнул Бяша. – Хорошо, я адвоката толкового взял сразу – Гапона. Знаешь? Он раньше с Васькой Рыжим работал… Так этот Гапон за пять минут доказал, что бабка сама во всем виновата. По нему выходило, что она сама башкой на капот кинулась. Можно сказать, спас меня.
– А что с бабкой этой было? – спросил собеседник Бяши.
– Старуха отмазалась, – вздохнул Бяша, – на бабки ее не получилось поставить. В натуре круто отмазалась – подохла в больничке…
Они коротко поржали.
Женщина с рыжими волосами поджала губы, выслушав до конца белиберду одного из молодых людей. Они, впрочем, не обратили на нее никакого внимания, как не обращали внимания на рыжеволосую двое людей, сидевших спиной к ней на соседней лавочке.
Один из них – высокий и костистый, с орлиным носом – постоянно оглядывался по сторонам и говорил полушепотом, будто боялся, что его могут подслушать. Второй – низенький, толстый и бритоголовый, в спортивном костюме и тяжелой кожаной куртке – напротив, говорил довольно громко, и костистый то и дело одергивал своего собеседника, знаками приказывая ему вести себя немного потише.
Рыжеволосая женщина, не обращавшая никакого внимания на разговор Бяши с приятелем, тем не менее прислушивалась к беседе, которую вели между собой на соседней лавочке, прислушивалась старательно, хотя никто из случайно взглянувших на нее не мог бы сказать, что она занимается именно этим. Просто обыкновенная женщина, ну, немного нескладная и со слишком резко очерченным лицом – но много ли на свете настоящих красавиц? – грелась на весеннем солнышке и изредка курила тонкие дамские сигареты.
А разговор, который она подслушивала, заключался в следующем…
* * *– Почему он заговорил о деньгах? – шипел костистый своему бритоголовому толстенькому собеседнику. – Ты что, Лажечников, дал ему какой-то повод для подозрений? Или он хорошо тебя знает и почти уверен, что ты попытаешься его кинуть после удачного исхода операции?
– Ничего подобного, товарищ майор! – воскликнул тот, кого называли Лажечниковым. – Я ведь только…
– Не называй меня по званию! – немедленно хрипнул на него костистый. – Идиот! Хочешь все дело провалить?!
– Не буду, – пообещал Лажечников, – только вы напрасно беспокоитесь… Кому тут нас прослушивать – тем идиотам, что горланят рядом? Или бабке, которая из окна первого этажа высунулась? Или вон этой дуре рыжей…
Лажечников оглянулся, и странная женщина тут же опустила голову и принялась рыться в недрах своей сумочки. Лажечников на мгновение прищурился, словно увидел что-то знакомое в облике женщины, но потом усмехнулся сам себе и мотнул головой.
Как только он отвернулся, женщина снова выпрямилась, старательно прислушиваясь.
– Я ведь, честное благородное слово, ни звуком ему ничего не выдал, – продолжал Лажечников. – Он потому бабки попросил, что чувствует – дело опасное, и ему как-то… надо при себе стимул какой-то иметь. Он от этого лучше работать будет. А работает он и так очень хорошо. Правда ведь?
– Правда, – сказал костистый майор, – твоя единственная заслуга в том, что ты вывел нас на этого парня. Пришлось, конечно, помытарить его немного, чтобы загнать к тебе на заброшенную лодочную станцию, но без этого ведь ничего не вышло бы?
– Совершенно точно вы сказали, товарищ ма… извините, – подхватил немедленно Лажечников, – Щукин хоть и служил, как вы у себя выяснили, во внутренних войсках, с государственными структурами сотрудничать не будет ни в какую. Во-первых, он судим и сидел, а это уже накладывает на человека определенный отпечаток, а во-вторых – он же до глубины души прогнил. В том смысле, что – упорный вор. Работать не хочет, а вот немного пошевелить мозгами и хапнуть – это он может.
