Сергей Самаров - Дао воина
– Лейтенант Луспекаев. Прошу помощи… Командир… Мы ведем бой… У нас двое пленных. Боевики в форме спецназа ГРУ и с нагрудным знаком «дракон». На сопке – они. Настоящий спецназ и настоящие «драконы» с Клишиным во главе и группа полковника Согрина сейчас подходят к сопке, будут выбивать их. Нас атаковали чечены… Человек двадцать…
– Отойти можете?
– Трудно… С трех сторон держат… От вас отсекли…
– Пленных береги.
– Подполковник Сохно уже допросил их. Есть показания. Оперативного характера. Черт!.. – несколько очередей прервали разговор. Стрелял явно сам Луспекаев. – Вплотную подпирают…
– Пономарев, стрельбу с тропы слышишь? – спросил старший лейтенант.
– Слышу. Выдвигаться?
– Возьми всех, кто есть рядом… Сколько там вас?
– Человек пятнадцать…
– Расчисть Луспекаеву проход. В темпе. Чечен в плен не брать! Пленников Луспекаева беречь! Гони!.. Это рядом с тобой… Луспекаев!
– Я!
– Дозор не встретил?..
– Нашел… Тела… Изрублены лопатками… Все трое…
– Понял… Где они?
– У подножия сопки, правее тропы… Мы их ветками привалили, чтобы потом вернуться…
– Вернемся… Пономарев, чего медлишь?
– Группируемся… Уже двинулись…
И в это время с сопки заговорил крупнокалиберный пулемет. Его басовитый уверенный голос далеко разнесся по окрестностям.
– Шакалы! – выкрикнул лейтенант Пономарев. – Нас отсекают. Не выпускают из села…
– Прорываться! – скомандовал Романов. – За домами, за заборами. Ползком… Бегом… Прорываться, выручать Луспекаева! Кто как может… Я иду к вам… Догоняю… Остальным! Прикрывать вертолеты. Там Джаккоб и наши следаки… Кречетов остается на месте за меня…
– Понял… – отозвался старший лейтенант Кречетов.
– Действуй сразу! Не допусти прорыва «чехов»[35] к «шмелям»… И… Пулемет… Он все «шмели» изуродует… Крупнокалиберный… Надо вывести из него людей… Борта не спасут… Насквозь прошьет… И быстрее…
Старший лейтенант начал действовать. Романов знал, что Кречетов долго «раскатывается», но когда «раскатится», остановить его трудно. Сам в атаку полезет…
– Моей группе! – скомандовал Кречетов. – Сдвигаться в сторону посадочной площадки. Нос и зад не высовывать… Это две любимые мишени каждого снайпера… Вперед! Пошли…
– Командир… На сопке миномет… – предупредил Луспекаев. – К нему, кажется, не дотащили мины… Но, может быть, запас их есть на месте… Если накроют вертолеты… Сам понимаешь…
– Снайпер! Где наш снайпер?
– Я на месте, – отозвался старший лейтенант Кустов. Голос, как всегда, флегматичный, спокойный. – Контролирую сопку. Там что-то происходит… Их, как я понимаю, обстреливают. По крайней мере, двоих подстрелили… Я видел… Миномет засек. Около него никого нет… Или прячутся… До времени… Я держу их под контролем…
– Пулеметчика видишь?
– Нет. На сопке его нет… Он где-то в лесу… Мне кажется, намного ниже… Ближе к нам…
– Определяй! Его надо снять… И как можно быстрее… Если намного ниже, он может не видеть вертолеты… И пожелает переместиться… Ему дадут команду… Лови момент…
– Понял… Ищу… – спокойно ответил Кустов.
Старший лейтенант Романов сунул переговорное устройство в карман, перехватил автомат удобнее и быстрым рывком преодолел открытую площадку. Автоматчики боевиков со склона заметили его поздно. Романов успел добежать до очередного каменного забора, когда в этот забор, высекая пыль и искры, ударили пули. Одна очередь, вторая, третья… Но забор, отзываясь звоном, удары выдержал.
– Нормально, командир? – спросил лейтенант Пономарев.
– Успел… – старший лейтенант перевел сбившееся после стремительного рывка дыхание. – Еле-еле… Иду дальше… Прикройте…
– Сейчас ты в самом центре забора. В двадцати шагах впереди есть пролом. Можно перескочить быстро. И сразу – ходу…
– Они там и ловить будут… Выходить буду в восьми шагах в сторону от центра. Отсчитайте тридцать секунд и начинайте прикрытие… Плотным огнем… Максимально плотным…
И, прячась за забором, старший лейтенант быстро преодолел «гусиным шагом» небольшое расстояние. И там затаился в позе, наиболее удобной для предстоящего прыжка через преграду. Даже руку уже поднял, которой предстоит о забор опереться. Он сам отсчитывал отпущенные на подготовку тридцать секунд, точно так же, как это делали его подчиненные. Отсчитал, услышал очереди, направленные в сторону леса, дал боевикам время на то, чтобы пригнуться, и перескочил за забор. Дальше, постоянно меняя направление движения, добежал до кустов и упал в них.
– Пономарев, ты где?
– Вместе с огнем выдвинулись вперед на тридцать метров. Уже близко к лесу.
– Быстрее… – донесся тревожный голос Луспекаева. – Нас окружают… Вынужден отойти от вас в противоположную сторону… Есть раненые…
– Кто?
– Я и пленный… И… И еще… Второй пленный… Кажется… Убит…
– Мы идем… Держись, Саня, держись…
Старший лейтенант Романов приподнялся, готовясь к очередному рывку. В это время, скашивая свинцовой косой заросли впереди, снова заговорил пулемет, но тут же и смолк, словно оборвал разговор на полуслове. Просто так пулеметные очереди обычно не заканчиваются. Должно быть, что-то там, на склоне, пошло не так. Может быть, пулемет заклинило. С пулеметами это часто бывает. При длительной стрельбе ствол перегревается, и его скашивает – беда всех крупнокалиберных пулеметов. Однако сейчас стрельбу трудно назвать продолжительной. А может быть, спецназ ГРУ добрался до пулеметчика и до снайперов. Тогда обстрела с сопки можно не опасаться.
Романов рванулся вперед, готовый залечь, как только пулеметные длинные очереди возобновятся, но очереди так и не возобновились. Значит, это сработал спецназ. По крайней мере, очень на то похоже… Более того, даже стал заметно слабее огонь, который боевики вели из леса, не желая подпустить «краповых» к себе ближе.
– Луспекаев, как ты? – задыхаясь на бегу, спросил старший лейтенант.
Луспекаев не ответил. Не ответили и его товарищи, тоже имеющие переговорные устройства…
– Что там у вас? – скорее себя, чем Луспекаева, спросил Романов.
Ответил лейтенант Пономарев:
– Гнать надо… Может, отобьем…
– Вперед!.. – выкрикнул Романов, и, словно не понимая, как его сейчас легко подстрелить, побежал не привычными зигзагами, а прямо, зато – быстрее…
3За окном отчетливо проступил вечерний сумрак, требуя включить в офисе свет, что Тобако и сделал, вспомнив при этом, что сегодня не успел пообедать, и потому сходил на кухню, где приготовил себе бутерброд и чай, а Басаргину только чай.
Басаргин прочитал не только одну шифровку, недавно присланную из Лиона и расшифрованную Андреем Вадимовичем Тобако, а снова все документы подряд, полученные в течение дня от разных адресатов с разных концов земли. И не в том порядке, в котором они поступали, а в том, в каком он разложил их, формируя с помощью документов собственную версию происшедшего и происходящего. Несколько минут думал, потом прогулялся десяток раз от окна комнаты до двери.
Тобако смотрел на руководителя антитеррористического бюро молча, не мешая ему, потому что научился внешне определять моменты, когда Александр Игоревич напряженно думает, выстраивая цепочку своих умозаключений. То есть проявляет как раз те качества, благодаря которым он и стал руководить более опытными и старшими по званию специалистами, прошедшими к тому же богатую и жизненную, и служебную школу.
– Андрей, я вот о чем тебя попрошу… Составь внешнее подробнейшее описание всех четверых наших. Не говоря об одежде, потому что они наверняка переоденутся в «камуфляж», – усевшись наконец за стол, по-прежнему глядя перед собой сосредоточенно, сказал Александр Игоревич.
– Ты хочешь объявить их в розыск? Я правильно тебя понимаю? У тебя, кстати, чай совсем остыл… Пей…
Басаргин и забыл про чай.
– Я хочу, чтобы они стали узнаваемыми. Чтобы их, когда понадобится, могли бы без проблем отличить от боевиков визуально.
– Их и так отличат, – возразил Тобако. – Боевики с бородами, а Пулат Сохатый и Ангел – нет. Что касается Доктора Смерть, то его борода никого не введет в сомнение, поскольку среди боевиков редко можно встретить человека с комплекцией Доктора.
– Вот именно это я и прошу тебя сделать… В письменном виде… – согласился Басаргин. – Чтобы посторонние, совсем не знакомые им люди, смогли бы опознать нашу четверку без труда и выделить ее из целой толпы других людей в камуфляже.
Тобако пожал плечами и, не слишком долго раздумывая, начал набирать в компьютере текст описания. Работа заняла у него почти полчаса, за это время Басаргин не произнес ни слова и даже не проявил желания прогуляться по кабинету. Но остывший чай все же выпил.
– Готово, – сообщил наконец Андрей Вадимович. – Прочитать?
– Не надо… Я верю в твои литературные способности… – Басаргин взглянул на часы. – Вот-вот подъедет полковник Мочилов. Я надеюсь, что ему удалось хотя бы пару часов поспать до разговора с Порошиным, а если не удалось, то полковнику придется еще напрячься, чтобы провести подготовительные мероприятия. На всякий случай, как появится, завари ему чай покрепче…
