Сергей Бакшеев - Парализатор
— Встречайся с нашими одна, — решаю я.
— А ты?
— У меня осталось одно дельце. Ты запомнила телефон Никиты? — Марго кивает. — Дай трубку.
Пока я договариваюсь с Никитой о встрече, Марго умоляет меня взять ее с собой. Она поняла, куда я намерен ехать. Но я не могу рисковать жизнью любимой девушки. А мне уже терять нечего. Я готов к решающему разговору с убийцей моей семьи.
70
Я в машине Никиты. Меня распирает душевная боль, мне требуется выговориться. Я рассказываю Никите об ограблении инкассаторов, погоне, аварии на железнодорожном переезде, перестрелке и следователе Самарове. Взгляд Никиты то и дело отрывается от дороги, он не верит мне:
— Следователь стрелял в своих, чтобы помочь тебе? Не трынди!
— Он хотел помочь своему сыну-колясочнику.
— И что?
— Я пытался. — Я объясняю про упражнение с футбольным мячом, упоминаю про инвалидную коляску и балкон.
— Не понял. Ты разогнал коляску, а что потом?
— В последний момент я выдернул коляску. Сергей шлепнулся на балконе. Я развязал ему руки и ушел.
— После жуткого эксперимента ты даже не помог инвалиду подняться?
— Если ему всегда помогать, он никогда не встанет.
— Ты крутой, Соломатин. Cool guy! [1] Дядю отчихвостил, от бандитов избавился, и следователю мозги запудрил. — Мы выезжаем из Москвы по Дмитровскому шоссе. — Адрес дома ты точно помнишь?
— Он записан в свидетельстве о регистрации на имя дяди. Я запомнил все адреса. Это дом моих родителей, который я так и не увидел.
— Тогда ясно. Через час будем. А что ты намерен сделать с дядей?
— Он убил мою семью, он должен за это ответить.
— Как? Следователь же заявил, что доказательств недостаточно.
— Вот я их и получу. Он сделает признание.
— Легко сказать. — Никита с сомнением качает головой. — Тот, кто пошел на убийство ради богатства, пойдет на новое преступление, лишь бы остаться богатым.
— Я тоже готов на многое.
— Да ты хоть понимаешь, что дядя захочет убить тебя!
— Еще посмотрим, кто кого.
— Это по-мужски! Если государство не может наказать преступника, надо действовать самому. Ты один справишься? Тебе помочь?
— Не хочу никого впутывать. Отец бы не одобрил. Это мое личное дело.
— Ты не жалей гада! Из-за него ты стал инвалидом, а я кручу баранку за копейки.
— Тоже из-за него? — грустно улыбаюсь я.
— Из-за таких, как он. Преступников и воров!
— Мне нечего терять. Я не уйду, пока не добьюсь справедливости.
— Вот это правильно! Respect! [2] Настройся, как следует, и иди до конца.
Я готов идти до конца. Будь, что будет! Дядя должен ответить за преступление, а потом, если понадобится, и я отвечу.
71
Анна Самарова возвращалась домой с пакетом с продуктами. Ссоры с мужем в последнее время превратились в обыденность. Нервы у каждого ни к черту! С утра поругались, она в сердцах хлопнула дверью, а жить-то надо. Отдышалась, успокоилась, зашла в магазин. Муж на службу под любым предлогом спешит, а Сережа рассчитывает только на нее. Правильно говорит соседка, максимум через год все мужики бросают жен с больным ребенком. На больший срок их энтузиазма не хватает.
Еще на подходе к дому Анна почувствовала неладное. Сердце заколыхалось в неясной тревоге. Что за людей муж притащил в квартиру. Если этот парень когда-то и был колясочником, что с того? Как он поможет Сереже, если лучшие врачи опустили руки?
Что-то заставило Анну остановиться и вскинуть голову. Она смотрела поверх деревьев на свой двадцать второй этаж. А вот и их балкон.
Что это? О, боже!
Пакет выпал из разжавшихся пальцев. Анна побежала. Подъем на лифте показался ей бесконечно долгим. Руки тряслись, пока она возилась с ключами и открывала замок. Женщина вбежала в квартиру. На кухне муж с каким-то мужчиной неуверенно держались за стол напротив друг друга. С утра напились что ли?
Но эти мелочи не могли отвлечь женщину от главного. С криком «Сережа!» она пронеслась в комнату.
Перед балконной дверью лежала опрокинутая коляска. Анна остановилась, словно натолкнулась на невидимую преграду, сделала несколько нетвердых шагов и прислонилась к балконному косяку. У нее кружилась голова, а глаза не могли поверить увиденному.
На балконе, опираясь руками о перила, стоял Сергей. Его тело не обвисло, не дрожало, ему никто не помогал. Сережа стоял сам! И наслаждался солнечным днем.
Сзади Анну обняли руки мужа. И она не сдержалась, дала волю слезам. Первый раз за последний год женщина плакала от счастья.
72
Я подхожу к калитке в высоком заборе и нажимаю кнопку видеодомофона. С минуту меня изучают, затем щелкает замок. Я захожу во двор. Дорожка выложена природным камнем, трава пострижена, но нет ни цветочка. За пушистыми соснами и стройными елями виден красивый бревенчатый дом в русском стиле.
Сюда меня вез отец в последний день безмятежной жизни. В машине были желанные подарки и елочные украшения. Здесь наша семья должна была встретить самый счастливый Новый год. Мы не доехали до счастья десять километров. Теперь я знаю, авария была не случайной. Нас поджидал на «камазе» убийца. Он отнял наши жизни, чтобы завладеть нашей собственностью. В последний момент я видел его ноги и слышал его голос. Он ушел, посчитав, что все погибли.
Но я выжил! И сегодня я пришел, чтобы восстановить справедливость!
Мой взгляд скользит по окнам. Нигде никого. Ни лая собаки, ни детского смеха, ни шума телевизора. Тишина кажется жуткой, словно все вымерли. Но я уверен, что внутри прячется убийца!
Я подхожу к двери дома. Она не заперта, и меня никто не ждет. Прежде чем переступить порог возникает ощущение, что меня заманивают в западню. Но отступить я не в праве. Или я — или убийца! Он хочет избавиться от меня. Если исчезнет законный наследник и свидетель его преступления, убийца сможет жить, как раньше.
Я пересекаю прихожую. Впереди просторная гостиная с камином и высоким потолком. Я заранее формирую в сознании образ дяди. У меня есть план. Почти такой же, как в нотариальной конторе. Но тогда я озадачился ерундой — вернуть права на торговый центр. Это не главное в моем противостоянии с убийцей. Я обязан добиться, чтобы его посадили. А для этого, дядя должен признаться в содеянном. Я рассчитываю вновь парализовать его, оставив возможность писать и говорить. Это сложная работа, но я готов к ней.
Где он? Почему не показывается? Быть может, притаился и готовится размозжить мне голову каминной кочергой?
Борясь с волнением и страхом, я вхожу в гостиную. Уже жалею, что не проверил шкаф и санузел в прихожей. А вдруг он выскочит оттуда? По спине гуляет холодок. Я резко оборачиваюсь. Мне чудятся крадущиеся шаги.
Никого.
Однако страх не отпускает. Неизвестность пугает больше открытого противостояния. Где убийца? Кто открыл мне калитку?
И тут я слышу скрип ступеней!
Он настолько отчетливый, что его нельзя списать на воображение. Взгляд взлетает вверх. И я вижу спускающиеся ноги. Неясная тревога скребет ногтями по сердцу. Я не успеваю понять ее причину, и вижу дядю. Он остановился на повороте лестницы, на краю ступени, и смотрит поверх меня.
— Спелись?
Первое его слово кажется странным. Я не понимаю, о чем речь. Мне надо срочно парализовать противника, однако положение таково, что дядя может грохнуться с лестницы и отключиться. Это противоречит моим планам.
«Спускайся! — кричит мое подсознание. — Ты же хочешь меня убить!»
— Я готовился к нашей встрече, племянничек. Бандит ворвался в мой дом, и я вынужден защищаться. — С этими словами дядя направляет на меня пистолет.
Вот дерьмо! Этой рукой он должен писать признание!
У меня не остается выбора. Мое «оружие» тоже «взведено», но я не имею лишнего мгновения для избирательной парализации. Вся моя энергия направлена, чтобы вырубить опасного противника. Пламя ненависти обжигает глиняную фигурку, дядя передергивается, роняет пистолет и валится лицом вперед.
Я спешу подхватить его. Он должен уцелеть!
Но после каждого сеанса парализации меня накрывает головная боль и мышечная слабость. Я не успею поймать его! Взгляд падает на ноги дяди. И тут я понимаю, что за сомнение скребло на душе. У дяди большие ступни! Убийца, подошедший к машине, имел меньший размер ноги! Я это отчетливо запомнил, потому что мог сравнить ногу убийцы с кубиком Рубика.
Быстрая тень опережает меня и подхватывает падающее тело.
Ох, ни фига себе! Это Никита! Он снова пришел на помощь.
Но вот Никита отстраняется. Тело дяди оседает на пол. Я вижу, как на толстом животе родственника расплывается алое пятно. Откуда? А вот и ответ. В руке Никиты окровавленный нож.
Я в полном ауте. Что происходит?
Никита вкладывает нож в мою ослабевшую руку и ухмыляется:
