Сергей Алтынов - Ангелы во брони
– Едем вот по этому адресу. – Люба отозвала командира в коридор и быстро назвала ему возможное убежище Руслана. – Там Кизилов.
– Кизилов? Вы уверены в этом, Любовь Николаевна?
– Не задавай дурацких вопросов. Вот только подчиненным майора Воробьева сообщать об этом не стоит. Машина на ходу?
– Обижаете!
– Тогда вперед, пока прокурорские с экспертами нас не тормознули. До этой точки час езды, если в пробке не застрянем.
Спустя час после беседы с синеглазым Алексеем Алексеевичем Максим и Николай вошли в придорожное кафе. Их встретила официантка с дежурной улыбкой, пригласила сесть за столик и подождать.
– Генриха он нам отдаст, – повторил Водорезов.
– Наверное, – с некоторым сомнением согласился Максим. – Только… Его судить надо. Просто убить – самосуд.
– Все правильно. Но если бы я не выдвинул эти условия, Генрих был бы для нас недосягаем… Жаль, оружие генерал отобрал.
В самом деле, таковы были условия. Максим должен был «выяснить отношения» с Генрихом без огнестрельного и холодного оружия.
– Смотри-ка, готовятся! – заметил Максим.
В самом деле, четверо служащих кафе вынесли из зала два столика. Переставшая улыбаться официантка заперла дверь, повесила табличку «Временно закрыто». А еще через минуту в помещении кафе не осталось ни официанток, ни бармена, ни прочих служащих. Посетителей же не было еще до того, как Максим и Водорезов зашли в кафе. Со стороны барной стойки появились угрюмые ребята впечатляющих габаритов.
– Потом все спишут на разборку между подмосковными группировками, – сказал Николай, поднявшись.
Максим последовал его примеру, в свою очередь отбросив в сторону и стул, и столик. Ничто не должно мешаться у бойцов под ногами. Однако сам Генрих ни вступать в бой, ни показываться не торопился. Против двух десантников вышли шестеро. Не шпана, не гопники великовозрастные, а хорошо подготовленные (все тем же Генрихом-мясником) бойцы.
– Ну что, ребята, в полный контакт? – спросил Николай, видя, что боевики не торопятся на сближение.
– В полный, золотопогонники, – отозвался один из противников, высокий, со злым, крайне несимпатичным лицом.
Впрочем, враги еще ни разу не казались Водорезову симпатичными.
– Золотопогонный я один, – ответил Николай, машинально отмечая, что бойцы либо из бывших ментов-беспредельщиков, либо из уголовников, бывших казарменных «дедов», люто ненавидящих армейских офицеров.
– Смотрю, ребята, долго вы смерть искали. Ты, стало быть, первый? – продолжил разговор Николай, не меняя непринужденной расслабленной позы.
Вместо ответа несимпатичный противник взмыл в воздух и, точно торпеда, врезался в Николая. Одновременно с ним другой боевик (такой же малоприятный) бросился Водорезову в ноги. Максима же атаковали оставшиеся четверо. Блокировать столь сильный удар Водорезов не смог. Он перекатом ушел влево столь быстро и стремительно, что одновременно бросившиеся на него боевики не сумели даже коснуться «золотопогонного». Максим же сумел блокировать два удара в голову и даже ухитрился опрокинуть одного из нападавших прямым в корпус, но четвертый, видимо специалист по борьбе, сбил Богданова подсечкой. Николай успел принять боевую стойку на долю секунды раньше, чем его противники. Того, что был к нему ближе, Водорезов достал коротким ударом под коленную чашечку. Тот с воем свалился, и Николай потерял к нему всякий интерес. Ребятишки сами хотели «полный контакт», поэтому он не дозировал удары. Второй, не меняя злого выражения на кирпичной харе, нанес Николаю прямой боксерский удар в лицо. Водорезов остановил удар подбивающим верхним блоком и тут же контратаковал противника ребром ладони по переносице. С булькающим звуком тот рухнул Водорезову под ноги, чуть замедлив подполковнику движение вперед. «Полный контакт» закончился для «злого» сотрясением мозга и носом, перерубленным на две части. Упавший Максим не давал боевикам запинать себя, одного даже сумел опрокинуть, поймав за пятку, но остальные наносили удары, достойные лучших бразильских нападающих; Богданову все труднее и труднее было блокировать их и уклоняться. Теперь настал черед Водорезову превратиться в торпеду. В прыжке он ударил сразу двоих – одного в кадык, другого под ухо. Третий обернулся, замешкался и Максим, не поднимаясь на ноги, сбил его ударом в солнечное сплетение. Четвертый сумел достать Водорезова в голову, но его кулак лишь слегка проехался по уху подполковника, Николай уклонился и, в лучших традициях вовинама, одновременно ударил руками в две болевые точки – над верхней губой и по плечевой кости…
– Вот это называется полный контакт, – сказал Водорезов, оглядев бесчувственные тела.
– Спасибо, командир, – отозвался Максим.
– Тебе спасибо, ты на себя основные силы оттянул, – заметил Николай.
– Тебя, подполковник, как всегда, недооценили, – покачал головой Максим.
– Ничего, я дооценю…
Голос принадлежал высокому атлетически сложенному мужчине с усиками и модельной прической. Одет он был в очень удобную для боевого поединка одежду, похожую на кимоно, но без вычурности, пояса и широких штанин. И, главное, совсем не походил на отморозка-мясника, репутацию которого имел уже долгие годы. Рядом с Генрихом стоял вооруженный помповым ружьем боевик в униформе подведомственного ЧОПа.
– Давно ждешь? – продолжил Генрих, глядя на Максима.
– Давно, – кивнул Богданов.
– Посадить меня хотел? Компру собрал? – усмехнулся Генрих. – Стоило ли, Богданов?!
– Если тебя сажать, то только на кол, – отозвался Максим, встав в боевую стойку.
– Попробуй! – В свою очередь, Генрих также принял стойку, именуемую в карате как «неокаши-дачи».
Это была немного пижонская, короткая «кошачья стойка». Но именно из нее Генриху было удобнее всего атаковать. Сейчас для мясника наступил «звездный час». Если он убьет в рукопашной этого зарвавшегося «циркача», то будет вечным, непререкаемым авторитетом для всех. Еще бы – менты не скрутили, наемники не завалили, лишь он один, Генрих-трюкач, Геня-«мясник», смог обуздать «клоуна»-правдолюбца. Навечно обуздать.
– А ты отойди! – небрежно бросил Водорезову Генрих.
Охранник-чоповец сделал в сторону подполковника предупреждающее движение стволом своего помповика. Николаю ничего другого не оставалось, как выполнить «приказание», отойти в угол. Охранник с помповиком мог держать его, таким образом, на прицеле.
Генрих провел обманно-разведывательное движение – атаковал правой ногой в корпус, одновременно обозначив и боксерскую атаку в голову. Максим легко ушел-уклонился и, улучив момент, ударил его прямым правым в лицо. Однако Генрих сумел поднырнуть под его руку, впечатал локоть левой руки в солнечное сплетение Максима. Приняв такой удар, Богданов согнулся, Генрих готов был ребром ладони добить его, рубанув по кадыку, но в последний момент Максим упал на колени, и, обхватив ноги Генриха, резко дернул на себя. Это был один из излюбленных его приемов, так называемая «коронка». Генрих не удержал равновесия, но уже в лежачем положении исхитрился отбросить от себя Максима, ударив его ногой в грудь.
– Не шевелиться! – скомандовал в этот ответственный момент Водорезову охранник с помповиком.
Николай и так не делал лишних движений, но у охранника была нелегкая задача. Ему нужно было держать под контролем Водорезова, но, с другой стороны, он не мог не наблюдать схватку двух признанных мастеров. И Максим, и Генрих оба были на ногах и более не теряли равновесия. Генрих яростно атаковал Богданова, столь яростно, что Максим не имел возможности дотянуться до мясника. Сам же Максим преимущественно блокировал удары, но захватить руку или ногу Генриха никак не удавалось, тот и в самом деле был мастером рукопашного поединка. Максиму удалось быстро восстановить дыхание, но он уже заметно уставал. Генрих же работал, словно робот, боевая машина. Перед схваткой он принял специальный транквилизатор, позволяющий без отдыха и устали «рубиться» не менее сорока минут. Водорезов видел, что его бойцу сейчас нелегко. «Терминатор» и не думал снижать ритма, а Максим уже заметно выдохся. Очередная серия «мясницких» ударов достала-таки гвардии рядового. Прошедший удар в голову послал Максима в нокаут. Колени его подкосились, и Богданов упал точно под ноги «терминатору». Тот перевел наконец дух, усмехнулся, позволил себе переглянуться с застывшим в своем углу Водорезовым. Все это происходило в течение считаных мгновений, однако Николай, в отличие от Генриха, разгадал тактический ход Богданова. И, в свою очередь, подыграл ему. Водорезов дернулся всем корпусом, словно хотел покинуть угол.
– Стоять! – скомандовал охранник, вскинув помповик.
Взгляд Генриха остановился на Николае, и в ту же секунду Максим схватил «мясника» за пятки и рванул на себя. «Коронка» сработала во второй раз. Генрих и Максим оказались в партере, возобновить свою яростную атаку «мясник» не сумел. Он попытался ударить Максима в лицо, но искушенный в приемах боевого самбо Богданов поймал руку Генриха и взял ее на излом.
