Александр Золотько - Рождество по-новорусски
Лицо Гири стало удивленным.
– Я тебе говорил, чтобы ты оставил в покое ее клуб?
Гиря пожал плечами неопределенно.
– Говорил, что у тебя могут начаться проблемы? – спросил Гринчук.
– Слушай, Зеленый… – пробормотал Гиря.
– Поехали, покатаемся, – приказал Гринчук тоном, не терпящим возражения.
– Поехали, – Гиря выглядел растерянным. – Я все равно уже собирался ехать домой.
– В моей машине поедешь.
Охранники на всякий случай отошли в сторону, когда Гринчук спустился в вестибюль. Недоуменными взглядами проводили Гирю.
– Поедете за мной, – приказал на ходу Гиря.
Три охранника и водитель выбежали за ним на улицу.
Они видели, как Гиря сел в «джип» Гринчука. Когда «джип» тронулся с места, «мерс» Гири тронулся следом.
– Чего это Зеленый на шефа наехал? – спросил водитель.
– У его бабы, Нинки – помнишь? – кто-то гранату в клубе рванул. Шеф вчера уже пистон вставлял Сане Скоку.
– И теперь Зеленый, типа, приехал предъявить это Гире, – добавил второй охранник.
– А че, это наши гранату рванули?
– А хрен его знает. Зеленый думает, что наши.
«Джип» немного попетлял по городу и остановился возле «Кентавра». Гринчук и Гиря вышли из машины и вошли в клуб. Минут через десять вышли наружу, снова сели в машину.
– А откуда у мента такая тачка? – спросил водитель.
– Не знаю. Зеленый как заделался подполковником, так стал крут немеряно. И тачка у него крутая, и в доме живет в том, на проспекте.
«Джип» остановился возле дома Гири.
Гиря вышел из машины, что-то, охранники в «мерседесе» не смогли разобрать что именно, сказал. Аккуратно прикрыл дверцу.
«Джип» уехал.
Гиря стоял возле подъезда, дожидаясь, пока подъедет его «мерс». Охранники вылетели из машины.
– Что-то случилось? – демонстрируя озабоченность, спросил один из охранников.
– Найдите мне Скока и привезите завтра утром в клуб. Я приеду часам к десяти. Его вы привезите к восьми и немного обработайте. Без крови и переломов, но так, чтобы к моему приезду он уже был готов к беседе. Козел недоделанный.
Гиря еще минуты две перечислял недостатки Сани Скока, вдумчиво анализируя его привычки и наклонности. Высказал ряд предположений о непростой дальнейшей судьбе урода. И закончил свой монолог мыслью о том, что если завтра по какой-то причине Скок не окажется в клубе, то спросит он, Гиря, со своих нынешних слушателей.
– Твою мать, – подвел итог один из охранников, когда Гиря ушел к себе домой.
Остальные с ним согласились. Было высказано предложение, не откладывать на завтра то, что лучше сделать сегодня. Предположение было принято единогласно.
За Скоком решили съездить немедленно. В конце концов, привезти его можно и сейчас, а обрабатывать начать, как требовал шеф, с восьми утра.
Уже в «мерсе» кто-то из охранников заметил, что Гиря чисто и конкретно стал таким, как был до дурки. С охранником, в натуре, согласились все. Такой Гиря был не то, чтобы приятным, но, типа, понятным. И это, чисто, успокаивало. В некотором роде.
Гиря, как ни странно, выглядел после разговора с Гринчуком намного более уверенно, чем до него.
Дома, прежде чем принять ванну и лечь спать, Гиря позвонил Мехтиеву.
Садреддин Гейдарович не спал. Звонку Гири даже, вроде бы, обрадовался.
– Здравствуй, дорогой!
– Привет, Саня. Ты помнишь, что говорил о выкупе?
– А что я говорил о выкупе? – спросил Мехтиев.
– Ты говорил, что сам готов заплатить выкуп. Помнишь?:
– Помню, дорогой, а как же!
– А ты знаешь, сколько просили за пацана, которого ты отвез бесплатно?
– Да какая разница, Гена! Жизнь человеку спасли, хорошее дело сделали.
– Да? – переспросил Гиря. – Тогда ты мне должен, Саня. Согласен?
– Какой разговор! Конечно. Сколько там нужно было денег?
Геннадий Федорович улыбнулся своему отражению в зеркале.
– Четыре, Саня. За пацана просили четыре.
Зависла пауза.
– Слышал, Саня? Четыре.
– Четыре чего? – спросил Мехтиев несколько напряженным голосом.
– Четыре миллиона долларов, Саня. И знаешь, что самое главное? Их ведь те козлы получили. С трупов забрали. А при них этих бабок не нашли.
– Четыре миллиона баксов, – сказал без выражения Мехтиев.
– Ты ведь там был раньше всех. Я туда не приезжал, тебе сразу перезвонил. Помнишь?
– Помню, Гена.
– Я не жадный, Саня, совсем не жадный. Мне хватит двух миллионов, половины. Ты сам сказал, что готов конкретно заплатить, сколько они потребуют. Два миллиона баксов, Саня. Два миллиона. За базар нужно отвечать.
– Гиря…
– И не начинай базара, Саня. Я прямо сейчас свяжусь с нужными людьми, и если со мной что-то вдруг произойдет – ответишь ты. Понял?
Мехтиев понял. И даже возражать не стал. Его действительно никто не заставлял предлагать свои услуги. И действительно выходило так, что он мог забрать себе все деньги.
Мехтиев отбросил в сторону телефон и выругался. Телефон на пол не упал, его подхватил на лету Али.
– Что случилось, Садреддин Гейдарович? – спросил Али.
Но внятно ответить Мехтиев смог только минут через пять.
Али выслушал новую информацию невозмутимо.
– Что будем делать? – спросил Мехтиев.
– Гирю трогать нельзя, – сказал Али.
– Сам знаю, – Мехтиев привычным жестом достал из кармана четки. – Сразу повесят на меня. И заставят ответить.
– Деньги тоже платить нельзя, – сказал Али.
– Конечно, иначе все подумают, что я не просто услугу оказывал уважаемым людям, а решил на них заработать. И обидятся.
Мехтиев не представлял себе, чем именно для него может это обернуться, но ясно понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. И уж, во всяком случае, с мечтой о входе в высшее общество можно будет распрощаться.
Четки постукивали. Али молчал.
– Нужно найти деньги, – сказал Али.
– Как?
– Эти трое, которые нашли мальчишку. Люди Гири… Они ведь там были до вашего приезда.
– Да.
– И могли все обыскать.
– Да.
– Нужно их прижать. Пусть колются. Если они забрали деньги – пусть вернут. Если денег не было – они наше алиби.
Мехтиев спрятал четки в карман.
– Посылай людей. Найти этих… – Мехтиев пошевелил пальцами.
– Батона, Рогожу и Брюлика, – подсказал Али.
– Правильно. Найти и привезти сюда.
– Может, лучше на дачу? – предложил Али.
– Лучше на дачу, – согласился Мехтиев.
Поиски начались через полчаса. И шли до утра. И не дали ни каких результатов. Брюлик, Рогожа и Батон словно в воду канули.
С вечера их видели.
Их видели и вчера. Видели их целый день. Пацаны гуляли, так что свидетелей этого разгула было много, в большинстве кабаков города.
Последнее по времени пристанище троицы удалось обнаружить быстро.
Это был ночной клуб, славившийся богатым выбором наркоты и дешевых девочек.
Как сообщил вышибала из клуба, а это сообщение потом подтвердили бармен и официантки, все трое пришли часов в девять, хорошо выпили, сняли штук шесть девчонок и устроились вроде как надолго.
Но около одиннадцати часов вечера к ним подрулил какой-то чернявый парень, что-то сказал, и все трое вышли, оставив на столике выпивку и порошки. Девки их подождали, а потом разошлись, поделив добычу по честному.
Самое обидное заключалось в том, что люди Мехтиева появились в этом клубе всего через полчаса после исчезновения Брюлика, Батона и Рогожи.
Так что поиски прошли безрезультатно, если не считать того, что весь город узнал – трех пацанов Гири ищут люди Мехтиева. Зачем – это был вопрос. То, что именно эти пацаны нашли похищенного богатенького мальчишку знали многие. Скромность и молчаливость в список достоинств Батона с приятелями не входили.
Но, как показала ночь, терпение и мужество там тоже не значилось.
Пацаны собирались конкретно провести ночь. Но когда к ним подкатил какой-то цыганенок и сказал, что их на улице ждут, поднялись и вышли все втроем. Им сказали, что подъехал к лубу чуть ли не сам Гиря и горит желанием пообщаться с ними лично. Сколько пацаны ни успели принять за почти двое суток, но вниманием Гири пренебрегать они не стали.
Но принятое за почти двое суток свое действие все-таки на них оказало.
Машина, к которой их подвел цыганенок, оказалась микроавтобусом. На трезвую голову никто из пацанов не поверил бы, что в нем может быть сам Геннадий Федорович. Но то – на трезвую голову.
Не рассмотрев ничего в темном салоне через замерзшие окна, Батон, Брюлик и Рогожа подошли к двери. Из снежной темноты у них за спиной появилась темная фигура и трижды взмахнула рукой.
Потерявших сознание пацанов сложили в микроавтобус и увезли.
Пришли они в себя достаточно быстро. Метод приведения в чувство был выбран безотказный, хотя и несколько жестокий. Вода, которой обдали пацанов, была со льдом.
Очнувшись, они обнаружили, что все живы. И что руки у всех связаны. Завязаны также и глаза.
– Доброе утро, – сказал совершенно незнакомый голос.
