Михаил Нестеров - Невольник мести
«Ох, ни хрена себе!..» – простонал капитан и отвернулся. Не оборачиваясь, показал рукой в конец ангара:
– Душ там.
– Братва, налетай, – Скумбатов первым взял свою одежду. – Хорошая упаковка, – похвалил он, – от «дяди Брауна».
Диверсантов экипировали по высшему разряду. Вся одежда, включая теплое белье, от фирмы «Браунинг». Брюки и куртки водонепроницаемые с воздухообменом, бесшумные – при ходьбе не шуршат Ботинки коричневого цвета сделаны из толстой, но мягкой кожи. Теплые перчатки сверху матерчатые, внутренняя сторона кожаная.
На нижней полке лежали рюкзаки и приборы ночного видения ОН-2, которые крепятся на затылке ремешками. Не было только оружия. Его диверсантам должны были выдать за пару часов до рейда, чтобы бойцы собственноручно могли снарядить магазины и произвести пристрелку.
Мощные израильские мины направленного действия типа НД (которые в шутку называют мишне-"иерихон", то есть младший собрат ракеты средней дальности «Иерихон-1») были хорошо знакомы разведчикам, и никто, разумеется, не додумался проверять их работоспособность. НД обладала сокрушительной силой, при секторе направления в сто шестьдесят градусов (угол с учетом рассеивания) минимум на сорок метров сметала все живое и неживое. Мины были упакованы в массивные коробки из пористого пенопласта, разделяющиеся на две половины. Две такие упаковки занимали больше половины рюкзака десантника.
Собственно, это и было основное оружие диверсантов. Требовалось проникнуть под покровом ночи в лагерь боевиков, установить мины и привести их в действие. Потом «почистить» оставшихся в живых, что считалось наиболее опасной задачей. Именно это действо Марк называл – пострелять как свиней. Разведчиков будет тринадцать человек, чертова дюжина, а оставшихся в живых, контуженных и раненых боевиков – по крайней мере сотня. Вот где начнется настоящий ад. Диверсанты положат основную массу и будут отходить. На их стороне только временное преимущество – замешательство в стане боевиков. Но там хватает опытных наемников из арабских стран, смысл жизни которых – убивать, убивать и убивать. Они не знают страха, и умереть в бою во имя Аллаха для них – высшее благо.
* * *Разведчики помылись и надели свежее белье. Дольше всех под душем задержался Алексей Мирный, он выстирал свою тельняшку и повесил ее рядом с калорифером.
Когда стрелки на часах показали 23.10, в ангаре побрился только что прибывший на базу Сергей Марковцев. Первое, что сделал подполковник, – широко зевнул, подумав, когда же наконец он отоспится.
– Неплохо он поздоровался с нами, – заметил Рубильник Македонскому. – Это и есть наш новый начальник?
– Кто бы он ни был, – подал голос Подкидыш, – он нам показал, что в случае чего мы можем рассчитывать на его зубы. Пантера, – тихо позвал он лейтенанта Пантюхина, – твои клыки по сравнению с его не пляшут.
– Да, – согласился Пантера, внимательно вглядываясь в Марковцева, – он может есть сырое мясо.
– Позубоскалили? – строго спросил Один-Ноль.
– Мы?! – натурально поразился Подкидыш. Скумбатов оставил реплику своего заместителя без внимания и шагнул навстречу Марковцеву.
– Привет, Саня! – поздоровался Сергей. – Давненько не виделись. Сейчас я каждому пожму руку и лягу спать. Давно я, ребята, хотел познакомиться с вами, поговорить. Да что там хотел: мечтал. Но я умру, если не посплю хотя бы три часа.
Он шагнул к Михаилу Пантюхину, который стоял к нему ближе остальных бойцов.
– Меня зовут Сергей. Если кому-то неудобно называть меня только по имени, пусть прибавляет – Максимович. И обязательно на «ты».
При знакомстве с Марковцевым бойцы отметила его припухшие веки, покрасневшие глаза, потрескавшиеся губы, которые он часто облизывал. Привыкшие к длительным рейдам разведчики с полувзгляда понимали, что этот человек сильно устал, и вертевшиеся на языке подковырки, которыми они обычно встречали новенького, так и не прозвучали.
Марк в их отряде, как они понимали, был на положении штабного офицера. Только он знал план операции, который в зависимости от сложности раскроет либо перед заброской, либо после, – порой диверсанты получали задание на борту самолета или «вскрывали пакет», выдвинувшись к объекту.
Лейтенант Скумбатов и сам толком не знал, кем является Марковцев, что значат его слова: «Если мы вернёмся из одной командировки, грехи наши забудутся», и, уж конечно, ничего не сумел объяснить своим бойцам.
– Вы в каком звании, Сергей Максимович? – не удержался Подкидыш.
– Подполковник, – улыбнулся Сергей, угадывая, что кроется за сарказмом Гриши Найденова. – Мы с вами одной крови, ребята. Я бывший старший инструктор 14-й штурмовой бригады, командир особой бригады «Ариадна».
Лицо Подкидыша вытянулось.
– Извините, товарищ подполковник.
Марк рассмеялся.
– Это все в прошлом. А сейчас мы все одного звания. Никаких приоритетов. То, что вы делаете для меня, я делаю для каждого из вас. И ничего более. А сейчас – спать. Разбудите меня в половине третьего утра. Час на сборы, час на изучение карты и ознакомление с заданием.
– Сергей, – Один-Ноль пристально вгляделся в Марковцева. – Заплетин начинал с 14-й штурмовой...
– Правильно мыслишь, Саня.
– Я не о том. Витька рассказывал про капитана из штурмовой бригады. Твоя фамилия Марковцев?
Сергей снова улыбнулся, на этот раз улыбка получилась грустной. «Ах Витя, Витя, – вздохнул он. – Ты никогда не забывал про меня».
– Смотря что он говорил, – ушел от прямого ответа Марк. – Если хорошее, то мне грех отказываться.
Он лег спать и подумал, что через несколько часов сработают мины направленного действия, снабженные часовым механизмом, которые он оставил в Москве и Московской области. В отличие от НД они били на огромные расстояния, и отголоски взрыва быстро долетят до Совета безопасности. Одна такая мина лежала в его квартире, другая – близ колонии строгого режима УР-43/5.
* * *– Сергей Максимович. Половина третьего.
– Уже? – Марк тряхнул головой, не в силах противостоять сну. – Еще десять минут, ребята...
И он снова провалился в сон. Но лишь на десять запланированных минут.
В 4.45 диверсионная группа лейтенанта Скумбатова, пользуясь тяжелыми для пограничников предутренними часами, вышла в рейд.
46
Московская область, 19 декабря, вторник, 9.00
Для эксгумации тела все было готово. На месте захоронения собрались следователь прокуратуры Индустриального района города Климова, понятые и оперативники РОВД. На всякий случай следователь прихватил с собой судмедэксперта, хотя вскрытие и экспертизу запланировали провести в лаборатории в Москве.
Репортер канала НТВ, на чью долю выпало заполучить сенсационный репортаж, по условиям работал только с оператором. Тот держал видеокамеру на плече, нацелясь объективом с блендой на небольшой холмик, запорошенный снегом, который шел всю ночь.
Для захоронения неопознанных тел и осужденных из местных колоний администрация подмосковного городка выделила небольшой участок земли позади городского кладбища, отгороженный от основного погоста ветхим заборчиком. Филимонова-Марковцева хоронили в морозный день, расконвоированные недобрым словом поминали покойника, когда долбили промерзший грунт. Углубившись на метр с небольшим, заключенные спустили гроб, обитый бязевой, выкрашенной местными умельцами в красный цвет материей, и завалили могилу мерзлыми комками земли.
Милицейский «УАЗ»-фургон, временно приспособленный под катафалк «обратной связи», как заметил про него недовольный водитель лет сорока пяти, стоял поту сторону забора, часть которого разобрали, чтобы вынести покойника, а не перетаскивать его через преграду.
– Начнем. – Следователь прокуратуры Серегин, упитанный молодой человек с пунцовыми от легкого морозца щеками, вздернул рукав подбитой мехом кожаной куртки и отметил для протокола время. Он уже вписал, часто отогревая дыханием авторучку, что эксгумация тела проходит при естественном освещении в светлое время суток.
Хмурые оперативники вооружились ломами. Серегин остановил их:
– Цветы уберите.
Пара карминовых роз, положенных чьей-то заботливой рукой на могилу, полетела к забору.
Работа шла споро, не прошло и пятнадцати минут как все мерзлые комья, которые вытаскивались легко и без подручных средств, коричневатой грудой высились у могилы.
– Целиком гроб доставать, – спросил опер, – или?..
– Целиком, – всполошился стоявший у забора водитель. – Я его потом разберу, мне досок на террасу не хватает.
Понятые, пожилая пара, которым было обещано небольшое вознаграждение, переглянулись и богобоязненно покачали головами. Милиционер достроит свою террасу и будет пить чай, отдыхая и щурясь на солнце, тогда как это – гробовые доски... Просто дикость какая-то!
