Михаил Зайцев - Час дракона
– Простите, кошелек не вы потеряли?
Мы с Папой как по команде синхронно поворачиваемся кругом.
– Вот, кошелек на земле валялся, мужское портмоне, не ваше случайно? – Молодой парень с кошельком-портмоне в руках смотрит на нас честными голубыми глазами.
Классическая уличная афера. К вам обращается неизвестный, заявляет, что он только что нашел кошелек, и призывает в свидетели. Вместе вы исследуете нутро находки, там обнаруживается крупная сумма денег. Аферисту важно, чтобы вы взяли кошелек в руки, и, когда это происходит, откуда ни возьмись появляются крепкие, накачанные ребята. Вас окружают. Один из крутых ребят с ходу узнает свой кошелек, пересчитывает купюры и заявляет, что исчезло, скажем, сто долларов. Подозрения падают на вашу персону. Далее несколько вариантов. Либо вы сами отдаете якобы украденные вами деньги, либо вас вынуждают поделиться своими кровными под угрозой физической расправы.
На нас с Папой аферисты положили глаз не случайно. Усталые, с озабоченными лицами, я и мой спутник ничем не походили на крутых, и соответствующих аксессуаров, как-то: цепей, перстней-гаек и татуировок – у нас не наблюдалось. Между тем относительно приличная, новенькая одежда от «Эксклюзивной моды» выдавала в нас людей достаточно обеспеченных и в меру интеллигентных.
– Ой! Наш кошелек! – обрадовался я излишне шумно. – Спасибо, парень! Ну-ка давай его сюда! Вот это да! Все деньги на месте! Тебе, парень, за честность полагается премия! На, держи двадцать баксов!
Подручные афериста не заставили себя долго ждать. Мгновенно материализовались возле нас, обступили со всех сторон, затараторили на разные голоса:
– Мужик, а ты уверен, что это твой лопатник?
– Старый, не борзей, не твоя ж кожа! Верни в зад!
– Ты что, дядя, глухой? Отдай чужое, хуже будет…
Стайка сопляков лет семнадцати. Молодая бандитская поросль. Кидалы, даже молодые, умеют выбирать подходящие места для своих незамысловатых операций. Появление милицейского патруля или вмешательство сердобольных прохожих исключено. Уверены, сопляки, в собственной силе и безнаказанности, меня не боятся совершенно, за руки хватают, тянутся к бумажнику.
Я не затруднил себя ни лишней болтовней, ни лишними телодвижениями. Ударил того, что ближе стоял. Без замаха, кулаком вниз живота. Добавил локтем по затылку, упасть не дал, поддел коленом снизу. Схватил за волосы, развернул спиной к себе и наподдал пяткой по заднице. Бил я несильно, но больно, так, чтобы гаденыш запомнил и сделал соответствующие выводы.
– Так чей, вы говорите, бумажник, сынки? – спросил я вкрадчиво молодых шакалов после окончания показательной экзекуции.
Один дуралей замахнулся и сразу же получил ладошкой по носу. Остальные были умнее, бросились наутек, не дожидаясь продолжения моей короткой, но убедительной воспитательной беседы на языке жестов. Надеюсь, они меня запомнят и следующий раз хорошенько подумают, прежде чем приставать к скромно одетым приличным гражданам.
– Поздравляю, Папа! Мы снова при деньгах.
– Какой кошмар! Хулиганья развелось – шагу ступить некуда!.. А тебя, Стальной, я…
– Знаю, озолотишь. Если живы останемся, в чем я, к сожалению, пока что не уверен на все сто процентов… Ладно, пошли тачку ловить, может, и пронесет…
В портмоне оказалась вполне приличная сумма – двести пятьдесят баксов. Угрюмый шоферюга за баранкой «жигуля» последней модели согласился в обмен на сто американских долларов вывезти нас за город.
Ехали молча. Слушали «Русское радио». Папа заметно нервничал, стрельнул у шофера «беломорину», выкурил ее в три затяжки. Куда мы едем, я приблизительно представлял. Папа успел объяснить, пока тачку ловили. Мы договорились покинуть машину, не доезжая пару километров до загородного дома мафиози. Что делать дальше – решим на месте.
День шел на убыль, жара постепенно спадала. Ехать было комфортно и приятно. Организм отдыхал, мозг автоматически просчитывал дальнейшие ходы и контрходы. Я вполглаза следил за дорогой и дремал, а когда Папа распорядился: «Шеф, тормози здесь», откровенно говоря, с трудом заставил себя покинуть уютное мягкое кресло.
Мы вышли на перекрестке, посреди леса, на пересечении приличной асфальтированной дороги и богатого колдобинами песчаного тракта. Я расплатился с молчаливым шофером и пошел вслед за Папой по узкой, еле приметной лесной тропинке.
– Можно и по дороге, – объяснил Папа, – но так короче.
Шли недолго. Лес впереди начал редеть, и наконец мы очутились на опушке. Полого уходил из-под ног поросший высокой некошеной травой склон. Ярко блестела на солнце вода в искусственном идеально круглом пруду далеко внизу. Вокруг озерца стояли прочные, добротные, изобилующие архитектурными излишествами трехэтажные дома-замки. Домов было немного, я насчитал всего шесть.
Сказочный поселок окружала ажурная металлическая ограда. Попасть внутрь огороженной территории можно было лишь через один-единственный проход, своеобразный контрольно-пропускной пункт. КПП перегородил шлагбаумом песчаную дорогу, сбегавшую по склону из леса. Других подъездов к поселку не наблюдалось, со всех сторон маленькую долину окружал пушистый частокол елок и сосен.
– Что это? – спросил я у Папы. – Дачи «новых русских»?
– Нет, это все мое.
– Весь поселок?
– Ага. Два года назад купил землю, построился…
– Зачем тебе сразу шесть домов?
– Чтобы никто не знал, в каком из них я сегодня буду ночевать, в каком – завтра.
– Если ты такой перестраховщик, почему же ограда вокруг поселка настолько несерьезная, что плакать хочется?
– На ночь через нее пропускают ток…
– Понял, вопрос снимается.
– …И еще круглые сутки в лесу дежурят патрули.
– Хреново дежурят, если ни они нас, ни мы их не заметили.
– Патрули формируют из гвардейцев.
– Тогда понятно… Кстати, ты сам придумал обозвать своих отборных головорезов «гвардейцами»?
– Нет, Мурзик, сука, сочинил название, падла, предатель!
– Тише, Папа, не горячись. Присмотрись получше, повнимательнее, людей Мурзика на территории не видать? Или его машины, или еще какие признаки?
– Нет, не вижу. Вообще никого не вижу, будто вымерли все.
– Ну как же? А вот там, на КПП? И там в окне голова торчит. А вот «мерс» белый на улице, рядом джип и «Волга».
– Черт их знает, фигуры вроде знакомые, мои вроде людишки.
– Сколько человек обычно в поселке?
– Как когда. Прислуга, охрана, гости… Прислуги человек десять, точную цифру не знаю, экономка всем заведует. Еще девушки есть, ну, для этого…
– Понял, дальше!
– …Внутренняя охрана – человек двадцать в подчинении у Самсона…
– Кто такой Самсон?
– Ты его видел сегодня утром. Мой личный телохранитель, здоровый такой. Кстати, меня сегодня утром сопровождала большая часть охранников, подчиненных лично Самсону… Всех, гады, перестреляли…
– Следовательно, сейчас в поселке из охраны человек пять-десять, не больше, плюс десяток слуг. Похоже на правду. А машины там чьи?
– «Мерседес» точно Самсона. Когда утром выезжали, «Мерседеса» тут не было. Я хорошо помню!
– Где обычно Самсон держит свой «мерс»?
– В гараже, рядом с городской квартирой.
– Понятно! Одно из двух. Или твой телохранитель добрался до города, пересел в свой «мерс» и рванул сюда, или нас ждет засада гвардейцев Мурзика, а «Мерседес» поставили как наживку: дескать, все о’кей, в поселке свои.
– Ну и что нам делать?
– Тебе – ничего. Лежи на траве, загорай, а я схожу на разведку. Ограда сейчас под током?
– Вряд ли. Днем обычно ток выключают.
– Сегодня день необычный. Придется КПП штурмовать. Ты не очень обидишься, если я грубо обойдусь с твоими ребятишками на воротах?
– Плевал я на них, мочи, не жалей.
– Зачем же сразу мочить? Постараюсь сработать аккуратно… И последний вопрос – собаки на территории есть?
– Нет, собак я не переношу, у меня от них аллергия.
– Ну, прощевай, тогда, Папаша, не поминай лихом… Не скучай, я скоро вернусь. Целоваться на прощанье не будем, адью, Папа, я пошел. И не говори мне, пожалуйста, опять, что ты меня озолотишь, не надо!
Я полз, с головой погрузившись в высокую сочную траву, используя технику ши пу, так называемое «змеиное ползание». Тело прижато вплотную к земле, руки и ноги двигаются в унисон. Правая рука, правая нога вперед, левая нога, левая рука вперед. И снова движение правыми конечностями, и опять им на смену приходят левые. Главное, поймать нужный ритм, держать темп и не сбиваться с такта.
Расстояние от опушки леса до КПП я ползком преодолел быстрее, чем иной мой ровесник бегом. Затаился на минуту, скрытый травой, прислушался. В каменной будке, около опущенного шлагбаума, беседовали двое. Слов я не разобрал, количество говорящих определил по тембру голосов. Будка большая. Скорее даже не будка, а маленький одноэтажный домик. Одно окошко смотрит на дорогу, из другого можно видеть охраняемую территорию. Окна узкие и длинные, как бойницы. Со стороны дороги строение имеет дверь, чуть сзади, за домиком, заметны распахнутые настежь раздвижные металлические ворота. Если ворота закрыть, будка охраны окажется отрезанной от остального поселка. Очень предусмотрительно! Захват передового форпоста не влечет за собой стратегических осложнений. Воротами управляют изнутри. Вон из того, например, дома. Стоит рядом, окна второго этажа тоже больше напоминают бойницы. Обзор прекрасный, обстрел в случае чего тоже.
