Александр Тамоников - Горец
Асанов с Халифом ушли. А через час, плотно поужинав, приняв контрастный душ, обработав раны, полученные в яме и во время марша к Хаба-Юрту, раздевшись, Кабан уже крепко спал на чистых простынях.
Проснулся он в восемь часов. Вновь принял душ, на этот раз холодный. Облачился в новую одежду, вышел во двор. На топчане сидела женщина в платке, закрывающем не только ее волосы, но и нижнюю часть лица. Рядом стоял узелок. Увидев Кабадзе, она поднялась:
– Ассолом аллейкум, господин!
– Ассолом, красавица! Что тебе нужно?
Женщина указала на узелок:
– Здесь завтрак!
– Хорошо, спасибо!
Женщина быстро удалилась.
Забрав узел, Кабадзе вернулся в комнату. Позавтракал. Остатки еды и посуду завернул в материю, вынес во двор, бросил на топчан. Прошел обратно в комнату, открыл кейс, включил спутниковую станцию, стал ожидать вызова Абадзе. Как и вчера, незаметно и неслышно появился местный бай со своим грозным на вид помощником.
Поздоровавшись, Асанов спросил:
– Как провел ночь, Лечо?
– Незаметно! Коснулся головой подушки и тут же проснулся. Ночь пролетела одной секундой. Но отдохнул.
– Это хорошо! Вот, возьми…
Асанов протянул Кабадзе наручные часы.
– Благодарю, они мне нужны.
– Не за что благодарить, Лечо, не за что!
Керим сел рядом с Кабадзе, приказав помощнику удалиться. Ровно в 9.00 спутниковая станция издала сигнал вызова. Кабан взял трубку, ответил:
– Да?
– Это Тимур! Доброе утро, Лечо! Как отдохнул?
– Неплохо отдохнул, совесть меня не мучила, так что спал спокойно. Жаль, что ночи сейчас короткие.
– Была бы жизнь длинной!
– Это смотря какая жизнь!
– Тоже верно! Я проверил твои слова. Ты сказал правду. Твоей вины в гибели отрядов нет. Во всем виноват Бекмураз, допустивший излишнюю самоуверенность, приведшую к трагедии, но он получил свое.
– Да, русские наказали его за халатность. Вместе со всеми остальными бойцами двух отрядов, сорвав операцию в Минеральных Водах. Считаю, мы должны довести ее до конца.
Абадзе сказал:
– Считать будешь на калькуляторе, когда бухгалтером станешь. А сейчас слушай.
– Слушаю, босс!
– В Грузии тебе делать нечего. Операцию в Минводах на время отменяю. Ты должен сегодня же убыть на горную базу Хана. Там, в горном селении, будешь его заместителем. Хан введет тебя в курс дела, хотя вводить практически не во что. Его малочисленная группа отсиживается в режиме ожидания. Но скоро у вас появится работа. В центре России. Об этом позже и после прибытия на базу. Добраться до нее поможет Керим, он уже получил все необходимые указания.
Подобного Кабадзе не ожидал. Поэтому воскликнул возмущенно:
– Я, командир крупного отряда, в заместители к какому-то барыге Хану? Извини, босс, но кто такой Зелимхан Дакаев, чтобы командовать мной?
– А где твой отряд, Кабан? И сколько в нем осталось бойцов после боя с русскими у Кентума?
– Ты же знаешь, что мои люди погибли, зачем издеваешься?
– Смотрю, неудачи не сломили твой характер, Лечо!
– Меня может сломить только пуля.
– Достойный ответ. Тем не менее ты отправишься на базу к Хану и станешь его заместителем. Временно и чисто номинально. Ну не рядовым же бойцом мне отправлять тебя к нему? И понизить Зелимхана у меня оснований нет. Так что будете работать вместе.
– Я обязан выполнять его приказы?
– Да, вот только он не вправе отдавать их тебе. Ты остаешься в прямом моем подчинении.
– Ничего не понимаю. Зачем тогда вводить какие-то должности?
– Для порядка, Лечо, и для того, чтобы молодчики Хана слушались тебя, как начальника. У Зелимхана собраны не простые боевики. Наемники с норовом. Они подчиняются только силе. А ты человек сильный, любого сможешь поставить на место. Постарайся подчинить их себе так, чтобы они были готовы выполнять любой твой приказ. Это важно, Лечо!
– Хорошо! Я все понял!
– Завтра в 18.00 вновь свяжемся с тобой. Через станцию Хана.
Кабадзе отложил трубку, взглянул на Асанова:
– И когда, Керим, ты успел пообщаться с боссом?
– Перед тем как идти к тебе. Он сам вызвал меня.
– Почему ничего не сказал?
– Босс запретил это!
– Понятно! Где находится база Хана?
– В семидесяти километрах отсюда, в брошенном еще при советской власти ауле Тарды, что расположен в Большом ущелье.
– Ты был там?
– Да! Место хорошее. Ущелье покрыто «зеленкой», дома в ауле еще крепкие.
Неожиданно физиономия Керима расплылась в похотливой ухмылке:
– Но главное и очень приятное, там много рабынь, штук двадцать, не меньше. Хан большой любитель женщин. И шлюхи у него разные, есть в возрасте, есть малолетки, но все красивые, фигуристые, ни в чем не отказывающие мужчинам!
– Где Хан набрал их?
– Это у него спросишь! Скажу одно: главное, чем занимается группа Хана, – это торговля людьми, обеспечение притонов.
– Босс сбивает деньги на всем, на чем только можно.
– На то он и босс! Людишки у Хана плохие. Коварные, жестокие. С ними надо быть осторожней.
– Сколько их у Хана?
– Немного, точно не скажу, но немного!
– Одна команда?
– Формально да, фактически каждый сам по себе. За свой куш убьет любого.
– Но Хана они слушают?
– А куда деваться? Дакаев – начальник, а начальство наемники побаиваются. Да и пропадут они одни в наших горах. Так что грызутся в основном между собой. Но ты сам все увидишь.
– На чем будем добираться до этого Тарды?
Керим ответил:
– На джипе. Туда хоть и плохая, но дорога сохранилась, местами разрушена, поэтому поедем на внедорожнике. По ущелью километра три придется идти пешком.
– Ты едешь со мной?
– Да! Таков приказ босса!
– Когда выезжаем?
– Через час! Обед в пути.
– Хорошо! Машину подашь сюда?
– Но к тыловым воротам, что выходят к грунтовке вдоль оврага. Как посигналим, выходи!
Асанов поднялся с ковра, вышел из комнаты. Кабадзе подошел к окну, из которого был виден лишь высокий каменный забор да огромный куст какого-то растения перед ним. Но Кабан подошел к окну не любоваться местной природой, ему надо было хорошенько подумать и оценить свое новое положение, выбрав ту тактику поведения по приезде на горную базу, которая позволит держать под своим контролем обстановку в брошенном ауле. Он привык быть первым, главным, и он будет первым и главным на новом месте. Хану придется подвинуться, а боевикам поутихнуть. Кабан умеет наводить в банде порядок. И он его наведет. Вопрос в том, как с умом это сделать. Об этом и думал Кабадзе, стоя у окна, не видя ни куста, ни забора, мысленно находясь далеко от аула Хаба-Юрт.
Глава 11
Поезд Ростов-на-Дону – Москва прибыл в Переслав ранним утром, строго по расписанию, в 3.47 пятницы, 9 июня. Из вагона на мокрый от начинавшегося дождя перрон вышел капитан запаса Дементьев. Он поблагодарил проводницу, молодую смазливую женщину, бесполезно пытавшуюся по время поездки завести с холостым офицером откровенный разговор, попрощался с ней, поднял дорожную сумку, в которой уместилась вся поклажа бывшего командира группы спецназа, и направился к подземному переходу. Состав подали не к первой платформе, как обычно, а к третьей. Пройдя переход и выкурив сигарету, Дементьев вышел на привокзальную площадь станции Переслав-2. Поднял ворот легкой куртки. Увидел несколько припаркованных у торговых палаток машин. Среди них две с «шашечками» на крыше. Но, видимо, здесь существовали свои правила, своя очередность на клиентов. Из-за навеса к капитану подошел дородный мужчина в темной бейсболке и, несмотря на прохладу и дождь, в майке, на которой красовался портрет Че Гевары:
– Куда едем, молодой человек?
– Здесь недалеко. На Трудовую, километра не будет. Дошел бы пешком, если бы не дождь. А так близко таксисты, наверное, не повезут.
– Это смотря сколько заплатишь. Дашь полтешок, отвезут. Какие проблемы?
– Пойдет! А ты тоже таксист?
Мужчина рассмеялся:
– Не-е, я у них разводящий. Как в карауле. В армии-то служил?
– Служил!
– И где?
– Интересно?
– Не хочешь – не отвечай!
– В рембате, прапорщиком! Старшиной роты.
– Честно говоря, не похож ты на прапора. Ну да ладно, какая, в конце концов, разница, кто и где служил. Ты иди вон к серебристой «десятке». Скажешь Филе, пусть отвезет за полтинник. Взбрыкнет, сошлешься на меня. В момент заткнется и прямо к подъезду и доставит.
Водитель Филя не взбрыкнул и за пять минут доставил Дементьева к подъезду девятиэтажного панельного дома. Сюда мать переехала после гибели отца, не могла оставаться в квартире, где они были счастливы. Андрей почти не знал соседей, да и менялись они часто, кто-то улучшал свои жилищные условия, кто-то отдавал квартиры детям, кто-то попросту умирал, и заселялись наследники. Впрочем, здесь капитан бывал редко. Заезжал в отпуске на день-другой, а потом в деревню, где он чувствовал себя комфортней. Каждое лето, пойдя в школу, он проводил в деревне.
