Малая: Жизнь после тебя - Алайна Салах
— Шаман, прикрой! — гаркаю, прицеливаясь.
Пуля с грохотом отрывает кусок от балясины, но цели не достигает. Фигура, дернувшись, и исчезает.
С-сука.
В два шага перемахнув ступени, я взмываю наверх и едва успеваю отшатнуться: в грудь летит очередной заряд дробовика. Стрелявший — отброс из компании Рыжего: конченный урка и торчок.
Промах обходится урке дорого: следующий мой выстрел вспарывает ему живот. Выпучив глаза, он оседает на пол. Я чертыхаюсь. Мокруха давно вышла из моды и совсем не входила в мои планы. Оружие я попросил взять Шамана на всякий случай, и как выяснилось не зря. Отморозки на то и отморозки, что не видят краев.
Обойдя корчащееся тело, я одну за другой толкаю двери. Пусто, пусто…
Третья оказывается запертой. Оттолкнувшись от стены, я бью подошвой в замок. Не поддается. Значит, оно.
Пинаю снова и снова, до тех пор пока дверь хрустко не ударяется в стену, открывая пугающую картину. В комнате размером с собачью клетку на промятом диване, свернувшись калачиком, лежит малая. А вокруг нее кровь. Очень много крови.
Столько я видел лишь однажды, и предпочел бы никогда об этом дне не вспоминать.
60
— Малая… Малыш… Линда… — Эти слова вылетают на автомате. Ее лицо в моих ладонях мертвенно-бледное, неживое. — Ты что наделала, а?! Зачем? Ну зачем?!
Ее левой запястье перемотано марлей, которая насквозь пропитана кровью, рядом с диваном валяется осколок стекла.
Несколько секунд Линда смотрит на меня так, словно не узнает, и лишь потом ее губы начинают шевелиться. Приходится наклониться, чтобы расслышать, что она говорит.
— Ты правда за мной приехал? Это ведь не галлюцинация?
В горле встает ком. Сколько же дерьма она на свою долю хапнула.
— Приехал, конечно. Я всегда к тебе приезжаю.
Ее глаза, кажущиеся неестественно огромными, наполняются слезами. Зажмурившись, малая начинает беззвучно реветь.
Мне страшно ее трогать. Лужи крови на полу — это ее. Надо вызывать скорую… Похер на труп. С ним как-нибудь потом разберемся.
— Куда ты звонишь? — Его ледяные пальцы протестующе касаются моей щеки.
— Тебе нужен врач.
Она испуганно трясет головой.
— Нет-нет. Не надо никаких врачей. Они решат, что я хотела покончить с собой…
Ошарашенный, я машинально сбрасываю звонок и оглядываюсь.
— А это разве не оно?
— Меня собирались изнасиловать. — Оперевшись о стену, Малая предпринимает безрезультатную попытку сесть и обессиленно опускает голову на подлокотник. — Один из них по-крайней мере. Я не знала, как защититься… Здесь же совсем ничего нет… Разбила окно локтем… А когда он вошел… — Ее приглушенный голос истерично взвивается. — Я просто не знала, что еще могу сделать и полоснула осколком по запястью… Думала, если будет много крови, он не станет меня трогать…
Я слежу за движением ее губ, не в силах выдавить ни звука. В который раз она меня поразила своей безбашенным умением не сдаваться. Не уверен, что в моем окружении, повидавшему многое, к слову, есть хоть кто-то, способный на такой отчаянный шаг.
— Она лилась и лилась. У меня с детства плохая свертываемость… Этот рыжий урод заорал и прибежали остальные… Андрей мне руку перевязал… Я так боялась, что кровь остановится и они вернутся. Не побрезгуют. Открываю глаза, а тут ты…
— Ты очень смелая. — Я глажу ее по волосам. Никак не могу решить, успел ли я. Будем считать, что успел наполовину.
— У тебя пистолет. — Малая переводит растерянный взгляд на ствол. — Зачем?
Я собираюсь сказать, как есть, но в этот момент внизу грохочет выстрел. Я вскакиваю. Это не звук глока. Значит, стрелял не Шаман.
— Что это? — Ее глаза расширены от ужаса. — Север…
— Скоро вернусь. — Я отщелкиваю предохранитель. — Их только трое было?
Закусив дрожащую губу, Линда кивает, после чего я со всех ног срываюсь с места.
С лестницы открывается отличный обзор на первый этаж. Я вижу и Шамана, прячущегося за дверным пролетом, и темную фигуру, крадущуюся к нему со штуцером наперевес. Это Рыжий. Сука крадется, чтобы убить.
Я направляю на него дуло. Сомнений нет, сожаления тоже. Напротив, бешеный бой в голове стих и появилась какая-то легкость. Рыжий собирался ее изнасиловать, как и других своих жертв. Тюрьма далеко не всех исправляет — пуля в этом смысле вернее.
Взрыв пороха больно отдает в руку. За годы я, к счастью, не растерял навык. Фигура, дернувшись, падает навзничь.
Шаман вскидывает голову и, заметив меня, облегченно прикрывает глаза. Его рука с зажатым кольтом устало повисает вдоль тела. Стрелять он ненавидит даже больше меня.
— Остался Тайсон. — предупреждаю я, сбегая по лестнице. — Линду я нашел.
— И как? — Шаман вглядывается в мое лицо, прекрасно зная, как много значит для меня ответ на этот вопрос.
— Она сумела себя защитить. Правда в своем стиле. Теперь ей как можно скорее нужно попасть в больницу.
Продолжить диалог не получается, так как из глубины дома доносится приглушенный шум.
Вскинув указательный палец с просьбой о тишине, я пытаюсь различить его направление.
— Прямо и налево, — опережает меня Шаман. — Живым его будем брать?
Я киваю. Тайсона, за все что он ей сделал, собираюсь душить голыми руками. Сегодня он пожалеет не только о сделанном, но и о том, что на свет родился.
61
— Ты иди наверх, проверь, как там Линда.
Поймав скептический взгляд Шамана, поясняю:
— Ей нельзя долго одной. Она много крови потеряла. А с ним я сам разберусь.
Он решает не задавать лишних вопросов: мол, откуда кровь, и почему сразу не сказал, и, помешкав разве что мгновение, бегом устремляется к лестнице.
Проверив пистолет, я направляюсь к источнику шума. За углом по коридору обнаруживается еще одна дверь, толкнув которую, я вижу Тайсона. Этот решил слиться без шума, судя по тому, как отчаянно вскрывает дверной замок. У нас с Шаманом не было времени обойти дом и выяснить, имеется ли в нем запасной выход. А он, оказывается, есть.
— Ты всерьез думаешь, что получится съебаться? — рявкаю я. — Только куда?
Возня моментально прекращается. Животный страх Тайсона заметен даже со спины. Убедившись, что рядом с ним нет ствола, я ставлю свой на предохранитель.
— В другую страну, если только. Потому что тут я тебя везде достану.
Тайсон медленно оборачивается. Рот кривится, глаза полны паники напополам с ненавистью.
— Ты облажался так же, как и я, — сипит он. — Нет у нее бабок. Дочура кидалой оказалась еще похлеще
