Тёмный секрет успеха - Иванова Анна
– Как бы вы охарактеризовали степень вашей дружбы?
– С Алисой, – бросает на меня взгляд и тут же отворачивается Лилька, – то есть с подсудимой, сколько я себя помню, мы были лучшими подругами.
– Как лучшей подруге, подсудимая доверяла вам свои секреты?
– Конечно.
– Какую тайну она открыла вам второго сентября две тысячи четырнадцатого года?
– Мы записывали видео для блога Алисы на Ютубе…
– Какое именно? – перебивает ее Шумятин. Пытается заставить Лильку описать все подробности, чтобы ее рассказ показался присяжным более достоверным.
– Урок по созданию игрушечного слоника из пластиковых бутылок, крышек и коктейльных трубочек.
Молодец, упомянула почти все материалы для поделки. Прокурор неплохо ее натаскал.
– Хорошо, – кивком подбадривает Лильку Шумятин. – Что было после того, как запись завершилась?
– Я напомнила Алисе, – она переводит на меня широко распахнутый взгляд, но тут же опоминается и опускает голову, – подсудимой, как ее отец учил нас делать такую игрушку, когда мы были маленькими.
– Как отреагировала подсудимая?
– Она разозлилась, начала кричать, каким плохим был ее папа. Рассказала, как вместо того, чтобы покупать ей новые игрушки, он мастерил их из мусора.
– В тот день подсудимая поделилась с вами тайной?
– Да. Она призналась, что убила папу.
Зал охнул. Двое присяжных – мужчина предпенсионного возраста и полноватая женщина лет тридцати пяти, похожая на задерганную мать семейства, покачали головами.
– Она объяснила, зачем это сделала?
– Да, сказала, что не могла больше оставаться в родном городе, а папа не давал ей уехать в Москву.
Вот уж не думала, что Лилька способна врать в суде! Кому, как ни ей, знать, что город не имел для меня значения. Переезд в Москву я рассматривала только как возможность построить карьеру. Если бы МГУ и телеканалы находились в шаговой доступности, я бы до сих пор жила в родном городе.
– Подсудимая призналась, как именно она убила отца?
– Она сказала, что взяла яд в кабинете химии, а потом подсыпала его папе в тарелку с макаронами по-флотски.
– Раньше подсудимая говорила вам о том, что украла яд?
– Нет, в тот день я услышала о яде впервые.
– У обвинения вопросов больше нет.
– У защиты будут вопросы?
Взгляд судьи, до этого пристально изучавший Лильку, переходит на Дениса. Тот поочередно наклоняет голову то к левому, то к правому плечу, как будто разминается перед тренировкой в спортзале.
– Свидетель Зеленова Лилия Дмитриевна, – Денис закрывает от меня Лильку широкой спиной в сером пиджаке, – вам известно, что статьей триста седьмой Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за дачу свидетелем заведомо ложных показаний в суде?
– Д-да, – говорит Лилька, ища взглядом поддержку в зале.
– В таком случае, ответьте на следующий вопрос: кто сообщил подсудимой о том, что реактив, используемый в химической лаборатории, при попадании в организм вызывает отравление, а в больших дозах – смерть?
– Я, – Лилька бледнеет, ее взгляд останавливается на противоположной стене.
– Когда и где это произошло?
– Наверно, в прошлом феврале, на лабораторной в кабинете химии.
– Тогда как вы можете утверждать, что впервые услышали о яде второго сентября две тысячи четырнадцатого года?
Лилькины глаза стекленеют.
– Не знаю, – она моргает, по щеке скатывается слеза.
– Свидетель, – обращается к ней судья, – вы в состоянии продолжить давать показания?
Лилька смахивает со щеки слезу и кивает. На этот раз судья не делает замечаний. Денис перелистывает бумаги в папке.
– Прежде чем продолжить допрос, я прошу разрешения продемонстрировать суду копию библиотечного формуляра Зеленовой Лилии Дмитриевны.
– Прокурор, у вас имеются возражения?
Шумятин кивает Лильке, она еле заметно пожимает плечами.
– Нет, ваша честь.
– Разрешаю, адвокат. Продолжайте.
Денис передает копию судье и стопку бумаг старшине присяжных. Листки переходят из рук в руки, пока каждый не получает копию.
– Ваша честь, уважаемые присяжные, обратите внимание на последнюю строку в списке книг, полученных свидетелем. Автор: Пырьев Г. П.; заглавие: Справочник ядов; дата выдачи: седьмое марта две тысячи четырнадцатого года; дата возврата: восьмое марта две тысячи четырнадцатого года. Из представленного документа следует, что Зеленова Лилия Дмитриевна взяла справочник по ядам за день до смерти Малыша Геннадия Степановича, и вернула его назавтра. После того, как отмерила дозу, достаточную, чтобы причинить смерть здоровому мужчине.
– Протестую! – выкрикивает Шумятин, от чего трясутся его щеки. – Ничем не обоснованные предположения!
– Снимаю последнее замечание, – подмигивает мне Денис.
– Адвокат, – вздыхает судья, – если у вас еще есть вопросы к свидетелю, продолжайте.
– Свидетель, восьмого апреля две тысячи пятнадцатого года, накануне ареста, моя подзащитная предупреждала вас, что собирается дать показания по делу об убийстве ее отца, в том числе, упомянуть о справочнике, взятом вами в библиотеке?
– Нет! Я сама просила ее признаться, а про справочник вообще слышу в первый раз.
– Свидетель, расскажите суду, принимаете ли вы какие-нибудь психотропные препараты?
– Психотропные?
– Лекарственные средства, оказывающие влияние на нервную систему.
– Нет, сейчас не принимаю, – качает головой она.
Очень сомневаюсь. Судя по синякам под глазами и расширенным зрачкам, подруга не только продолжает принимать наркотики, но и повышает дозу.
– А раньше принимали? Например, когда жили вместе с моей подзащитной?
– Да, я принимала антидепрессанты. Мне прописывал их врач.
– Он прописывал их только вам, или всему вашему окружению?
– Только мне.
– Тогда каким образом трициклические антидепрессанты, которые назначал вам врач, попали в организм моей подзащитной и чуть не привели к летальному исходу?
– Ваша честь! – возмущается Шумятин.
– Позвольте пояснить, – выставляет вперед ладонь Денис. – В материалах дела имеется копия рецепта, выписанного свидетельнице, а также заключение токсикологической экспертизы, проведенной в клинике, в которой проходила лечение моя подзащитная. Согласно этим материалам, в ее крови были обнаружены те же вещества, которые являются компонентами прописанных свидетелю Зеленовой трициклических антидепрессантов.
– Ты же сказала, что смыла таблетки в унитаз! – указывает на меня пальцем, как малыш на задиру, Лилька. – Она сама их выпила!
– Свидетель, – подходит вплотную к трибуне Денис, – вы хорошо помните утро, в которое арестовали мою подзащитную.
– Прекрасно! Мы сидели с Алисой на кухне, пили кофе. Потом позвонили в дверь, я вышла в прихожую, чтобы открыть. Наверно, тогда она и проглотила таблетки!
– Кто готовил кофе?
– Я только засыпала зерна в кофемашину. Она подключена к водопроводу.
– Вы пили черный кофе, или со сливками?
– Черный.
– А моя подзащитная? Какое кофе она пила в то утро?
– Капучино.
– С молоком?
– Да, с молоком и молочной пеной.
– Я думал, это называется лате, – дружелюбно улыбается Денис.
– Нет, в лате добавляют в полтора раза больше молока.
– Вы так хорошо разбираетесь в кофе с молоком, но не любите его?
– Люблю, даже очень.
– Тогда почему в то утро предпочли эспрессо? Я правильно его называю, надо без «к»? – снова по-доброму улыбается Денис.
– Правильно, – отвечает на улыбку Лилька. – Молока в холодильнике оставалось только на одну чашку, я уступила ее Алисе.
– Кто добавлял его в кофе? – резко меняет интонацию на враждебную Денис.
– К-кажется, я…
– Кажется, или вы?
– Я.
– Ваша честь, уважаемые присяжные, прошу приобщить к материалам дела результаты экспертизы содержимого устройства для приготовления молочной пены, изъятого из квартиры, в которой проживала моя подзащитная на момент ареста. Наряду с остатками молока, в нем обнаружены вещества, входящие в состав трициклического антидепрессанта, прописанного Зеленовой Лилии Дмитриевне. Свидетель, как ваши лекарства попали в кофемашину?
