Путёвка в спецназ - Вячеслав Иванович Соколов
Держу паузу, нагнетаю интерес. Но всю малину, как всегда, испортил капитан:
— А в ухо?
Пришлось рассказывать дальше:
— Понятное дело, что такое обещание меня никак не устраивало. Все шансы! Что за бред?! Дураку понятно, что оставляет себе простор для манёвра. Только не надо удивляться таким странным пари. Мы же на «инязе» учились. И она прекрасно понимала, что выучить за месяц, это только при полном погружении в среду. И то... Не всякому дано.
Мужики возмущённо зароптали, обсуждая женское коварство. Только Васильев сидел с какой-то странной улыбкой на лице. И вот с ехидной такой миной вопросил:
— Но ведь язык ты знаешь?
— Ну да, — чешу затылок, — не будь она новенькой, не проканало бы. А так... Вот и говорю ей: «Богиня, ради твоей красоты готов не спать ночами...» А она опять ехидно так: «Ну, зачем же себя так истязать? Вдруг упадёшь без сил?» Ну, я и говорю: «Или в порыве страсти выучу раньше!» Смеётся и, глядя мне в глаза... — держу паузу. Даже Васильев перестал улыбаться. — С придыханием говорит: «Девой Марией клянусь: если не загнёшься и сможешь сделать это за три недели, можешь отыметь меня, прям там, где поразишь своими талантами... Хотя нет. Сперва до постели доведи, а то вдруг это случится на лестничной площадке! Но если не сможешь, больше ко мне не подойдёшь, на пушечный выстрел». И давай смеяться...
Молчу, изображая трагедию. Вот только надолго меня не хватило, потому что некоторые, не хорошие личности, собрались вести одного милого сержанта на расстрел. Пришлось продолжать:
— При желании найти испанца в Москве раз плюнуть. Парни из охраны нарыли его уже к вечеру.
— Ну и что успел? Не тяни...
— Сомневаетесь? Конечно, успел. Я дольше акцент шлифовал, чтоб по-дурацки не выглядеть.
— Стоп! — Васильев хлопнул по столу ладонью. Народ и в том числе Рогожин удивлённо уставились на майора. — Ты что хочешь сказать, что осилил испанский за три недели?
— А что такого? Проблема то только в навыке произношения, а слова выучить это даже не разговор.
— Так что у тебя идеальная память?
— Ну не то чтоб идеальная, — иду на попятные. — Просто очень хорошая.
— Не ври командирам, морда, — погрозил пальцем Рогожин. — Мне тебя Степаныч уже сдал. Память у него действительно почти идеальная, — повернувшись к майору, пояснил капитан. — Не во всём, но то, что слова запоминает с первого раза, это точно.
— Так, а почему ты дурку гонишь на занятиях? — возмутился Васильев.
— По привычке.
— Какой нафиг привычке?
— А вы представьте себе, товарищ майор, если бы мой папа, думал, что я не «умненький мальчик», а почти вундеркинд? Какая бы жизнь у меня началась? А так свинтил на иняз, грызу науку. Даже дополнительные языки знаю, хоть такой талант у сына! Заодно и время свободное есть. Тем более что денег батя всегда отстёгивал на преподов, чтоб экзамены сдать мог. Тут главное творчески подойти к процессу...
— То есть ты сознательно балду пинал?
— А что? Я мажор или нет? Мне что, надо было думать, как я и на что жить буду? Или вы думаете, что у меня жизнь была сахар? Ни какой жизни: ни половой, ни общественной. У меня, между прочим, здесь вот рядом с этими головорезами, — обвожу рукой парней, — свободы значительно больше, чем дома!
— То есть твой отец тиран и сатрап?
— Да нет. Но вот если бы он меня поменьше любил, было бы проще... А так-то папка хороший... Вот только не уважает совсем, — вздыхаю, — да и не за что было...
Наступила напряжённая тишина. Кто о чём думал не понятно, возможно, что о своих отношениях с родителями. Кто знает? Но о чём думал Балагур, стало ясно очень скоро:
— Прошу прощения, а можно всё же узнать, что там с испанкой то, а?
Народ моментально оживился, какие могут быть ещё вопросы, если тут разговор о бабах? Пришлось продолжать:
— На чём я остановился? Ну ладно, ладно — помню я. Вот видите какие от этого проблемы? Да рассказываю, чего уж там. Освоил язык, на более-менее достаточном уровне и вперёд покорять испанскую красотку. Конечно, сперва напомнил про пари, позволил над собой посмеяться, уточнил, что всё в силе... И сразил своим гением на повал!
Молчу, пусть помучаются. Когда же молчать дальше стало опасно, продолжил:
— Вот что интересно. Был готов к тому, что начнёт юлить и выворачиваться. Но как бы странно это не звучало, девушкой она оказалась порядочной и обещание сдержала.
— Дала?
— Быстров! — рявкнул Рогожин. — Я тебя сейчас удалю из зала.
Вовка обиженно замолчал. Ну да ему полезно.
— А ты прекрати паузы делать и давай нормально объясняй, какая связь между венгерским и испанским.
— Дык ведь, товарищ капитан, куда податься бедному мажору, если не в свои роскошные апартаменты, там и шампусик и джакузи. Куда мы и переместились из кровати, — вновь делаю паузу.
— Мажор! — хором рявкнули присутствующие, включая майора.
— Ну, блин, никакой интриги создать не дадите.
— А хочешь, я сейчас интригу закручу, — ехидно поинтересовался Рогожин.
— Плескаемся мы, понимаешь, в ванне, с испанским, — поспешно продолжаю рассказ. — А тут венгерский заявляется, типа соскучился, сюрприз, млять! — вот тут они и начали надо мной ржать. Сволочи... Мне вот нифига не смешно было.
Проржались кони и Рогожин спрашивает:
— А что с немецким? Тоже что-то подобное было?
— Ну да, только там меня испанский застукал... — вот чего
