Игорь Градов - Чувак и надувная свобода
Чамп, почувствовав опасность, держался возле меня, я вынул пистолет и снял с предохранителя.
Мы осторожно двигались вдоль конвейера, заглядывая за каждую тушу — не там ли укрылся наш псих? Я старался ступать как можно тише, чтобы не выдать себя. Непонятно, кто здесь был мышкой, а кто кошкой… Роли могли поменяться в каждую секунду.
Вдруг конвейер неожиданно ожил и поехал — маньяк включил рубильник. Коровьи туши медленно поплыли по цеху. Неплохо придумано, отметил я, так еще труднее его найти…
Впрочем, я ошибся — псих и не думал прятаться. Едва я достиг середины цеха, как на меня откуда-то сверху обрушилась здоровенная корова — маньяк, видимо, решил с ее помощью избавиться от преследователя. Он обрезал ремни, на которых туша висела, и она полетела вниз.
Моя реакция всегда была отменной, и в последний момент мне удалось отскочить в сторону. Корова шлепнулась буквально в двух шагах от меня. Чамп, к счастью, тоже не пострадал — он быстро спрятался под конвейер.
Я поднял глаза и при слабом свете фонаря увидел темную фигуру, стоящую на узком железном трапе прямо над нашими головами. Вот где ты, мой маньяк… Ирония судьбы — я всегда любил гамбургеры с говядиной, а сейчас чуть не был раздавлен буренкой. Нелепая и глупая смерть! Я даже представил себе заголовки завтрашних газет: «Полицейский погиб под коровой». Или — «Полицейского раздавила мертвая корова». Жуть, ужас!
Еще смешнее, если бы эта туша оказалась быком — я недавно гарцевал на одном из них, и теперь меня настигло бы справедливое возмездие…
Маньяк между тем бросился прочь по трапу, а я помчался по цеху, стараясь не упустить его из виду. Вскоре мы с Чампом оказались на лестнице, ведущей на верхние этажи. Я побежал, перепрыгивая через ступеньки, верный пес не отставал. Через минуту мы влетели на площадку второго этажа, и я увидел длинный неосвещенный коридор. Идеальное место для засады — узкое, темное. Не видно ни черта, не знаешь, откуда на тебя нападут.
— Чамп, дружище, проверь, кто там? — приказал я собаке.
Пес осторожно пошел по коридору, я, пригнувшись, последовал за ним. Внезапно от стены отделилась темная фигура, и я почувствовал, как в дюйме от моей головы просвистел, рассекая воздух, здоровенный тесак — маньяк, видимо, решил внезапным ударом снести мне башку. Он действовал, как сборщики сахарного тростника: рубил, что называется, под корень. В данном случае — по шее. Как хорошо, что я не слишком высокий да еще пригнулся пониже…
Чамп среагировал мгновенно — прыгнул и вцепился маньяку в ногу. Тот издал пронзительный крик и снова взмахнул ножом. Я бросился вперед и схватил его за кисть.
Через мгновение мы, сцепившись, покатились по полу. Мой «Глок» куда-то отлетел, и я сражался с психом буквально голыми руками. Он, кстати, оказался здоровым бугаем — тяжелое тело придавило меня сверху, а огромный тесак угрожающе навис всего в паре дюймах от моего лица. К счастью, маньяк не мог действовать слишком активно — Чамп крепко держал его за щиколотку.
— Убью, — рычал маньяк, стараясь высвободить руку и рубануть меня тесаком, — порежу на куски, как ту грязную девку!
Мысль о бедной Люси, искромсанной этим сумасшедшим, придала мне силы, и я, изловчившись, сильно двинул его между ног.
— Ох, — только и смог произнести псих.
Хватка его немного ослабла, и этого мне оказалось достаточно — в следующее мгновение я скинул его с себя и со всего маху двинул по голове. Удар пришелся прямо в нос. Маньяк заверещал, словно девчонка, и закрыл лицо руками. Если вы когда-нибудь получали прямой в нос, то знаете, что это такое…
Я не стал медлить и развил успех, выхватив из-за пояса резиновую дубинку (благо, она всегда со мной), и обрушил на маньяка удары сверху. Целил главным образом по голове и сил не жалел — пусть получит за все. Эффект оказался вполне предсказуемым — псих громко завыл и покатился по полу. Дальнейшее было делом техники — пара ударов по затылку, чтобы слегка оглушить, и еще один — промеж ног, отдельно за Люси. Маньяк, утробно воя, скорчился на полу, прикрывая руками изрядно пострадавшее причинное место.
Я вытащил наручники и завершил свое дело. Потом поднял пистолет, тесак (важнейшая улика!) и подошел к тонко скулящему преступнику.
— Ну что, друг, поиграем? — ласково спросил я, взвешивая на руке тяжелый разделочный нож. — Тебя на сколько кусочков порезать?
— Не имеете права! — взвизгнул преступник. — Вы обязаны доставить меня в участок и вызвать адвоката! А также зачитать мне права!
Где-то я это уже слышал… Да и голос показался до боли знакомым. Я резко сорвал маску с лица маньяка. Под ней обнаружилась хорошо знакомая физиономия Рона Джереми.
— Так, — протянул я, — теперь все понятно. Ты не добился желаемого результата от спектакля с «моджахедами» и решил поставить в городе маленький фильм ужасов. С собою в главной роли, разумеется. Понятно, для чего — продемонстрировать обывателям беспомощность полиции, основательно запугать, чтобы проголосовали, как нужно… Ведь ты обещал им защиту! Ловко, ничего не скажешь. Только зачем ты убил бедную Люси? За что ты ее так изуродовал?
— Потому что она была твоей девкой! — зло выдохнул Рон. — Я ее ненавидел, как и все, что с тобой связано!
— Ясно, — кивнул я, — искромсал ножом, чтобы посеять в Катарсисе страх, а заодно отомстить мне. Ладно, считай, что твоя задумка удалась — ты действительно причинил мне большую боль. А теперь пришла пора платить по счетам. Как там сказано в Библии? «Каждому воздастся по делам его…» Но я человек гуманный и не стану тебя резать на кусочки, как бекон, а просто пристрелю, словно бешеную собаку.
Я вытащил «Глок» и направил прямо на Джереми. У того в глазах промелькнул животный страх.
— Ты не имеешь права! — завопил он. — Ты полицейский, слуга закона!
— Уже нет, — спокойно ответил я и отцепил полицейский значок. — Я подаю в отставку. Ну, прощай, Рон, до встречи в аду. Передавай привет Люциферу!
— Спасите, помогите! — завопил Джереми. — Убивают!
Чамп, с интересом наблюдавший за происходящим, удивленно посмотрел на меня и тихонько гавкнул.
— Вообще-то ты прав, дружище, — ответил я ему. — Для такого подонка, как Рон Джереми, пуля — слишком легкое наказание. Надо бы придумать что-нибудь поинтереснее…
С этими словами я поднял Рона на ноги и потащил вниз. Он еле перебирал конечностями, и мне пришлось буквально волочь его на себе. А вес у него был, прямо скажем, немаленький…
В конце концов, мы спустились вниз. Я подошел к пульту управления конвейером и, понажимав на кнопки, выяснил, как он действует. После чего опустил вниз один из свободных крюков и подвесил Рона за руки. Тот отчаянно завопил, однако я не обращал на его крики ни малейшего внимания.
Нажатие кнопки — и конвейер пришел в движение, коровы — а вместе с ними и Джереми — медленно поплыли по цеху. Да, совсем забыл сказать — в конце его находилась большая циркулярная пила, разваливающая туши на две половинки. Далее латиносы разделывали коров вручную. Но поскольку мексиканцев сейчас не было, место на разделке занял я.
Я снял полицейскую форму и надел длинный кожаный фартук, чтобы не запачкаться. Потом взял в руки тесак Рона и приготовился. Это будет справедливо — око за око, зуб за зуб.
Джереми, увидав мои приготовления, отчаянно задергался на крюке. Его громкие крики заглушали даже визг циркулярной пилы.
Коровьи туши одна за другой попадали под крутящийся диск. Я терпеливо ждал, когда ко мне подъедет Рон. По моим расчетам, пила должна была вспороть ему живот, а уж все остальное я завершил бы сам — аккуратно вынул бы его внутренности и разложил по лоткам. Отдельно — печень, почки, сердце, легкое… Чамп, облизываясь, уселся рядом, он тоже любил свежее мясо.
Когда стремительно вращающийся диск оказался всего в нескольких дюймах от тела Джереми, вопли достигли наивысшей точки.
— Твоё последнее слово, Рон, — мрачно произнес я. — Прощальное послание человечеству.
— Помогите! — завопил Джереми из последних сил. — Спасите!
— Бесполезно, — усмехнулся я, — здесь, кроме нас, никого нет.
— Ты псих!
— Что ты, Рон, — возразил я, слегка поигрывая тесаком, — я как раз нормальный. Как говорится, не мы такие, жизнь такая. Я только совершаю доброе дело — избавляю человечество от такой твари, как ты. Думаю, на Судном дне мне это зачтется.
— А-а-а! — оглушительно заорал Рон, когда циркулярная пила завизжала в полудюйме от его тела.
Я отступил на пару шагов, чтобы не запачкаться кровью, и тут шум пилы неожиданно стих: кто-то выключил рубильник. Стальной круг остановился прямо у живота Рона, слегка оцарапав кожу. Кровь заструилась по порванному костюму Супермена.
— Хватит, Чувак, — услышал я спокойный голос Билла. — Думаю, с него достаточно.
