Уоррен Мерфи - Пир или голод
– Понятно. Теперь ты хочешь открыться всему миру?
– Вот именно. Повелителю Пчел надоело притворство, надоела секретность и конспирация. Пора человечеству узнать жестокую правду.
– Ага, ясно... Тогда ответь на такой вопрос – почему ты выбрала именно меня?
– Потому что первоначально избранный печатный орган «Пчела Сакраменто» полностью игнорирует мои сообщения, посылаемые по факсу.
Тамми сощурила голубые глаза.
– Подожди-ка... Кажется, на днях умер один из их редакторов?
– Да, – бесстрастно подтвердила пчела.
– Так, – протянула девушка, отлично понимая, что скрывалось за лаконичностью ответа. Потом она потянулась к телефонной трубке, приговаривая: – Кажется, мы с тобой действительно войдем в историю телевидения как самая необычная парочка в кадре...
Оказалось, что пчела умеет не только говорить. Она спикировала на рычаг телефона, тем самым нарушив соединение с линией.
– Без фокусов! – предостерегающе пропищало насекомое.
– Но, послушай, сладкая моя, неужели ты думаешь, что я упущу такой случай прославиться?
– И не называй меня сладкой, – сердито прожужжала пчела.
– Ах, не буду. Что, слишком сексуально, да?
– Нет, слишком оскорбительно для пчел!
– Интересная мысль, – пробормотала Тамми. Пчела тем временем поднялась в воздух, давая девушке возможность позвонить. – Надо будет запомнить...
Глава 40
– Ладно, – сказал Римо. – Значит, ты не Повелитель Пчел?
– Когда-то в детстве я очень мечтал об этом, – задумчиво проговорил доктор Хелвиг Вюрмлингер.
– Но ведь он где-то скрывается!
– Да и, похоже, сумел генетическим способом вывести новый вид суперпчел, – согласился Вюрмлингер.
– И не только суперпчел, – вмешался Чиун. – Он сумел создать целый рой невидимых насекомых.
– Вообще-то в природе существуют такие крохотные разновидности пчел, что их практически не разглядишь, – отозвался энтомолог, – и все же их нельзя назвать невидимыми. По крайней мере я о таких не слышал.
Чиун почему-то зашагал по комнате из угла в угол.
– Если эти существа и впрямь невидимы, то где гарантия, что рядом с нами не притаилось хотя бы одно такое существо, внимательно наблюдая за всеми нашими действиями? – спросил он недоверчиво.
– Вот именно! – тревожно выпалил ученик.
– Нет, это совершенно невозможно! – воскликнул Вюрмлингер. – Невидимых пчел не бывает!
– Ты уверен? – хмыкнул Римо.
– Но никто в мире пока что не открыл такую разновидность!
– А как можно обнаружить существование невидимых пчел, особенно если ты об этом даже не подозреваешь?
Вюрмлингер в ответ лишь захлопал глазами, не зная, что и сказать. Помолчав некоторое время, он произнес:
– Может, они не невидимые, а просто очень маленькие, как некоторые москиты.
– А что, мысль неплохая, – задумчиво протянул Римо.
– Отличная мысль! – воскликнул Чиун.
Все трое подошли к груде мельчайших древесных частиц, которые совсем недавно были крепкой дверью. Вюрмлингер веником замел в совок опилки и, отнеся их в лабораторию, разложил по стеклышкам для дальнейшего анализа.
Пока он возился, Римо с Чиуном принялись внимательнейшим образом разглядывать древесную крошку. При этом оба ни разу не моргнули.
Взглянув на них, ученый спросил:
– А что это вы делаете?
– Ищем малюсеньких насекомых, – пробормотал Римо, не отрываясь от своего странного, на взгляд энтомолога, занятия.
– Но они обнаружатся только под микроскопом, если вообще существуют.
– Вот мы и пытаемся понять, существуют ли они вообще, – рассеянно сказал Римо.
– Для этого вам наверняка понадобятся специальные очки Повелителя Пчел, – ехидно заметил Вюрмлингер.
– Ничего, справимся и без них. Слава Богу, глаза у нас пока целы, – отстраненно пробормотал Римо.
Пожав плечами, ученый подставил под окуляры микроскопа первое стеклышко с опилками. Никаких результатов – на стекле виднелась только древесная пыль, причем почти все пылинки оказались одинакового размера, словно в результате какого-то точного процесса измельчения.
Со следующим образцом повторилось то же самое. На третьем также не обнаружилось ни малейших признаков насекомых.
Вюрмлингер уже менял очередное стеклышко, когда Римо вдруг с деланным равнодушием спросил:
– Интересно, что это за насекомое, у которого огромный рот и только один глаз в голове?
– Науке такие существа неизвестны, – откликнулся Вюрмлингер.
– Ну-ка, взгляни. – Римо протянул энтомологу щепотку древесной пыли.
Вюрмлингер недоуменно взглянул на Римо. Нет, вряд ли он шутит. Ученый поместил пыль на лабораторное стекло, прикрыл ее другим стеклом и навел окуляр микроскопа.
Когда он настроил на резкость, его изумленным глазам предстала какая-то живность, лежащая на боку. У нее было восемь согнутых ножек, что указывало на принадлежность к паукообразным, но были и крылья, что для паукообразных совершенно невероятно!
Взяв крошечный пинцет, Вюрмлингер стал осторожно переворачивать находку. С каждой секундой волнение у него в груди все нарастало. Наконец, ему удалось перевернуть его головой к окуляру.
– О Боже! – вырвалось у энтомолога, когда на него уставился огромный красный глаз.
– Ну, увидел? – спросил его Римо.
Вюрмлингер от волнения не мог вымолвить ни слова. Кадык у него на шее так и ходил ходуном. Он энергично потряс головой, но тут же отрицательно замотал ею из стороны в сторону – его высокоразвитый интеллект отказывался признать факт существования твари, лежавшей у него под микроскопом.
Но факт оставался фактом. У загадочного существа было сравнительно длинное серебристо-зеленое тельце, похожее на тело скорпиона, восемь согнутых в суставах ножек с острыми коготками на конце и... пара стрекозиных крыльев! А вместо полагавшихся паукообразным десятков глаз или хотя бы пары фасеточных, как у мухи или пчелы, над овальным ртом, полным острейших, словно у акулы, зубов, красовался один-единственный красный глаз!
– Это совершенно новый вид насекомых! – пролепетал Вюрмлингер. – Невероятно! Абсолютно новый! Я войду в историю, как первооткрыватель!
– Честь открытия принадлежит мне! – скрипучим голосом произнес Чиун.
– Вы являетесь членом какого-нибудь научного общества? – поспешно спросил Вюрмлингер, недоверчиво глядя на старого корейца.
– Нет.
– Тогда вы не можете претендовать на роль настоящего первооткрывателя, а я – один из ведущих специалистов в энтомологии, к тому же открытие было сделано в моей лаборатории. Следовательно, именно я открыл... – тут он надолго замолчал, задумчиво глядя себе под ноги. – «Люскус вюрмлинги»! – воскликнул он через пару минут. – Да, именно так я назову этот новый вид насекомых!
– Ты собираешься дать этой уродливой твари свое имя? – фыркнул Римо.
– Она не уродливая! Она... очень своеобразная! В переводе это значит «одноглазый Вюрмлингер».
– Одноглазый? Как медицинский зонд?
Не обращая внимания на слова Римо, энтомолог схватил трубку висевшего на стене телефона.
– Надо срочно сообщить об открытии своим коллегам, пока кто-нибудь из них случайно тоже не наткнулся на это насекомое где-нибудь в полевых условиях! – лихорадочной скороговоркой выпалил он.
Не говоря ни слова, Римо резко сдернул телефонный аппарат со стены и сунул его в руки обалдевшего ученого. Глядя на порванные провода, тот промычал лишь что-то нечленораздельное.
– Пусть открытие пока будет для всех тайной, ладно? – невозмутимо предложил Римо.
– Да как вы смеете?! – прорвало Вюрмлингера.
Пришлось Римо положить свою руку на костлявое плечо энтомолога:
– Представь себе, что это не рука, а тарантул.
Ученый взглянул на руку Римо, та, словно сама по себе, без всякого участия хозяина, поползла вверх по шее Вюрмлингера. – Смотри, вот ползет смертоносный паук-тарантул, – прошептал Римо.
Вюрмлингер вздрогнул.
– Не надо! Хватит! – воскликнул он.
– Тарантул уже на твоей шее. Чувствуешь его мягкие лапки?
– Я не...
– Тарантул сердит на тебя, он хочет тебя укусить! Но ведь ты-то не хочешь, чтобы он тебя укусил?
– Не хочу! – воскликнул энтомолог, пытаясь увернуться. Он отлично знал, что такое тарантулы, и теперь не мог не удивляться, насколько похоже прикосновение пальцев Римо на прикосновение мягких волосатых лапок смертоносного паука.
– Слишком поздно! – сообщил Римо. – Тарантул наносит удар!
Вюрмлингер почувствовал, как его щипнули в шею. Римо тут же убрал руку и отступил.
Вюрмлингер не раз держал пауков-тарантулов у себя в доме в качестве... домашних животных. Иногда они его кусали. Их челюсти действительно были ядовиты, но не настолько, чтобы человек от укуса умер. Хотя укус, как правило, был довольно болезненным и вокруг него на какое-то время все немело.
Сейчас энтомолог никакой боли не почувствовал, однако все его тело быстро онемело.
