Алексей Суконкин - Поход на пенсию
— В Чечне… — сказал Эдуард. — Я стоял намного выше тебя и по своему положению видел немного больше, чем ты, командир отряда. Ты знаешь, Олег, я даже завидовал тебе, когда ты ушел из армии. После того, как ты взял архивы, и как с ними обошлось наше руководство, я тоже имел дикое желание уволиться…
— Не уволился потому, что стал генералом? — спросил Жуков.
— Наверное, да. Ты же знаешь, любой офицер видит себя генералом. Особенно выходец из спецназа. А после взятия архивов, когда со всей очевидностью для меня вскрылась позиция высшего руководства к этой войне, меня вызвали в Генштаб и долго беседовали. Как я понял, меня проверяли, как я отношусь к своему руководству, после бездарного уничтожения архивов и еще много чего. Они прекрасно понимали, что я имею гораздо больше причастия к этим архивам, нежели это было выявлено военной прокуратурой. В итоге предложили генеральскую должность.
— За молчание? — спросил Олег.
— Вроде как. Ты будешь меня винить?
— Почему? Нисколько, — покачал головой Олег. — Ты выбрал свою дорогу в жизни, я выбрал свою. Я тоже хотел стать генералом. И я бы им стал, если бы не предательство по отношению к армии на уровне высшего руководства страны — помнишь ублюдство премьера: «Шамиль Басаев, говорите громче, вас плохо слышно…». Обвалили тогда самое главное — принцип неотвратимости наказания. Мне кажется, мы еще пожнем плоды того обвала. Война на Кавказе еще даст о себе знать…
Все трое молча уставились в свои пустые рюмки. Олег налил еще.
— Я давно хотел тебе сказать, — Лихой поднял свою рюмку на уровень глаз, рассматривая налитый коньяк. — Полгода назад в Первомайском погиб мой бывший заместитель по разведотделу Саша Стыцина.
Олег его помнил. Перед самым убытием отряда из Чечни полковник Стыцина возглавил разведку 58‑й армии, которая тогда только создавалась.
— Как это получилось? Полковники в атаки не ходят…
— А ему пришлось. Погиб в момент прорыва отряда Салмана Радуева из поселка. Бился наравне со всеми разведчиками. Немало они там боевиков положили, но и самим уберечься удалось далеко не всем…
— Война… — вздохнул Черкасов, вдоволь хлебнувший Афганистана.
— Пусть земля ему будет пухом, — Олег опрокинул рюмку.
Жизнь всех троих была в какой–то мере исковеркана войной и потому любые разговоры рано или поздно упирались в нее. Они это знали, но ничего поделать не могли, наверно нужно было прожить еще очень долго, чтобы эти воспоминания закрылись новыми событиями мирной жизни. Хотя в мирной жизни большинство событий не могут быть ярче, чем те, что происходят на войне…
— Когда домой? — спросил генерала Олег.
— Завтра еще посижу у Василия в центре, а послезавтра улетаю, — отозвался Лихой. — Хочу к вам приехать на море отдохнуть. Жену привезти, детей…
— Могу профинансировать, — улыбнулся Олег. — Сейчас для меня это копейки, а тебе и твоей семье будет приятно.
— Спасибо, — кивнул Эдуард. Ему было не ловко, когда бывший подчиненный делал такие предложения, как бы оставляя в долгу…
— Значит, решено — в августе я вас всех жду отдыхать на море! — улыбнулся Олег.
— Я скажу супруге, и как уж она там решит… — уклончиво отозвался Эдуард. — Ты от основной темы не отвлекайся…
— Насколько я знаю твою супругу, она решит это вопрос положительно…
26 июля 1996 года. Владивосток. Специнспекция «Дельфин».
— Зона ответственности вашей группы, — начал объяснять Травкин, — южное побережье Приморского края. Основной упор — противодействие организованным группам водолазов, собирающих трепанг. Лучше — это взятие их с поличным в такой момент, чтобы в одном месте находились и водолазы в снаряжении, и моторная лодка и трепанг.
— У кого–нибудь это получилось? — спросил Олег.
Травкин приобрел растерянное выражение лица и смущенно пожал плечами:
— Пока нет. Но мы работаем в этом направлении…
Олег сидел за столом в недавно выданной форме государственного инспектора охраны природы. Рядом с ним сидели Денис и Иван, тоже бывший сослуживец Жукова, но еще по Таджикистану. Иван в свое время был в отряде сержантом и не плохо показал себя в различных критических ситуациях. Сейчас он был приглашен Олегом для работы в инспекцию. Долго его уговаривать не пришлось…
Так как Олег и Денис уже имели разрешение на ношение служебного оружия, то за этим вопрос не встал. Свои «варяговские» ИЖ‑71 им пришлось сдать, и взамен вскоре в УВД получили точно такие же. Инспекция выделила для группы разбитый УАЗ на котором, по выражению Дениса «ни одно Кэмел — Трофи было пройдено…»
Этот УАЗ стоял у входа в здание и нужен был лишь для того, чтобы ездить к новому начальству встать пред светлы очи…
На базе группы их ждал новый внедорожник «Нисан — Террано», который по комфорту и качеству ни шел, ни в какое сравнение с изношенным УАЗом. Японский джип одинаково хорошо ходил как по бездорожью, так и по автострадам, развивая при желании скорость в сто шестьдесят километров в час. Инструктаж был прерван приходом американской делегации.
В дверях на мгновение застыл Том Райт, за ним Олег разглядел Катрин Патрик и третьего, имя которого Олег подзабыл, так как практически внимания на него не обращал и лишь через мгновение вспомнил: Джозеф Гудрич.
Олег снизу вверх посмотрел на Райта. Взгляды пересеклись. Через мгновение Райт кивнул и сделал шаг через порог. Олег посмотрел на остальных. Все выглядели бодро и, как ему показалось, весело.
Травкин подскочил со своего места и, указывая американцам на Олега, торопливо представил:
— Это наш новый руководитель оперативной группы Олег Жуков. Я вам про него говорил…
При этих словах Олег привстал со своего места и протянул Райту руку. Том крепко пожал ладонь. Так крепко, что Олегу показалось, что американец пытается так определить силу Жукова.
— Том Райт, — представился Коллинз сам.
— Я видел вас недавно в дельфинарии, — сказал Олег. — Вы были вместе, — Олег указал глазами на Катрин.
— Катрин Патрик, — представилась женщина.
Олег лишний раз подивился, как чисто американцы разговаривают на русском языке.
— Очень приятно, — отозвался Олег.
— Джозеф Гудрич, — представился третий, который был абсолютно не интересен Главному Разведывательному Управлению Генерального Штаба.
Олег кивнул ему и снова перевел взгляд на Райта — тот приготовился что–то сказать:
— А вы были с женщиной и двумя детьми, или я ошибаюсь?
— Вы не ошибаетесь, — кивнул Олег.
— Вы знакомы? — удивился Травкин.
На его вопрос никто не стал отвечать. Тайные представители специальных служб двух великих ядерных держав были поглощены установлением первого вербального контакта. От этого первого контакта зависело очень многое, а потому и Олег и Кевин не обращали никакого внимания на события и предметы, не несущие в данный момент на тему контакта никакой полезной информационной нагрузки.
— Я недавно прочитал про вас в газете, — сказал Райт. Он посмотрел Олегу в глаза, но тот никак не отреагировал, а потому американцу пришлось продолжать говорить с чувством утраченного контакта, что не прибавляло ему очков. — В ней сказано, что вы горите желанием защищать природу. Оперативная инспекция предоставляет вам эту возможность. Скажу сразу — если вы дадите давно ожидаемый нами результат, то будете получать от американского правительства именную премию в размере, обусловленном результативностью.
Офицер военно–морской разведки США Кевин Коллинз, как показалось ему самому, провел мгновенную вербовку у всех на глазах так, что никто ничего не заметил. Не заметил бы и Жуков, но он сам владел этим мастерством и в душе даже восхитился американцем: «настоящий профи…». Никто из присутствующих не обратил внимания на слова про «премию от американского правительства», хотя все присутствующие здесь прекрасно знали, что инспекция финансируется из средств международного фонда, в котором США были лишь одним из спонсоров. Тем более никто не смог заметить двойственный смысл слова «результативность»…
Олег кивнул с задумчивым видом, что бы Райту было сложнее понять внутренний настрой своего собеседника.
— Тогда по чашечке кофе? — спросил Олег.
Он в принципе сейчас не был хозяином положения, но сказанные им слова в определенном тоне поставили заместителя начальника в такие рамки, что тот просто не смог устоять и побежал делать горячий кофе. Кевин, как показалось Олегу, это увидел и смог оценить…
27 июля 1996 года. Владивосток
Когда Черкасов и Жуков встретились в шашлычной, Василий уже прослушал аудиозапись, которую сделал Олег, разговаривая с американцами.
— Ну что сказать? Профессиональный разведчик… — развел руками Черкасов. — Нам с ним придется работать в поте лица.
