Пол Кристофер - Меч тамплиеров
Но поражало не это. Номер выглядел так, будто по нему прокатилась орда конных варваров. Матрац весь изрезан, перья и клочья обивки валялись повсюду. Ящики комода выдвинуты, а одежда разбросана без всякого уважения. Дорожную сумку кто-то разорвал на полоски и небрежно швырнул в угол.
Джон прислушался.
Сердце колотилось о ребра. Самый разумный выход в такой ситуации — немедленно развернуться и уносить ноги, пока цел. Но вместо этого подполковник осторожно шагнул к двери в ванную. Половицы предательски скрипели под ногами. Только мертвый не услышит… Он замер у дверей и опять прислушался.
«Это мое дыхание или ветерок свистит за окном?»
В биде капала вода.
Холлидей вспомнил о ноже, которым изрезали его матрац. Он снял пиджак и обмотал левую руку. А потом толкнул дверь.
Ванна оказалась пуста!
Подполковник повернулся и шагнул обратно, в комнату, но что-то его насторожило. Да! Вот оно! Шторка на душе была полностью задвинута, а он, когда уходил, отодвигал ее к стене.
Развернувшись, Холлидей увидел одетого в белую рубашку навыпуск человека с худым лицом. В его занесенной руке блеснул нож.
Джон успел отклониться, и лезвие проскользнуло в полудюйме от его плеча.
Избегая нового удара, подполковник отступил в комнату, но его противник действовал очень решительно и быстро: на этот раз нож разрезал рубаху на боку и скользнул по коже.
Холлидей пнул нападающего между ног.
Злоумышленник завизжал и схватился за ушибленное место. Джон шагнул назад и, запутавшись в остатках матраца, упал навзничь. Человек с ножом пришел в себя и попытался оседлать Джона, одновременно нацеливая удар острием ножа в горло. Холлидей отчаянно брыкнулся, двумя ногами отбрасывая убийцу на железный остов кровати. Рука с ножом проскочила между прутьями спинки и застряла там.
Пока нападавший дергался, пытаясь освободиться, рейнджер вскочил и изо всех сил впечатал колено ему в щеку. Послышался влажный хруст. Незнакомец приглушенно вскрикнул. Холлидей перехватил его кисть и дернул на себя, всерьез намереваясь сломать ему руку. Застонав, человек разжал пальцы. Нож со стуком упал на пол.
Но худощавый мужчина, несмотря на потерю оружия, не собирался сдаваться. Он вырвался из хватки Холлидея и вскочил на ноги.
Джон понял, что недооценил противника. Широкие плечи и яростный взгляд не сулили ничего хорошего. Даже с разбитой скулой и льющейся из носа кровью он был готов довести начатое до конца. Служебный пес, натасканный на убийство. Профессионал до мозга костей, для которого не выполнить задание — непереносимый позор.
Краем глаза Холлидей поискал нож. Не нашел. Очевидно, оружие отлетело к стене, и попытаться поднять его означало подставить врагу спину. Но Джон также успел рассмотреть на ребре ладони противника полоску мозолей. Он прекрасно знал, что это означало. Тернер, преподаватель в академии, хвастал точно такой же. Так вот, он мог голой рукой перебить трехдюймовую доску или расколоть кирпич. А уж сломать человеку шею… Нет, этот парень в ноже не нуждался. Джон ощутил холодок между лопаток.
Убийца зло улыбнулся. Кривые желтые зубы мелькнули на измаранном кровью лице.
— Connard!129 — коротко бросил он.
Запустив руку под рубашку, он вытащил короткий пистолет. «Беретта-томкэт», мини-пистолет, запущенный в производство в конце семидесятых. Сила выстрела как крысиный чих, и всего-навсего тридцать второй калибр, но тем не менее даже пуля тридцать второго калибра способна проделать аккуратную и вполне смертельную дырку у вас во лбу.
Незнакомец шагнул вперед, поднял руку. Его палец напрягся на спусковом крючке.
Внезапно из-под правой руки Холлидея выскочила Пэгги и ударила шпилькой, зажатой в кулаке. Снизу, подобно боксерскому апперкоту. Тонкий шип из нержавеющей стали вошел злодею в подбородок и, проткнув горло, язык и мягкое небо, достиг в конечном итоге мозга.
Пэгги отпустила шпильку и отступила на шаг. Человек пошатнулся и рухнул, словно «Venetian blind»,130 его щека придавила туфель Холлидея.
Девушка дрожала и хлопала глазами.
— Он что, умер? — спросила она.
— Шутите? — буркнул Холлидей. — Мертвее не бывает. Как полено.
Он убрал ногу. Голова незнакомца с деревянным стуком упала на пол. Кровь едва сочилась.
— О боже… — Пэгги схватилась за голову. — Я его убила!
— Еще полсекунды и он убил бы меня. — Джон обнял кузину, похлопал по спине. — Вы спасли мне жизнь, детка.
— Не стоит благодарности…
Они повернулись к мертвецу.
Холлидей присел на корточки, перевернул убитого на спину, заглянул под манжеты рубахи, проверяя запястья. На правой руке он обнаружил знакомую татуировку: меч, обвитый лентой. Такую же он видел в Англии, когда убили Дерека Кэрр-Харриса.
— Человек Келлермана, — сказал подполковник. Из кармана брюк поверженного врага он вытащил бумажник, расстегнул, вынул carte d'identite.131
Луи Рено, гражданин Марокко. Родился в Касабланке.
Там же, в бумажнике, лежало маленькое удостоверение в кожаной обложке. Из него следовало, что покойный при жизни служил в чине капитана в Groupe d' Intervention de la Gendarmerie Nationale.132
— Это коп, — растерянно произнес Холлидей, — Антитеррористическая команда. Боюсь, у нас могут начаться очень серьезные неприятности.
26
— Но как он может служить в полиции?! — воскликнула Пэгги, не отрывая взгляда от лежащего на полу тела. В комнате пахло кровью, словно на скотобойне. Оставалось дождаться мушиных полчищ — в разгар лета они не задержатся. — Вы же говорили, что он — человек Келлермана. И он ведь пытался убить вас!
— И все-таки он — полицейский.
— Что делать-то будем?
— Нужно убираться, причем очень быстро, — рассуждал Холлидей. — У портье есть номера наших паспортов. Они узнают, кто жил в этой комнате, в любом случае…
— Тот старикан внизу сидит, будто стервятник. Он видит всех, кто входит и выходит.
— Конечно! Он наверняка видел, как вошел этот коп. И не сказал нам ни слова. Значит, ему заплатили. Нельзя, чтобы он видел, как мы уезжаем.
— И что вы предлагаете?
— Для начала возвращайтесь в свою комнату, соберите вещи, а я буду ждать вас здесь.
Когда Пэгги ушла, Холлидей забрал оружие убитого, его бумажник и удостоверение личности. Без документов его труднее будет опознать, а это поможет выиграть немного времени.
Журналистка вернулась с сумкой, и они вдвоем покинули комнату. Но вместо того, чтобы спускаться вниз, к портье, Холлидей остановился на втором этаже около окна в конце коридора. Оно выходило в тот же переулок, что и окна гостиничных номеров. Десятью футами ниже подполковник разглядел навес, под которым стояли пластиковые баки для мусора.
Джон помог Пэгги взобраться на подоконник, а потом придержал ее за руки, пока она нащупывала ногами навес. Спуститься во двор не составило труда. Через несколько секунд Холлидей присоединился к кузине.
— Что теперь? — спросила она.
— А теперь уходим!
Отряхнувшись и поправив одежду, они вышли как ни в чем не бывало на Рю-Латран, а там смешались с толпой, вызывая у прохожих не больше любопытных взглядов, чем кто-либо другой в шумном парижском многолюдье.
Пэгги и Холлидей неторопливо прошагали по бульвару Сен-Жак, а затем свернули и оказались на Сене совсем рядом с Малым мостом. Они прошли по Рю-де-Ла-Юшетт и взошли на мост. Впереди, на острове Сите возвышалось огромное здание Префектуры полиции, а с противоположной стороны виднелись знакомые формы собора Нотр-Дам-де-Пари.
На середине моста Холлидей остановился, облокотился на парапет и поглядел по сторонам. Книжные лавки, построенные вдоль каменной набережной, тянулись по левую руку. Ниже по течению на берегу бесцельно копошилась кучка бездомных — с полдюжины человек. Туристический катер проскользнул под мостом и, тарахтя мотором, направился на запад. В полуденном небе легко бежали белые пушистые облака. Прекрасный парижский денек, если бы не оставленный в гостиничном номере труп.
— За нами «хвост», — негромко проговорил Холлидей.
— Кто он? — спросила Пэгги, придерживая сумку на длинном ремне и пытаясь выглядеть беспечной.
— Их двое. Наверняка они работали командой, вместе с Рено. Позади нас парень в коротком кожаном жакете. Он отстал шагов на девяносто, но прекрасно нас видит. А есть еще один. Он маскируется под туриста и ходит с группой. Но, когда все посмотрели направо, он продолжал глазеть на нас.
— Большинство туристов смотрят не туда, куда призывает гид, — улыбнулась Пэгги. — У меня есть миллион снимков, которые это подтверждают.
— Туристы в гавайских рубахах и панамах обычно не путешествуют в одиночку, — возразил Джон. — Они цепляют на шеи фотокамеры и сбиваются в стаи. Ну, хотя бы по два, по три… И он слишком молод для этой ужасающей американской экипировки.
