Лев Пучков - Операция «Моджахед»
Абу вспомнил, что говорил Дауд насчёт того мужика, что два раза проходил мимо нашего двора в Аргуне. Вроде бы он признал в нём одного из наших «родственников»... Амир тогда отмахнулся от этого, не придал значения. А теперь задумался. Получается, наш «секрет» уничтожили местные? Но откуда у них такое оружие? Значит, либо наняли спецов, либо... даже страшно подумать об этом... либо им помогал Шамиль?! Вот так ничего себе новости! Это уже не баловники-народные мстители. Уложили «секрет» и растворились в горах. А сами целы-невредимы, следов крови в районе не обнаружили. Это серьёзные люди.
Получалось, что мы попали в чёрную полосу. Существует такое мнение, что жизнь похожа на зебру и устроена из белых и чёрных полос. Вот у нас, по-моему, как раз началась такая чёрная полоса. Имелся повод, чтобы крепко задуматься и принять немедленные меры для сохранения личной безопасности.
Мы с Фатихом настаивали, чтобы всё бросить и немедленно удрать в Баку. Отсидеться там, пока здесь всё не утрясётся. Кроме того, у нас мероприятие намечается, как бы не сорвалось...
Амир обругал нас трусами и сказал, что поедем, когда он скажет. Правильно, ему надо марку держать. Несолидно командующему бегать после каждого неудачного сражения. Неправильно прятаться от кучки мстителей, имея за плечами армию. Люди начнут за спиной перешёптываться, слухи пойдут. Тут с этим запросто: чуть дашь слабину, сразу авторитет потеряешь. А без авторитета здесь делать нечего, я уже говорил.
Поэтому мы сидели на месте и ждали двух событии. Первое — это когда Зелимхан объявится, второе — что мероприятие, на котором строится наша бакинская акция, точно состоится.
По обоим пунктам были сомнения. Зелимхан как в воду канул. «Москвичи» доложили (поезд раз в неделю), что Зелимхан в Москву не приезжал. Из Гудермеса сообщали, что там его тоже не видели. Судя по всему, если только он жив и не пойман федералами, ушёл через горы. Что характерно, помощи не просил, хотя и мог бы. Ему не было резона встречаться с людьми Шамиля, следовательно, лучше всего было обратиться к нам, чтобы безопасно перебросили через границу. Гордый...
Абу выждал пару суток, потом забеспокоился. Зелимхан, когда встречались в Аргуне, дал ему свой бакинский адрес и телефоны. Абу позвонил по этим телефонам, дал его родственникам наши московские номера и попросил: как объявится, пусть сообщит, что жив-здоров. А то мы беспокоимся. Родственники сказали: ладно. Мы, конечно, могли бы и без Зелимхана справиться, но, как я уже говорил, с ним гораздо удобнее. Целый ряд вопросов отпадает.
Через сутки «москвичи» доложили: Зелимхан звонил. Добрался нормально, без проблем, передавал привет. Ждёт в гости.
Абу сразу повеселел. Вот это парень! Всех обставил, и наше наблюдение, и людей Шамиля, и федералов — самостоятельно ушёл через две границы, теперь дома чай пьёт, как ни в чём не бывало. Не человек — тень. Вовремя мы с ним подружились. Ещё неизвестно, какие бы он нам сюрпризы подкинул, будучи кровником Абу...
Потом ждали подтверждения. Там тоже не всё понятно было, какие-то никому не нужные секреты, неясно, вообще, состоится мероприятие в этом месяце или его перенесут на следующий...
Между тем, всё пока было тихо. Обстановка утряслась, федералы не свирепствовали, хотя местные власти пообещали найти убийц нашего Друга и сурово покарать их по всей строгости законов гор. Но мы на эти обещания плевать хотели: они постоянно, как моджахеды что-то сделают, клянутся со слезами на глазах, и ничего потом не делают. Руки коротки. Для того, чтобы что-то делать, надо иметь большие деньги и авторитет в народе. Ни того, ни другого у них нет...
Спустя три дня мы, наконец, получили подтверждение: мероприятие состоится в этом месяце.
Всё, нас больше ничего не удерживало на обжитой базе. Настала пора отправляться в Баку, навстречу тому решающему событию, которое возвеличит амира не только в глазах чеченского народа, но и всего остального мусульманского мира...
Глава девятая
СЕРГЕЙ КОЧЕРГИН
7 июня 2003 г., граница Итум-Калинского и Веденского районов ЧР
Ушли мы, и в самом деле, без проблем. Скатились по распадку в долину, немного попетляли — троп тут было в достатке, но в основном сугубо козлиных.
Вылезли в какую-то богом забытую седловину, негусто поросшую кустарником, и потопали. Короче, замучаются догонять. Единственный минус, обратно тем же путём уже никак. Придётся «палить» одну из Рашидовых «нычек», завтра с утра звать вертушку.
Всё-таки Рашид в качестве гида — это просто золото. Без него мы бы тут мгновенно потерялись, и Вася не помог бы. Потому что в этом районе Вася никогда не был...
Зелимхана нашли на второй точке. Как ни прятались, нас он заметил издалека, когда подошли метров на сто, громко окликнул по-чеченски:
— Кого ведёшь, Рашид?
Мы вздрогнули и припали на колено — вопрошающего видно не было.
— Это свои, — ответил Рашид и пожал плечами. — Что за день сегодня? Никто не здоровается, сразу вопросы задают. Испортились люди...
Убежище было оборудовано в седловине, практически на самом верху каменистого склона, поросшего чахлым кустарником. Первое, кстати, было точно таким же, видимо, у Рашида на этот счёт имелись определённые соображения. Небольшая нора в кустах, в двух шагах пройдёшь — не заметишь. Пробираешься на карачках пару метров по узкому лазу, попадаешь в просторную пещеру. Заметно, что тут поработали руками, расширяя объём.
Пещера была сухой, вполне уютной и имела запасной выход на другую сторону, в точно такую же седловину, тянущуюся параллельно первой. Но в отличие от первой эта седловина была непроходной, сплошь заросла густым кустарником. Впрочем, с другой стороны вместо лаза был достаточно широкий проход, который выходил в некое подобие небольшого дворика, укрытого со всех сторон низкими деревьями. Хотя они и плотно росли, при желании можно было протиснуться между стволами и спуститься на дно седловины. Во дворике, под низким навесом, стоял топчан, две ёмкости из нержавейки для хранения воды и был оборудован вполне нормальный очаг — тоже под навесом, обитом жестью. Навес был донельзя закопчён. Неплохо придумано, дым рассеивается, стелется по кустам — незаметно со стороны. В общем, всё вполне сносно устроено, можно жить и бороться.
Мне и раньше доводилось видеть подобные убежища, оборудованные затейливыми нохчами в горах. Все они устроены по-разному, но все их объединяет одна деталь: обязательное наличие запасного выхода, как правило, в соседнюю седловину, ложбину, котловину и так далее. Прямо как у лис, самых хитрых представителей животного мира Земли...
Зелимхан оказался вполне симпатичным малым — коренастый, невысокий, с открытым умным лицом... Был он вооружён карабином, точно таким же, как у Рашида, на поясе висела открытая кобура с пистолетом. Оружия из рук он не выпускал, смотрел настороженно — в глазах светились огоньки тревоги и недоверия...
Это тоже абрек. У нас, кстати, многие превратно трактуют это понятие. Зачастую можно из уст обывателя услышать по отношению к любому горцу — абрек, мол... Абрек, в первоначальном смысле (от осетинского «абыраег»), — это изгнанник из рода. Человек, который по каким-то причинам вынужден покинуть своё племя и жить отшельником. Представляете, что это такое было лет триста назад для горца? Впрочем, это и сейчас не самый лучший вид досуга. Род — это единственный ареал, жизненная сфера, в которой горец может существовать. Так у них устроено до сих пор, я же говорю, они живут по своему средневековому укладу. Есть абрек Рашид, который убежал от своего народа и прячется с семьёй в степи. Есть абрек Зелимхан, тоже удравший по каким-то причинам, но не в степь, а более цивилизованно — в Баку. И таких абреков, которые ввиду каких-то обстоятельств не могут жить со своим родом, у них сейчас немерено. Люди они не шибко образованные, ковыряться в хитросплетениях причинно-следственных связей им не по уму, и потому все они безоговорочно принимают за основу одно простое обстоятельство, которое и устроило им такую развесёлую жизнь. Угадайте с трёх раз, какое? Правильно, возьмите в блиндаже банку сгуща. Это мы, русские оккупанты. Не будь нас, не было бы войны, трагического разделения нации на противоборствующие стороны, не надо было бы Рашиду убегать в степь, а Зелимхану в Азербайджан. Поэтому они к нам так и относятся, и ожидать лучшего в ближайшие двести лет нет смысла...
Вот и мы, оккупанты, которых зачем-то привёл Рашид... Помните, как нас в первый раз принял Рашид? Вот-вот. Поэтому сейчас объяснять ничего не буду — отношение Зелимхана к нам абсолютно такое же. Не будь Рашида, Зелимхан с удовольствием разрядил бы в нас свой карабин, ещё когда только мы подходили к этому схрону.
Ну и что, будем теперь доверительно общаться и с разбега соглашаться на сотрудничество?
