Михаил Нестеров - Формула боя
Дробов, наверное, был глухим.
– Когда вы встретитесь, не делай резких движений.
Генерал положил трубку.
Придется ехать.
Горшков еще некоторое время подержал трубку в руке. Он, конечно, не очень надеялся, что Дробов освободит его от этого, и все-таки… Через полчаса все должно закончиться. Они не были особо дружны с Андреем, а последнее время встречались не чаще чем раз-два в месяц, что, наверное, как-то разобщило их. Он выручил в свое время Андрея, но то был импульс, порыв, которому Горшков потом не нашел определения. Он по-настоящему мучился, боялся; со временем это ощущение притупилось. Страха уже не было, была неопределенность, которую с натягом можно было назвать чувством опасности, но оно все же мешало, создавало неудобства, и временами Горшков ненавидел Андрея.
Сегодня все закончится. Закончится в пользу Владимира. Дробов никогда не узнает о скрытом им важном факте. Не узнает из уст самого Андрея, потому что времени мало. А если нить преступления все же приведет от Андрея к генералу, Горшков сумеет убедить его, что вины за ним нет. Да это не так уж и трудно сделать, сославшись на несовершенство техники в то время, на своего человека с Петровки, который, спешно покинув Россию, уже четыре года топчет землю Голландии. О, Дробов поверит ему, как всегда избегая улыбчивых глаз.
Сейчас глаза Горшкова слегка затуманились; никто не знал и даже не догадывался, что за веселыми искорками порой медленно проплывают тени беспокойства и страха. Однако внешняя искристая оболочка контактных линз никогда не подводила его. Как и в других случаях, он быстро справлялся с симптомами беспокойства и страха.
Теперь же страх принял неизвестную доселе форму: его страшило, что Андрей погибнет рядом с ним, на его глазах.
Зато все будет кончено.
Он не только увидит смерть, он, наверное, почувствует ее дыхание.
Зато все будет кончено.
Будет страшно. По-настоящему страшно.
Но в последний раз…
Собираясь в дорогу, Горшков подумал о деньгах: взять или нет? Через секунду получил ответ: взять. Если люди Дробова по какой-то причине опоздают или не будут готовы, он, придя без денег, окажется в опасной ситуации: Андрей Фролов сломает его хрупкую шею одним ударом руки.
К входной двери он подходил с пакетом, в котором были рубашка и спортивные брюки.
Через двадцать минут все кончится.
Он открыл дверь и шагнул за порог.
* * *Горшков не умел водить машину, вернее, чувствовал себя полной бездарностью за рулем. Однако, управляя с клавиатуры компьютера виртуальным автомобилем в какой-нибудь игре типа SCREAMER, ощущал себя асом. Руль настоящей машины был для него могильным крестом. Вот если бы автомобили управлялись с клавиатуры…
Машины Горшков не имел. Чтобы добраться до Дмитровского шоссе, он воспользуется самым привычным и безопасным средством передвижения – метро. Семь станций – и он на месте. Потом… О дальнейшем он не хотел думать.
Он повернулся к двери лицом, чтобы закрыть замок, но в это время чьи-то сильные руки схватили его за плечи и втолкнули обратно в квартиру.
Когда в коридоре зажегся свет, Горшков несмело поднял глаза.
– Привет, Володя.
Перед ним стоял Андрей.
– Ты?!!
Горшков и не пытался скрыть ужаса, который заметался в его глазах. «Как же так? – с трудом ворочал он мозгами. – Ведь Андрей должен ждать на «Тимирязевской», он только что, пять минут назад, звонил от здания ГАИ».
Андрей улыбнулся, глядя на Горшкова.
– В Москве много телефонов-автоматов. В том числе и возле твоего дома. Что там у тебя?
Андрей взял из рук Горшкова полиэтиленовый пакет и заглянул в него.
– Там… – Володя, кашлянув, облизнул пересохшие губы. – Там одежда для тебя. А вот деньги. – Он суетливо полез в карман.
Андрей подождал, пока Горшков справится с шелковой подкладкой кармана, и принял от него деньги.
– Сколько? – спросил он, взвесив их на ладони.
Горшков ответил более чем поспешно. Он по-прежнему мыслил компьютерными категориями, и сейчас Андрей казался ему Биллом Гейтсом.
– Там сто долларов и полмиллиона рублей.
Бледные щеки Горшкова неожиданно загорелись, волна жара ударила в голову, но в конечностях была отвратительная слабость, мерзко влияющая на работу желудка. В животе отчаянно забурлило, и Горшков даже застонал, сделав резкое движение бедрами. Его глаза блуждали, он видел себя за дверью туалета, опускающим крышку унитаза. Терпеть больше он не мог.
– Андрей, – мучительно выдавил он, делая шаг к двери, – мне нужно в туалет.
Фролов посторонился.
– Конечно, иди.
Горшков сделал быстрый шаг, расстегивая на ходу брюки. Андрей задержал его.
– Надеюсь, в туалете телефона нет?
– Нет. Можешь проверить.
Володя чувствовал: еще мгновение – и он не вытерпит. Он закрыл глаза и стиснул зубы; стараясь не дышать, втянул живот в себя. Кроме унитаза, он больше ни о чем не думал, поэтому даже не контролировал свою речь. Его «Можешь проверить» прозвучало откровением.
Андрей, покачав головой, зажег в туалете свет и оглядел помещение. Кивнув другу, он закурил; дверь в туалет осталась открытой.
– Я не вправе спрашивать с тебя, – затягиваясь сигаретным дымом, он присел на тумбочку в прихожей. Времени у него было мало. – Наверное, ты поступил правильно. Еще неизвестно, как бы повел себя я, окажись вдруг на твоем месте. Ты слышишь меня, Вован?
– Да.
– Такое ощущение, что нет. Я говорю, – Андрей повысил голос, – что ты поступил нормально. Я тоже. Я перестраховался. У нас мало времени, поэтому заканчивай. Когда я уйду, ты продолжишь.
Горшков спустил воду и вскоре появился в дверях туалета.
Андрей прошел в комнату, пропуская впереди себя хозяина, и сел за стол. Одна стена напомнила ему витрину магазина оргтехники. Он посмотрел на часы.
– Деньги деньгами, но главное – это информация.
Горшков подумал, что предложение Андрея вполне приемлемо, хотя информация для него была дороже денег.
– Что тебя интересует?
Андрей сделал приглашающий жест:
– Садись за компьютер.
Горшков выполнил просьбу.
– Во-первых, информация по Никишину. Ты знаешь, кто ведет его дело?
– ФСБ.
– Это понятно. Кто конкретно? Человек.
– Не знаю. Мы провели только один радиоперехват, когда звонили из Самары на мобильный телефон в Москве. Сегодня утром. – Горшков начал оживать. К нему вернулись жизненные краски. – Очень интересный звонок, Андрей. Владельца я установил. Тебе дать его адрес?
– Да. И содержание разговора. Секунду, – Андрей перехватил худую руку Горшкова, потянувшуюся к клавиатуре. – Хочу предупредить тебя, что мне терять нечего, а тебе есть что. Не вздумай шутить, иначе я отвечу тем же. Я останусь у тебя надолго, и когда сюда придет Иванов или Дробов, они застанут нас добрыми друзьями. Старыми друзьями, Вован. Они узнают о том, что ты утаил от генерала мою судимость, а сейчас решил помочь мне деньгами и некоторой информацией, послав по ложному следу штурмовиков Дробова. Ты очень умный в их глазах, я – нет. Поэтому поверят мне, а не тебе. Это будет твоя последняя встреча с генералом. И моя тоже. Одним словом, Вован, я прихвачу тебя с собой прицепом. И еще помни о том, что мое положение безнадежное, а ты выкрутишься, скажешь правду и можешь добавить, что я угрожал тебе пистолетом. Что касается меня, то я попытаюсь спасти себя. Для этого мне нужен Антон Никишин, и вдвоем с тобой мы выйдем на него. Но о Никишине ты должен молчать, ясно?
Горшков выслушал Андрея, не проронив ни слова. Действительно, у Фролова нет повода убивать его, хотя Горшков перепугался до смерти, до кровавого поноса; а выкрутиться он сумеет. И еще. Андрей абсолютно прав: нужно будет сказать Дробову только правду. Ничего, кроме правды.
Андрей посмотрел на часы.
– Так, через десять минут они будут там, подождут еще столько же, потом начнут звонить тебе и одновременно кого-то пошлют сюда. Итого, времени у нас около получаса. До последнего тянуть не будем, поэтому уточним: времени у нас всего двадцать минут.
Горшков молча согласился с ним и застучал тонкими пальцами по клавиатуре.
– Тебе распечатать? – спросил он не оборачиваясь.
– Нет, я запомню.
– Так… Вот этот звонок. – Горшков указал рукой на экран монитора.
– А у тебя есть доступ к файлам МВД и ФСБ?
– Доступ? – Улыбнувшись, Горшков ответил с присущим ему юмором: – Есть такой пункт, который называется Зональным информационным центром. Он связан информационным кабелем из оптических волокон со Следственным управлением, Управлением ГАИ, муниципальными округами и Управлением по борьбе с организованной преступностью. Фрагментарная связь. В ЗИЦе нет кодов, доступ практически свободный.
– Им наплевать на секретность?
– Отнюдь нет. Просто сколько-нибудь секретные сведения по компьютерным каналам не передаются. Если необходима какая-то информация, сотрудники того или иного органа приезжают в Зональный центр и подают письменный запрос. Отличная защита от взломов.
