Сергей Майоров - Месть Акулы
— Короче! — У Николая лопнуло терпение, и он произнёс несколько грубых слов, но Макарыча это не проняло, он ответил похлеще, ядрёнее, и Николаю не осталось ничего другого, как просто спросить: — Так ты едешь?
— Конечно, нет.
— Пшел вон, старый дурак!
Коля громыхнул трубкой по аппарату и только после этого заметил, что Макс давно закончил собираться, вышел из комнаты и с интересом прислушивается к перепалке.
— Извини. — Николай кивнул на телефон. — Довёл меня этот козёл.
— Не умеешь ты с ним говорить.
— С ним не говорить, а морду бить надо.
Максим, будучи более добродушным, чем Николай, рассмеялся и принялся выбирать обувь.
— Там как, очень холодно?
— Одевайся теплее. Нам же придётся на лестнице топтаться, а не в хате кемарить.
— Верно. — Максим отставил зимние кроссовки и взял сапоги на меху. — Да плюнь ты на него! Он бы всё равно в машине отсиживался, во дворе, так что проку с него никакого. Если что, управимся и вдвоём, не переживай. Зато и бабок больше получим…
Собрались ехать на машине Николая, но она, переночевав под окном, упорно не желала заводиться. Вроде и мороза сильного не было, и накануне не барахлила, а тут — ни в какую. Всё верно, коли уж дело не задалось с самого начала, то и в дальнейшем пойдёт сплошная непруха.
— Чёртов Макарыч! — Николай в сердцах хлопнул водительской дверью.
Максим опять лишь засмеялся.
Побежали на проспект ловить частника — время уже поджимало. Пока сторговались, пока доехали…
— Надо было стулья раскладные захватить, — вздохнул Максим, осмотревшись на лестничной площадке, где им предстояло провести несколько ближайших часов. — Чувствую, жильцы на нас скоро коситься начнут, с вопросами приставать.
— Ничего, объяснимся.
Стояли, курили, трепались о ерунде. Когда Денис позвонил, Николай хотел было доложить об упрямстве Макарыча, но передумал — не в его правилах было жаловаться руководству. Чай, не маленькие, сами разберёмся.
— Нормально. Ждём, — сказал он, и Денис отключился.
Убирать трубку Коля не стал, нашёл в меню раздел «Игры», защёлкал кнопками, выбирая нужное развлечение. Максим наблюдал за ним с лёгкой завистью — современными средствами связи он до сих пор не обзавёлся. Сказал:
— Слышал новость? Чувашские хакеры взломали «тетрис».
— Смешно. Сам придумал?
— В КВН рассказали.
Прошёл час-другой. По нижним этажам постоянно сновали жильцы, так что смотреть между маршами лестницы, выглядывать в окно и напрягаться каждый раз, когда кто-нибудь вызывал лифт, частные детективы быстро устали. Просто ждали, уверенные, что легко скрутят в бараний рог визитёра, если тот осмелится заявиться. В глубине души оба рассчитывали, что никто не придёт. Чёрт с ней, с премией за успешное задержание. Хотелось спокойно дождаться, пока их сменит милиция, дерябнуть по пиву и расползтись по домам. Отказ Макарыча и поломка машины подзабылись, не воспринимались больше как предупреждение.
И Николай, и Максим назывались детективами чисто условно. Лицензий никто из них не имел и рассчитывать на её получение не мог по причине отсутствия стажа работы в оперативных подразделениях МВД. В агентство оба попали случайно, каждый своим путём. Николая пристроили знакомые, такие же, как он, отставные спортсмены. Мог податься в криминальную группировку, но такая стезя не прельщала по моральным соображениям, и он пошёл в детективы. Чем плохо? Ещё бы платили чуточку больше… Максим учился в военно-морском училище, был отчислен с третьего курса за регулярные нарушения дисциплины. Долго мыкался без работы, пока один из дальних родственников, знакомый с директором агентства по игре в теннис, не пристроил парня. Максим был доволен. Финансовый вопрос, конечно, стоял ребром, но пока терпеть было можно, а в дальнейшем Макс рассчитывал, не без протекции того же родственника, продвинуться по службе либо уйти в другую коммерческую структуру, которой требуются грамотные специалисты по безопасности.
На самом деле до званий грамотных или даже просто специалистов обоим было ещё шуршать и шуршать, однако ребята этого не понимали. Настоящая жизнь и работа агентства их по большому счёту ни разу ещё не касалась; тот же Макарыч, несмотря на свою крайне узкую специализацию, мог дать обоим сто очков форы, но Коля с Максимкой всерьёз полагали, что достигли определённых высот и могут работать самостоятельно как в качестве консультантов, так и оперативников, которыми, кстати, как раз и командовал Ермаков. То, что до сих пор их, как правило, использовали в качестве своего рода подсобных рабочих, ребят не смущало. Плохо было другое — Ермаков мало того что сам не поехал, так и направил для охраны квартиры не квалифицированных работников, которых, в принципе, пообещал Андрею, а полудилетантов, с которыми было легче договориться.
Совершенно того не желая, Денис подвёл и ребят, и Акулова.
Как часто бывает, причина заключалась в человеческом факторе. Неверно оценил обстановку, не смог отказаться от собственных планов и вдобавок решил немного сэкономить.
Закончив очередную игру, Николай сказал:
— Отлить хочется.
— А ты что, памперсы не захватил?
— Они уже промокли насквозь.
Был только один способ справить малую нужду относительно цивилизованно: в мусоропровод. Плохо, конечно, если в этот момент кто-нибудь выйдет из квартиры, — но ещё хуже оставлять в память о себе подтёки на стенах и жёлтые лужицы по углам.
— Я быстро.
— Дай телефон, я пока поиграю.
Николай протянул трубку, сказал, какие кнопки нажимать, и направился к мусоропроводу, расстёгивая ширинку. За его спиной раздавалось тихое попискивание клавиатуры — Макс быстро освоился и начал гонять по дисплею чёрную змейку, пожирающую неподвижные точки.
Николай пристроился поудобнее. Приступил…
Двери лифта раскрылись, и вышел молодой человек в укороченном чёрном пальто. Не заметив в первый момент детективов, он повернул к квартире Виктории.
Остановился, расслышав шорох одежды Макса, который уже спускался по лестнице, готовясь его окликнуть. Резко, одним движением развернулся и принял бойцовскую стойку.
Максим молча летел по ступеням.
Молодой человек сунул руку за пазуху.
* * *Тростинкина всё ещё находилась в кабинете директора школы, пила чай с Марьей Ивановной. Они довольно оживлённо разговаривали, и тема разговора, скорее всего, была далека от расследования двойного убийства.
Акулов не стал заходить, только приоткрыл дверь и попросил Риту выйти. Она поднялась из-за стола, оправила свитер и зацокала каблучками по паркетному полу. Вид у неё был такой, словно она хотела сказать: «Я делаю важное дело, а вы мне мешаете. Ну, что ещё надо, господин сыщик? У меня времени мало…»
Вполне возможно, что Рита так вовсе не думала, но Андрей ничего не мог поделать и продолжал относиться к девушке предвзято. Не нравилась она ему, вот и всё. И потому вопрос, который в течение всего дня то и дело задавал себе Акулов, был закономерен, хотя и абсолютно несвоевременен: «Было у Серёги с ней что-нибудь или нет?». Обсуждать такие темы между напарниками было не принято, с самого начала совместной работы они, не сговариваясь, наложили табу на разговоры о личной жизни, по крайней мере о текущей личной жизни… Никто из них не лез в дела другого, не давал советов и не приводил примеры из собственной практики. Считалось: если я доверяю коллеге, то доверяю во всём; он сам разберётся, с кем ему спать и с кем встречаться после работы. Акулов вполне допускал, что Маша Ермакова не вызывает у Сергея восторга, однако он молчит и даже, похоже, не задумывается об этом вопросе, доверяет. Акулов был ему благодарен, но как не мог перебороть неприязнь к Тростинкиной, так и не мог отогнать мысли об её возможной связи с Сергеем. Словно кто-то тянул за язык, так и подмывало сказать: «На фига ты с ней спутался? Не для тебя эта барышня, как ты не видишь? Сейчас ещё не поздно, но потом, если отношения окрепнут, будешь только жалеть». Андрей даже опасался, что ляпнет что-нибудь подобное в самый неподходящий момент, ляпнет и прикусит язык, будет жалеть о вылетевшем слове, но не сможет ничего изменить — после таких разговоров извинения, как правило, принимаются вяло. Впрочем, ближайшие дни, скорее всего, будут представлять собой один сплошной «момент», меньше всего пригодный для серьёзных разговоров о личном.
Но ведь мысли-то в голову лезут…
— Ты один? А где Волгин? — Рита, коснувшись пальчиком локтя Андрея, выглянула из-за него, как будто Волгин мог прятаться от неё, сев на корточки.
— Поехал в тринадцатое. Катышев тебе сообщил результат обыска?
— Да, только что заходил. Вы думаете, это Миша?
— Думаешь у нас ты. А мы только делаем.
Рита поморщилась, не зная, как квалифицировать сказанное Андреем: грубоватый оперской юмор или камень непосредственно в её огород? Решила не обострять отношения и переменить тему:
