Евгений Сухов - Бой «быков»

Шкотов вполне мог явиться в ресторан не один, а с парой таких же ублюдков, как он…

Верпаховский, хотя и не был уверен в этом на сто процентов, все же предпринял необходимые меры конспирации. Какое-то шестое чувство, не раз спасавшее его в самых опасных ситуациях, и теперь подсказало ему верный выход. Майор заранее выяснил у управляющего ресторанчика, где находится запасной выход. Хотя в тот момент он и сам до конца не понимал, для чего именно он это делает.

Управляющий, заплывший жирком узкоглазый мужчина в традиционном китайском костюме, сначала запротестовал. Однако, внимательно изучив удостоверение майора с четко выделявшимися на корке буквами «ФСБ», управляющий извинился. Через секунду он вернулся к столику Верпаховского и лично пригласил его ознакомиться с планировкой. Шагая по одной из центральных улиц города, майор мысленно хвалил себя за осмотрительность…

Верпаховский посмотрел на часы. До окончания рабочего дня оставалось шесть минут. Но он знал, что генерал Ярандин никогда не уходит из Управления раньше семи. Тем не менее, чтобы успеть наверняка застать генерала на рабочем месте, надо было торопиться.

Верпаховский свернул с проспекта на Немецкую и направился к зданию переговорного пункта. Безбородов теперь наверняка организовал прослушку его разговоров, и поэтому воспользоваться мобильным майор не мог. Перед входом в здание Николай Васильевич приостановился. Убедившись, что за ним нет хвоста, Верпаховский вошел внутрь.

То, что Безбородов действовал не один, майор не сомневался. Вот только где именно находится голова этой гидры?.. То, что не в Управлении, сомнений не вызывало. Безбородов, сумевший за короткое время буквально взлететь по служебной лестнице, явно был пешкой в чьей-то игре. Вот только кто был игроком? Это еще предстояло выяснить.

Верпаховский в очередной раз запустил руку в нагрудный карман джинсовки, желал убедиться, что винчестер на месте. Диск, содержащий стратегически важную для его страны информацию, был спасен. И это сейчас было главное…

Генерал ФСБ Ярандин был одним из немногих, чье имя неизменно вызывало у Верпаховского глубочайшее уважение.

Майор вошел в одну из телефонных кабинок, плотно прикрыл за собой дверь и набрал номер приемной генерала.

Храп не отрывал глаз от Ирины, но девушка всеми силами избегала встречаться с ним взглядами. Бывший собровец не мог не отметить, что Ирина отлично держится, учитывая те обстоятельства, в которых она оказалась по воле случая. И это вызывало немалое уважение.

Отведя взгляд в сторону, Храп прикурил сигарету. Развалившийся в кресле напротив Архангел выразительно бросил взгляд на наручные часы.

– Ты уверен, что нам не понадобится подкрепления, Олег? – подал голос до сего времени хранивший молчание Звонарев.

Начальник службы безопасности при Бартошевиче был четвертым присутствующим в комнате человеком. Он располагался за спиной у Ирины, но девушка ни разу не обернулась в его сторону. Сцепив руки в замок и пропустив их у себя между колен, она упорно делала вид, что ее не интересует ничего, кроме рисунка на линолеуме.

– Уверен, – Архангел потянулся к рюмке коньяка. – Лебедев приедет один. Он не станет рисковать. Децал и Жиган приведут его сюда. Плюс у нас есть еще Атлет в соседней комнате. Куда больше против одного задрипанного спецназовца?

– Собровца, – машинально поправил Храп.

– Никакой разницы. Картофель или картошка, – Архангел улыбнулся. – Кстати, что он имел в виду, Храп, когда сказал, что ты вытащил «решку»?.. Или что-то в этом роде.

Виктор пожал плечами.

– Я не знаю, – нехотя ответил он.

– Зато знаю я, – Ирина неожиданно подняла голову. Коротко посмотрела сначала на Храпа, а потом перевела взгляд на Архангела. – И Витя тоже это знает. Просто не хочет говорить…

– Ну и что же это? – Звонарев заметно оживился.

– Это просто глупость… – попытался встрять Храп, но Бартошевич остановил его небрежным взмахом руки.

– Я хочу послушать. Время у нас есть. Верно? Расскажите нам, Ира.

– Мне говорил об этом Дима, – глаза девушки блеснули недобрым огнем. – Когда они в СОБРе производили захват преступников, бросалась монета. Несколько раз подряд. Количество выпавших «решек» означало количество предстоящих жертв. Ровно стольких они имели право уничтожить при задержании. Это была, конечно, игра, и на деле ничего подобного не происходило, но сейчас… Если Дима сказал так про Виктора, я думаю, что он не шутил.

– Оригинально, – брови Архангела взлетели вверх. – Выходит, твой дружок нам угрожал?

– Не вам, а только ему, – Ирина качнула головой в направлении Храпа. – Хотя если вы поведете сделку нечестно…

Бартошевич резко поднялся с кресла. Ирина замолчала, а через секунду вновь опустила глаза в пол. Лидер группировки слегка качнулся на носках.

– Храп, можно тебя на минутку, – сухо обратился он к подручному и, не глядя на него, широким размашистым шагом направился в смежную комнату. Храп вынужден был последовать за ним.

– А я? – чуть приподнялся Звонарев.

Архангел обернулся через плечо.

– А ты сиди здесь и следи за девчонкой.

В соседней комнате негромко работал телевизор с большим плоским экраном, а сидящий в кресле Атлет бессмысленно переключал каналы. При виде босса телохранитель порывисто поднялся и погасил экран. Однако Архангел словно и не заметил его присутствия. Он обратился к Храпу:

– Мы не обсудили одну деталь, как мне кажется.

– Какую деталь?

– Что мы будем делать с нашими двумя героями после того, как диск с информацией окажется в наших руках, – пояснил Бартошевич. – Я так полагаю, мы не можем оставить их в живых. Верно, Храп?

Виктор не сразу нашелся с ответом. Нельзя сказать, что он не думал об этом. Напротив, последние полчаса все его мысли только и крутились вокруг этой проблемы. Он быстро и практически незаметно для Архангела облизал пересохшие губы.

– Лебедева точно оставлять в живых нельзя, – изрек Храп после небольшой паузы. – Он слишком опасен… И впоследствии, если что-то пойдет не так…

– Девушка опасна ровно настолько же, – оборвал его Архангел. – Мы не будем оставлять никаких свидетелей, Храп. Как только уберем твоего бывшего сослуживца и его подругу, разыщи этого… Как его?.. Верпаховского. Он тоже должен уйти в небытие. Он знает достаточно. Ну и, естественно, Листунов. Его тоже найдите. Ясно? Кто еще был замешан в этом деле?

– Вроде никто… Не считая, конечно, всех этих людей, которые тоже вели охоту за диском.

Архангел задумался.

– Ну, с этим разберемся по ходу, – мрачно бросил он. – А те, кого я уже перечислил, на тебе, Храп. Ты понял?

– Да, шеф. Просто… – Виктор нелепо переминался с ноги на ногу.

– Что еще?

– Я все-таки думаю, что Ирина не так опасна… И ее можно было бы отпустить.

– Ты становишься мягкотелым, Храп, – жестко парировал Архангел. – Это нехорошо… Я сказал то, что сказал. Ты меня слышал. А теперь пошли обратно.

Они оба вернулись в комнату, где Звонарев приглядывал за Ириной. Девушка по-прежнему не поднимала головы.

Архангел взял в руки коньячную рюмку и посмотрел на часы.

Лебедев выжимал из «Фиата» все, на что автомобиль был способен. По его расчетам, он должен был появиться по указанному адресу гораздо раньше того срока, что установил ему Архангел. С Ириной ничего не должно было случиться…

Дмитрий вспомнил день их знакомства. Это произошло точно такой же золотистой осенью, когда он возвращался с очередной боевой операции и заскочил по дороге домой в магазин. Ира покупала продукты. Молоко, печенье, масло… Еще что-то. Подробностей Лебедев не помнил. Они разговорились, обменялись номерами телефонов, а потом… Потом все пошло по известному сценарию. Дмитрий собирался жениться на этой девушке… Так бы оно и произошло, если бы его планы безжалостно не разрушил злой рок судьбы. СОБР расформировали, и Лебедев в числе многих остался за бортом жизни. Тогда же он посчитал не вправе связывать себя узами брака. Безработный, без определенного будущего – разве он мог быть для нее опорой в жизни. Ирина была другого мнения на этот счет…

И вот по истечении стольких лет его отношения с любимой девушкой оставались на той же стадии. Его пенсия и те крохи, которые удавалось перехватить, разгружая на вокзале товарняки, были по-прежнему единственным заработком Дмитрия…

Сидя за рулем «Фиата» с разбитым задним стеклом, бывший собровец грустно усмехнулся. Сейчас, впервые в жизни, ему самому показались собственные убеждения какими– то нелогичными. Многие живут так – и ничего. Гораздо важнее, когда двух людей связывают глубокие искренние чувства, нежели материальные блага. Как он мог быть так глуп? Как он мог быть таким приземленным?..

Пальцы жестко сомкнулись на рулевом колесе.