Валерий Горшков - Ликвидатор
— Ну и погодка тут у вас! — шедший впереди всех Славгородский быстро заскочил под крышу, отряхнулся и протянул влажную ладонь кэпу. — Наконец-то добрались… У-ф-ф!
— Здесь это бывает, — ответил капитан, подо ждал, пока остальные члены экспедиции окажутся рядом, а затем сказал: — Сейчас я покажу вам каюты, определитесь там, что к чему, — его взгляд не произвольно упал на Наташу, и капитан едва заметно улыбнулся: — А девушке нужно отдельную, я так полагаю?
— Совсем даже не обязательно, — Наташа взяла под руку Прохорова и демонстративно положила голову ему на плечо.
— Раз так, совсем другое дело. — Кэп ещё раз улыбнулся, кивнул стоящему рядом боцману и указал рукой на металлическую, овальной формы дверь, расположенную в нескольких метрах от мощной лебёдки. — Проходите вниз, боцман покажет свободные каюты. Они совершенно одинаковы, так что нет особой разницы, какую занимать. Впрочем, смотрите сами. — Он развел руки. — Хозяин — барин. Я над вами не командую. Так, Григорий Романович? — Он дружески посмотрел на Славгородского,
— Точно так, командую здесь я. По крайней мере, этими пятью господами.
— Значит, профессор, мы с вами не конкуренты! Тем лучше, будем заниматься каждый своим делом. А сейчас идите за боцманом, только осторожно, лестницы здесь крутые, не упадите, — и капитан снова посмотрел на Наташу.
Взгляд этот не остался для Прохорова незамеченным. Он что-то тихо пробубнил себе под нос, покачал головой, обнял Наташу за плечи и повел ее в сторону двери.
Боцман скатился по узкой железной лестнице на один уровень вниз и ждал, пока неуклюже и медленно гражданские интеллигенты преодолеют полтора десятка за многие годы отполированных ботинками матросов ступеней. Когда, кряхтя и чертыхаясь, последним сошёл непревзойдённый компьютерщик Ожогин по кличке Будулай, боцман прошёл вперёд и остановился в дальнем конце длинного коридора. По обе стороны находились выкрашенные синей краской двери кают.
— Располагайтесь, господа ученые, будьте как дома. — Он открыл ближайшую дверь и указал рукой в образовавшийся проем: — Душ и туалет в каждом номере, ещё один есть на нижней палубе. Но он вряд ли вам понадобится, это для матросов и механиков. Постельное белье меняем раз в неделю, буду предупреждать заранее. В каютах есть селектор и общая связь по кораблю, в экстренных случаях можно ею воспользоваться. Все общие команды — как то: прием пищи и прочее — сообщаются по всем помещениям судна, поэтому морской закон гласит, что не следует отключать общую связь, даже если она вам спать мешает. Что еще?.. Согласно плану экспедиции, мы будем болтаться по морям довольно долго, так что устраивайтесь поудобнее, с комфортом. — Боцман улыбнулся. — Распределитесь по каютам, потом подойдите ко мне, скажите номер, я выдам ключ. Зовут меня Евгений Гаврилко, я боцман. Если кто еще не запомнил. Мои хоромы в том конце палубы, что понадобится или не ясно — подходите, спрашивайте, не стесняйтесь. Матросы вас беспокоить не будут, работайте спокойно. По-моему, всё пока… Я буду у себя, приходите за ключами, — еще раз напомнил боцман, тридцатилетний мужчина с обветрившимся лицом и светлыми волосами, включая брови и ресницы. Он очень походил на скандинава, только вот ростом был всего метр семьдесят, а так — вылитый представитель северных европейских народов. Он еще раз кивнул в сторону открытой двери и направился к себе.
Дождь барабанил по стальному корпусу и палубным надстройкам «Пеликана» все сильнее. Стекло иллюминатора в каюте, где расположились Наташа и Вадим, стало совершенно непрозрачным от обилия разбивающихся об него холодных капель. Вдруг громыхнул раскат грома, гулко отозвался вибрацией всего корпуса «Пеликан». Военная база Балтийского флота находилась в самом центре бушующего циклона. Согласно прогнозу погоды, прояснение должно было наступить не раньше следующего утра, на которое как раз и было назначено отплытие научного судна в длительную экспедицию в район Бермудского треугольника.
Вернувшись обратно в каюту после трехчасового совещания команды в кают-компании, Прохоров долго не мог заснуть, несмотря на то что постоянно барабанящие по корпусу надстройки и металлической палубе капли дождя очень, способствовали приятным сновидениям. Он уже знал, что радист и один из мотористов — тот, который находился на палубе в момент их приезда, — являются людьми мафии. И он должен время от времени сообщать им специфические детали происходящих на борту «Пеликана» исследований по интересующей теме, чтобы они были немедленно отправлены хозяевам.
Но не это сейчас волновало Вадима Витальевича, а нечто другое.
Трудно поверить, что в такое автономное длительное плавание Служба безопасности не послала как минимум несколько своих людей, как это уже сделала мафия. Они тоже находятся среди членов команды или… среди контрактников, что, впрочем, менее вероятно. И там, в далекой от Бермудов Москве, будут пристально следить за каждым его шагом, каждым словом…
Вадим снова посмотрел на мирно спящую Наташу, нежно, чтобы не разбудить, поцеловал её в горячую и чуть влажную щёку, поднял повыше свою подушку, повернулся на другой бок, закрыл глаза и почти сразу же провалился в сон. Ему снилось, что он разговаривает с дельфинами, причём совершенно не открывая рта. Примерно так же, как боцман с одного из английских минных тральщиков во время второй мировой войны.
* * *Утром тучи над Балтийском стали понемногу рассеиваться и появились первые проблески восходящего на востоке солнца. Дождь прекратился. Над военной базой и городом повисла необычная, если принять во внимание вчерашнее буйство стихии, тишина. В какие-то мгновения казалось, что все вокруг вымерло, и только редкие машины, с шумом проносящиеся по еще мокрому асфальту, нарушали покой раннего воскресного утра… Проснулся Прохоров оттого, что неожиданно ощутил дуновение ворвавшегося в каюту свежего морского воздуха. Он полуоткрыл глаза, все еще пребывая в состоянии легкой дремы, и сразу заметил стоящую в одной ночной сорочке возле открытого иллюминатора Наташу. Она молча всматривалась вдаль, наблюдая, как где-то на линии горизонта едва заметно двигается маленький силуэт рыболовного сейнера.
Утро действительно было великолепным. Совершенно пустынное море с разорванным над ним оранжево-серым небом, легкие волны, блики на кажущейся почти черной воде, оставляемые пробивающимися сквозь мглу лучами встающего солнца, и одинокий корабль, больше похожий на мираж, в том самом месте, где, как говорили древние индусы, небо сходится с водой. Наташа услышала шевеление и обернулась. На ее лице, спокойном и задумчивом, появилась улыбка.
— Ты уже проснулся? — Она спросила так тихо, что Прохоров не услышал произнесённые женщиной слова, а скорее прочитал их по губам.
— М-м… — Он приподнялся на кровати, хотел было встать, но тут же вспомнил, что на нём нет совершенно ничего, если не считать густой, растительности на груди и ногах, и начал оглядывать каюту в поисках поспешно брошенной куда-то вечером одежды. Наташа правильно поняла его взгляд и на этот раз продемонстрировала одну из имеющихся в арсенале каждой дамы самых обворожительных улыбок, на которые можно ловить мужчин как щуку на карася, и подошла к кровати.
— Ты просто как ребёнок. — Она нагнулась, обхватила шею Вадима руками и прижалась к его груди.
— С чего ты взяла? — Он недоуменно пожал плечами. — Может, ты сомневаешься в моих мужских качествах? — Вадим подозрительно посмотрел на Наташу.
И снова встретился с улыбкой из арсенала обольстительниц. Только на этот раз она ясно выражала мысли и желания хозяйки. Такую улыбку просто нельзя воспринять по-другому, особенно, если видишь, как кончик розового язычка медленно облизывает нежные, чуть припухлые губки…
Неизвестно, слышали в то утро что-нибудь необычное размеренно посапывающие за тонкой перегородкой Гончаров и Славгородский, но вот стоящий в одиночестве на палубе капитан «Пеликана» сразу же определил расположение помещения, откуда доносились очень знакомые ему по интимному личному опыту звуки. А так как кэп в данный момент находился в вынужденной разлуке с дорогой супругой, то он, тяжело вздохнув, предпочел докурить традиционную утреннюю сигарету на противоположном борту судна, где палубная надстройка наглухо перекрывала вылетающие из открытого иллюминатора стоны, всхлипы и скрипы…
К десяти часам утра, когда согласно расписанию «Пеликан» должен был покинуть Балтийск и направиться на запад, в сторону пролива Ла-Манш, на палубе собралась почти вся команда, за исключением капитана, штурмана, мотористов и кока, занятых выполнением своих основных обязанностей. Кок домывал посуду после завтрака, мотористы запускали и прогревали дизель, а капитан вместе со штурманом находились в штурманской рубке. Наконец двое матросов отдали швартовы, за кормой судна вскипел зелено-коричневый бурун, с обильными пятнами мазута воды, и научно-исследовательский корабль «Пеликан» под радостные и возбужденные голоса пассажиров отошел от плавучей пристани самой крупной военной базы Балтийского флота.
