Стивен Хантер - Крутые парни
Оставался еще менеджер. Это был угреватый юноша, очень толстый, с суетливыми беличьими глазами и таким страдальческим выражением лица, словно он вот-вот впадет в истерику. Этот молодой человек, по мысли Лэймара, должен был открыть сейф с деньгами. Лэймар считал, что для него не составит особого труда заставить управляющего сделать это. Лэймар сказал, что для него запугать этого парня — дело одной минуты. Ричард украдкой посмотрел на молодого человека. Тот был одновременно исполнен собственной значимости и тревоги. В его лице было что-то невротическое. Он много суетился, то подгоняя официанток, то заглядывая на кухню, то работая у кассы. Пройдет всего несколько минут, и этому мальчику предстоит испытать сильную боль. Как всякий чувствительный человек, Ричард почувствовал отвращение к тому, что должно было произойти, но он ничего не мог поделать. Он не был в состоянии остановить надвигавшиеся события.
«Я похож на охотничьего сокола», — подумал Ричард. Это сравнение пришло ему в голову, когда Лэймар, оставив его одного, уехал от кинотеатра в угнанном им джипе. В тот момент Ричард оказался на свободе. Его никто и ничто не задерживало, в его распоряжении была машина, он мог ехать, ехать и ехать куда ему заблагорассудится. Вместо этого через какие-то десять минут он уже двигался по направлению к ферме. Такова участь охотничьих соколов. Хозяин внушает соколу, что тот привязан прочной веревкой к запястью хозяина. Вот как это делается: хозяин привязывает сокола к своему запястью и ждет, когда птица уснет. Как только это происходит, сокол уже невидимыми нитями прочно привязывается к человеку. Иногда это противостояние может продолжаться несколько дней; сокол тоже ждет: не уснет ли человек первым. Но Лэймару потребовалось всего десять минут, чтобы приручить Ричарда. Какая же сила воли у этого человека! Теперь не имело значения, куда направлялся Ричард и где он находился. Он был намертво привязан к Лэймару, пока тому не заблагорассудится отпустить Ричарда на волю. Но Лэймар никогда не отпустит его на свободу.
Ричард тряхнул головой и в последний раз осмотрел зал. В этот момент он почувствовал на себе чей-то тяжелый взгляд и, повернувшись, взглянул в окно, возле которого стоял его столик. На стоянку въезжал джип.
Машина притормозила, давая дорогу другому автомобилю, покинувшему стоянку и выезжавшему на шоссе. Ричард в последний раз огляделся. Он не мог предполагать, что в это время зал будет так набит людьми. Ведь ленч давно кончился, а время обеда еще не наступило. Чертовы техасцы! Они все делают по-своему.
Джип занял освободившееся место на стоянке. Ричард увидел Лэймара в ковбойской шляпе, Оделла, мягко покачивающегося на заднем сиденье, и Руту Бет. Все они, как по команде, уставились на него. Ричард достал из кармана носовой платок и осторожно помахал им в воздухе. Это был сигнал. Лэймар снял шляпу и натянул на голову лыжную маску. Как по волшебству, такие же маски появились на головах Оделла и Руты Бет. Двери ресторанчика открылись. На пороге возникли три фигуры, закутанные в длинные плащи. Под этими длинными дождевиками скрывалось смертоносное оружие. Все-таки это случилось.
В эту секунду Ричард, посмотрев еще раз на кассу, увидел, как из мужского туалета, вытирая на ходу руки, вышел человек в форме дорожного патруля техасской полиции.
* * *Лэймар настроил свой портативный приемник на частоту 460,225 МГц, частоту переговоров полицейских машин между собой и с диспетчером. Он сделал это, когда они подъезжали к ресторану. Периодически в Динамике раздавался треск и начинались переговоры на смеси местного жаргона и десятичных кодов.
— Алло, диспетчерская, это Эр-Виктор-двадцать-четыре. У меня тут десять-двадцать-четыре на Ремингтон-стрит и дорожное происшествие в придачу.
— Десять-четыре, Эр-Винтор-двадцать-четыре, алло, десять-девятнадцать на станции.
— Я — десять-четыре. Диспетчерская, у меня задержанный — десять-пятьдесят пять.
— Записываю. Алло, Эр-Виктор-десять-двадцать-четыре, нужен анализатор алкоголя?
— Диспетчерская — здесь десять-семьдесят четыре. Он еще на ногах стоит. Достаточно видеокамеры.
— Десять-четыре, Эр-Виктор-двадцать-четыре. У меня десять-семьдесят шесть, обыкновенная бытовуха на бульваре Вильсона, вы можете обеспечить десять-двадцать-три?
— Так точно, Эр-Виктор-двадцать-четыре, подозрение на вымогательство и шантаж. Парню около двадцати пяти. В нем триста фунтов, и он вооружен ножом. Будь осторожен, Чарли.
— Спасибо, вы мне всегда припасете что-нибудь этакое.
— Десять-четыре, Чарли. Когда у тебя будет десять-двадцать-три, дашь мне знать.
И так далее и тому подобное в том же духе.
— Кажется, у этих ребят слишком спокойно проходит воскресный вечер. Несколько пьяных ниггеров и все. Ну ничего, братцы, сейчас у вас появится развлечение.
Лэймар подождал, пока на стоянке ресторана освободится место, и подъехал к входу в заведение.
— Лэймар, я боюсь, — сказала Рута Бет.
— Радость моя, ты все сделаешь как надо. Оделл, ты готов?
— Отов, — безмятежно отозвался Оделл.
— Вот и отлично, мальчики и девочки, быстро встали и вперед, за деньгами, — скомандовал он, натягивая на лицо маску.
Каждый выскочил из машины через свою дверь, Лэймар шел первым, слегка согнувшись и расставив руки, что делало его похожим на краба. Он спешил, но не бежал. Ко входу в ресторан вели четыре ступеньки, которые надо было преодолеть, а бегать в подобных ситуациях нельзя, потому что, когда бежишь, теряешь контроль над собой, а это первое дело в таком серьезном занятии, как ограбление.
Ограбление, да еще вооруженное — действительно очень серьезная работа, у которой есть свои строгие правила. Вы входите в помещение и объявляете всем, зачем выпришли, и начинаете гнуть свою линию — вот тогда вы на ноне. Если же кто-нибудь, неважно кто — мужчина, женщина, мальчик или девочка — нарушает предписанные ему правила поведения, то вы незамедлительно больно наказываете его за это ослушание. Здесь не может быть никаких исключений и никакой милости. Вы ломаете кости и укрощаете их гордыню, забираете деньги и оставляете их на месте — плачущих и дрожащих от страха. Они должны понимать, что существует только одна, приемлемая для них, линия поведения — это та, которая нужна и выгодна вам. Жертвы ограбления должны понимать, что другой линии поведения для них просто не существует. Если во время ограбления приходится убивать, то делать это надо холодно, спокойно и неожиданно, не слишком отвлекаясь от основной цели, ради которой вы сюда пришли.
Лэймар вошел в дверь ресторана первым. Сердце его билось ровно, глаза замечали все, и в первую же секунду он увидел полицейского. Полицейский же сразу увидел его. Между ними тотчас возникло нечто, какое-то невидимое поле. Полицейский отступил на полшага. Он словно хотел сказать: «Здорово, приятель. Вот мы и встретились. Сейчас я подумаю, что мне с тобой делать». Но Лэймар не дал ему времени подумать. Из-под плаща, как по волшебству, возник обрез охотничьего ружья, и коп понял, что это конец. Полицейский приготовился умереть, как мужчина. Он действовал быстро и расчетливо, в мгновение ока рука его оказалась на кобуре автоматического пистолета. В конце концов именно ради этой вот минуты пошел он когда-то служить в полицию.
В ту же долю секунды Лэймар, не задумываясь о своих действиях и не проявив ни малейшего любопытства, хотя подсознательно он отметил неожиданное появление полицейского в самый неподходящий момент операции, достал из-под плаща обрез «Браунинга А-15» и выстрелил в полицейского крупной дробью. Служащие техасского дорожного патруля носили форму старинного образца — серую куртку с красным воротником и эполетами. Этот красавец умер, прежде чем успел дотянуться до своего пистолета. Заряд крупной дроби, вылетев из ствола со скоростью тысяча миль в час и ударив полицейского в грудь, лишил его жизни мгновенно. Патрульный стукнулся спиной о стенку и начал медленно сползать к полу, оставляя за собой на стене кровавый след, так как некоторые дробинки прошили его насквозь. Из многочисленных ран струйками, унося с собой жизнь, вытекала алая кровь.
Но Лэймар не знал, что на поясе убитого им полицейского в момент падения включился радиопередатчик, пославший в эфир тревожный сигнал. Этот сигнал принял диспетчер в четырнадцати милях от места происшествия. В приемнике диспетчерской в Айова-парк загремели выстрелы, усиленные мембраной громкоговорителя. Диспетчер начал по очереди вызывать находящихся на связи полицейских и через две минуты переговорил с четырнадцатью из них. Пятнадцатый, который не отозвался на свой позывной (10-7), должен был в этот момент находиться в ресторане Денни. У него был двадцатиминутный перерыв на обед. Не получив от него ответа, диспетчер начал монотонно передавать в эфир:
