Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев
Выход один – разделяться. Сил до такой степени мало, что хочется застонать, но придется пользоваться тем, что есть. И как бы ни сработал Одинцов, пока рассчитывать лучше всего только на себя и двоих своих спецназовцев. Жалко, что исчез Самсонов. Хорошо, если Вредный жив. Жалко терять такого бойца. Разделиться. Они будут ловить нас в одну сеть, а мы ударим не кулаком, а пятерней. Они этого не могут знать, не могут такого предвидеть. Они плохо знают тактику спецназа, иначе бы давно оторвались от нас.
– Ну что, бойцы, слушай приказ, – подозвав к себе спецназовцев, не совсем по уставу обратился Меркулов. – По всем признакам, противник готов попытаться в последний раз оторваться от нас раз и навсегда. А под «навсегда» подразумевается наше уничтожение.
– А какие признаки, товарищ капитан? – спросил Родин и тут же прикусил язык.
Думать надо, прежде чем задаешь вопрос. Ты ответ можешь и знать, только не понял этого. За такие вещи командир семь шкур сдирает. В переносном смысле, конечно. Ведь капитан Меркулов всегда заставлял свою группу и во время операций, и на тренировках, и на учениях работать прежде всего головой, а не мышцами. Поработай головой, может, и стрелять не придется, часто говорил он.
– Во-первых, Саша, – на удивление спокойно ответил командир, – противник понес очень большие потери, причем потери в группах прикрытия. А силы у него в отличие от нас небезграничны. Ему на эту операцию заказчики могли выделить очень большие деньги, но он ее спланировал с учетом конкретного количества людей, плюс какой-то резерв. Его люди гибнут, а мы идем по следу, и он понимает, что мы оцениваем эти группы как группы прикрытия и не будем на них отвлекать основную группу преследования. Второе – фактор времени. В таких операциях в условиях, когда государство может бросить против террористов неограниченные силы, и бросит обязательно в силу важности похищенных материалов, фактор времени является самым важным. Каждый лишний день приближает тот момент, когда ловушка захлопнется. На такие операции тратят минимум времени.
– Они постараются уничтожить нашу группу, – сделал вывод Золотарев.
– Обязательно, – кивнул командир. – Поэтому мы разделимся с вами на две группы: одна половина – это вы двое, вторая – я. И не надо смотреть на меня как на покойника. Как будто я оправляю вас под благовидным предлогом в тыл, чтобы спасти ваши жизни для мамочек, а сам иду с непокрытой головой умереть за вас. Это просто рациональное решение. Вам двоим придется выдержать тяжелый бой. Выдержать его можно только вдвоем, когда один прикрывает другого, когда у вас будет четыре глаза, а не два. Я только сделаю вид, что приму удар на себя, что за мной вся группа. Их главарь клюнет на это, а раствориться в лесах одному легче, чем двоим. Это очевидно, ребята!
Спецназовцы переглянулись и заулыбались, смущенно опустив глаза. Как точно командир понял их, как он образно все расписал, и в конце концов все объяснил, и, как всегда, все оказалось элементарным. Все-таки повезло им с командиром. Меркулов умудрялся быть для бойцов своей группы одновременно и командиром, и старшим товарищем, и отцом, и строгим воспитателем.
– Итак, ваша задача – двигаться на северо-восток через Оленью пущу. – Меркулов расстелил перед спецназовцами карту хозяйства, которую ему дал егерь. Здесь, по крайней мере, путь известен, и можно двигаться быстрее. Но вы не спешите. Двигаться лучше с «птичкой» в воздухе. Вы должны обойти Серого, под такой кличкой его знают боевики. Обойти и задержать в районе южнее Вершины Теи при переходе реки Абазы. Перейти реку они могут только по мосту в поселке или в двух местах на перекатах, где мелководье и река разливается. Учтите, что, перейдя реку, они выйдут на шоссе, ведущее к Абакану, а там много транспортных артерий. Перебросить туда силы наше командование не успеет. Времени мало. Вопрос нескольких часов!
– А вы? – серьезно спросил Золотарев.
– Я пойду на засаду Серого, которую он устроит своими последними силами. К реке они пойдут вдвоем, максимум втроем. Сам Серый, изменник-ученый из института Петровский и, возможно, один из боевиков по кличке Зима. Но это не факт. Я им просто не дам уйти за реку. А вы подоспеете и поможете.
– А если они вас убьют? – снова спросил Золотарев, и Родину пришлось незаметно толкнуть товарища локтем в бок.
– Убить себя я им тоже не дам, – так же спокойно ответил командир. – И еще. Осторожнее стреляйте. Там может находиться лейтенант Одинцов. О его положении мы пока не знаем. Или его все еще держат в заложниках, или он уже освободился и действует самостоятельно.
– А Вредный? – с улыбкой спросил Родин.
– Самсонову не успеть ни при каком раскладе. Да и информации у него нет о нашем местоположении.
– Ну, на то он и Вредный, чтобы поступать так, как от него не ждут, – снова улыбнулся Родин.
Капитан Щербаков сидел за столом в своем кабинете и барабанил пальцами по столешнице. Телефон молчал. Экстренное совещание у начальника управления шло уже почти час. Начальник уголовного розыска велел своему оперативнику сидеть в кабинете и ждать. Не отлучаться даже на секунду. Сейчас он там докладывал в том числе и о деле научно-исследовательского института. Пятнадцать минут назад лейтенант Беликов, которого тоже попросили задержаться в полиции, увидел из окна подлетевшую к входу в управление черную машину, из которой поспешно вышел мужчина и почти вбежал по ступеням в здание.
– Думаю, что представитель ФСБ приехал, – сказал спецназовец, не оборачиваясь. – Значит, оценили нашу идею.
– Твою, – возразил оперативник.
– Нашу, нашу, – рассмеялся спецназовец. – Не прибедняйся.
Вячеславу Щербакову все же казалось, что эта идея первому пришла в голову не ему, а спецназовцу. Оперативнику по своей линии приходилось вычислять всех причастных к нападению в институте. И ведь, действительно, в сферу интересов следствия должны попасть и те, кто помогал, причастен к этому нападению и, как результат, хищению из лаборатории. Самолет, как выяснилось, террористы посадили на заброшенном аэродроме в Бийске и ушли в
