Андрей Воронин - Комбат против волчьей стаи
— Да, не густо вам этот Курт платит. Может, ты дома все свои денежки держишь?
На импровизированный стол, составленный из ящиков, легли документы на автомобиль, техпаспорт, права, штрафные квитанции.
— Машина у тебя дорогая.
— Это не моя, Курта, на меня только оформлена.
— Так где Курт?
— Точно говорю, не знаю. Обещал связаться.
— Это мы еще посмотрим. Твоя машина сейчас где? Возле вокзала стоит?
Стресс, согласно кивнул. Комбат рассматривал квитанцию, которую бандит получил, оставляя машину на стоянке.
— Скоро уже время твое истечет, быстро ты управиться хотел.
— А чего тут долго возиться, — как о самом обычном деле сказал Стресс, он уже почувствовал, его оставят в живых.
Во всяком случае пока. Пока не убедятся в правдивости его слов. Он надеялся, что этот здоровенный мужик, действующий в одиночку, оставит его под присмотром Щукина и Трубы, а сам отправится искать Курта.
Значит, следовало как можно скорее, отправить его куда подальше, по возможности, не обманув. А за это время попытаться договориться с бомжами.
Стресс хитро прищурился и выдохнул.
— Может, Курт на базе, — хотя абсолютно точно знал, что тот сейчас направился на встречу с Сиваковым и Панкратовым.
— Какая база? Смотри не ври.
Комбат присел на корточки и приблизил лицо к лицу Стресса, тому стало не по себе от спокойного взгляда.
— Недалеко от Переделкино есть поворот вправо.
Там еще стоит указатель «Оптовая база». За лесом в полутора километрах бетонный забор с железными воротами и никакой вывески. За ними склады, там, может быть, Курт.
— Так — может быть или — точно?
— Откуда мне знать, он мне не докладывает. Там наши ребята должны сидеть.
— Много?
— Не знаю. Это как Курт решит, если дело есть, то все собираются, а обычно человека три-четыре.
— Так, — задумался Комбат, потирая уже два дня небритую щеку, — чешутся у меня руки размазать тебя по стенке, да жаль твоей головы, небось что-то еще в ней ты приберег, чтоб свою задницу спасти?
— Я все сказал. Но если Курта сейчас там нет, то это не моя вина.
— Где он живет? — спросил Комбат.
— Точно не знаю, он никого к себе домой не водил.
Знаю только двор, в который его подвожу.
— А дом?
— Он никогда не заходит в подъезд, прежде чем машина не уедет.
Комбат заглянул в глаза Стресса, понял, тот не врет.
— Ладно, — Рублев поднялся и осмотрелся, — оставлю тебя пока здесь. Вы, ребята, за ним присмотрите. Будет деньги предлагать, не верьте.
— Дело ясное, — согласился Щукин, — сколько надо, столько и будем его здесь держать.
— Только с голоду не дайте подохнуть. Может, он еще и пригодится.
— Придется тебе объедки из «Мак-Дональдса» жрать и то не своими руками, будем в рот запихивать.
В этот момент Стресс чувствовал себя счастливым человеком, он понял, что будет жить. Пока Он надеялся на то, что ему удастся вывернуться.
Комбат сунул Щукину деньги, которые нашел в кошельке Стресса.
— Только смотрите не пить! Иначе…
— Что ты. Комбат, можешь не говорить, — Щукин приложил руку к груди.
— И никому ни слова, — Рублев напоследок пристально посмотрел на привязанного к трубе Стресса, и отбросив ногой подбежавшую любопытную крысу, выбрался из помещения, прихватив с собой электрический фонарик, пистолет, документы и связку ключей от машины.
Глава 20
Рублев с наслаждением вдохнул свежий воздух, оказавшись возле железнодорожных путей. Аккуратно поставил люк на место и зашагал к платформам.
Ожидавшие прибытия поезда с подозрением посмотрели на Бориса Рублева, который легко выбрался на высокий перрон и зашагал к залу ожидания.
Вскоре Рублев уже осматривался на привокзальной площади, отыскивая глазами джип Стресса. Машина вполне приметная. Когда Комбат с хозяйским видом подошел к ней, вертя на пальце ключи с брелоком, автомобиль ответил сигналом.
«О, и эти боятся, что машину угонят. Сами ворюги и то опасаются».
К Комбату подскочили двое подростков, один с ведром, второй с тряпкой.
— Мы вам машину помыли.
— А я вас просил?
— Не-а, но мы всегда так делаем, с вас десять баксов.
— Чего-чего? — насупил брови Комбат и, зло сверкнув глазами, повернул ключ в двери.
— Если не заплатите, мы вам машину кислотой обольем.
— Обливай, — спокойно сказал Комбат.
Подобный поворот разговора явно озадачил мальшичек-вымогателей.
— У нас крыша есть, — сказал тот, что был постарше в грязных кроссовках на босу ногу.
— Ну а мне начхать на вашу крышу, ребятки, хотите поливайте кислотой, можете даже ее поджечь.
— Ни хрена себе, — сказал один из мойщиков, толкнув своего напарника.
Тот тоже пожал худыми плечами; за все время, что они тут работают, их впервые так нагло прокидывали.
— Э, э, Колян, — сказал веснушчатый напарнику, — глянь-ка какая пушка у него.
Из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
— Мент, наверно.
— Ты что, менты на таких не ездят.
— Все равно, ну его на хрен, в приемник неохота идти.
Комбат, улыбнувшись, выехал со стоянки, а затем притормозил и, щелкнув пальцами, поманил к себе веснушчатого, с ведром и с грязной тряпкой. Тот несколько мгновений мялся, но все же подошел.
— Чего тебе? — спросил он у Комбата.
— На тебе десять баксов, — Рублев подал бумажку. В тот момент, когда купюра переходила из рук в руки, он схватил мальчишку за запястье.
— Пусти, пусти! — заверещал парнишка.
— Иди, только в другой раз так не делай. Смотри, кого можно пугать, а кого нельзя.
Мальчишка быстро, как щенок среди мебели, исчез между машинами, а комбат уже мчался по улице, прикидывая, как можно быстрее попасть в Переделкино.
* * *Через пару кварталов Комбат привык к управлению джипом, тем более, что управлять им было не сложнее, чем «уазиком». И тут его взгляд упал на телефонный аппарат, прикрытый газетой.
— О, да тут можно жить с комфортом!
Продолжая одной рукой вести машину. Комбат взял трубку и принялся один за другим набирать номера, по которым можно было бы отыскать Андрея Подберезского. С третьей попытки это удалось.
— Андрюха, ты где?
— К тебе, Комбат, еду!
— А куда ко мне? Я не из дома звоню.
— Из автомата, что ли?
— Нет, из машины.
— С кем ты едешь?
— Один, — рассмеялся Рублев. — А что у тебя слышно?
— Ни хрена хорошего. Встретимся — объясню.
— Давай, я тебя подхвачу. — На машине. Да.
Мужчины договорились, где встретиться, и уже минут через двадцать Андрей выхаживал по обочине кольцевой автодороги, пытаясь угадать, в какой же машине встречает его Комбат. Ведь Рублев так и не сказал ему марку автомобиля, на котором приедет. Черный «лендровер», взвизгнув тормозами, замер прямо возле Андрея. Тонированное стекло опустилось, и показалось улыбающееся лицо Комбата.
— Андрюха, садись!
Тот покачал головой.
— Вот уж не думал, Комбат, что ты на такой крутой тачке будешь ездить!
— Сам не думал. Машина хорошая, только хозяин у нее дерьмовый попался. Вот я и исправил несправедливость. Ты садись. По дороге тебе все расскажу.
За пять минут Рублев изложил Подберезскому ситуацию. Обрисовал ее кратко и точно, как привык ставить задачу в боевых условиях. В ящике на приборной панели оказался еще один пистолет, на этот раз без глушителя, старичок ТТ с полной обоймой.
— Кажется, мы на верном пути, — проговорил Подберезский, рассматривая оружие. Ударом ладони он вогнал обойму в рукоятку и засунул пистолет за пояс.
— Ты поосторожнее, яйца себе отстрелишь, — пошутил Комбат.
— Ты тоже себе за пояс засунул, — усмехнулся Подберезский.
— По городу с кобурой к сожалению не походишь, — Комбат вглядывался в ночь за лобовым стеклом, боясь пропустить поворот, о котором говорил ему Стресс.
«Ну, если он меня обманул, — подумал Рублев, когда до Переделкино оставалось совсем ничего, — я ему яйца отстрелю, точно».
И вдруг Андрюха вскинул руку:
— Смотри, указатель!
Тот стоял на отшибе от дороги, так чтобы не попадать в свет фар проходящих машин.
— Ты смотри, чуть не проскочил! — Рублев, не сбавляя скорости, вывернул руль.
Джип, подпрыгнув на ухабе, понесся по узкой дороге.
— Андрюха, я тебя выпущу, немного не доезжая.
И если мне будет сложно прорваться через ворота, то ты перелезешь через забор. А там сориентируемся по обстановке.
— Эх, знать бы, сколько их там! — сказал Андрюха, высаживаясь на обочину. Впереди уже виднелись фонари, освещавшие территорию склада. Комбат фары не включал, так что его машину пока вряд ли кто видел.
— Успеха тебе, Андрюха!
— И тебе того же.
Подберезский сперва хотел пожать Комбату руку, но потом подумал, что это будет выглядеть как прощание, а они еще надеялись встретиться, и встретиться очень скоро.
