Фридрих Незнанский - Опоздать на казнь
Автомобиль набирал скорость. Ирина не отставала. Она уже вообразила себя заправской преследовательницей, которая сейчас как выследит похитителей Сергея, как наведет на их след милицию! И Дублинский будет спасен. Приедут омоновцы, журналисты и кинооператоры. Бледного, измученного, но не покорившегося Сергея выведут под руки из темного подвала (в своих фантазиях Ирина, кстати, была недалека от истины). Он даст интервью, кивнет Кротову, приехавшему поприветствовать освобожденного профессора, а потом подойдет к Ирине, обнимет ее за талию, и они умчатся на серебристом «ниссане» туда, где им никто не помешает слиться в экстазе.
К сожалению, реальность оказалась не столь радужной, как грезы разгоряченной погоней влюбленной женщины. Проезжая мимо «Цветка Жизни», Ирина заметила, что за ее «десяткой» едет еще один джип. Первый джип неожиданно свернул на грунтовую дорогу, ведущую к тихим дачным домикам. Ирина поехала следом. За ней свернул и второй джип.
Похититель осмия, убедившись в том, что Ирина преследует именно его, снова выехал из поселка на шоссе и прибавил ходу. Второй джип синхронно повторил его действия…
Ирине стало страшно. Она неожиданно поняла, что оказалась одна, на незнакомом пригородном шоссе, в компании, мягко говоря, не совсем подходящей для утренних прогулок.
Когда первый джип свернул на очередную проселочную дорогу, такую раскуроченную и неухоженную, что «десятка» просто забуксовала бы на ней и тогда… Ох, не хотелось думать, что будет тогда, Ирина решила оставить попытки угнаться за предполагаемым похитителем Сергея. Теперь ей самой надо было как-то выбираться из сложившейся ситуации.
Она продолжала ехать по полупустому шоссе. Джип преследователя не отставал, он тоже набирал скорость. Ирина решила, что ей надо во что бы то ни стало добраться до ближайшего населенного пункта, желательно крупного, с магазинами и городским транспортом. Сесть там в автобус — не будет же преследователь гнаться за автобусом? А если и будет, то что толку. Ирина затеряется среди людей. Автомобиль с надежной сигнализацией, потом она заберет его или попросит кого-нибудь помочь, того же Эльзенгера, он давно за ней пытается ухаживать, надо дать человеку такую возможность.
Какой там дальше будет населенный пункт? Всеволожск? Ирина пожалела, что в свое время отказалась кататься автостопом с одним своим сумасшедшим поклонником. Сейчас бы она, конечно, представляла, где находится.
Два автомобиля неслись по шоссе на сумасшедшей скорости. «Десятка» показывала чудеса, но и джип не отставал. Засмотревшись в зеркало заднего вида, Ирина не заметила, как съехала на встречную полосу. Мгновение — и из-за поворота вылетела огромная фура. Вывернув руль, Ирина съехала на обочину и на полной скорости полетела под гору, в овраг, поросший крапивой и чертополохом…
Джип преследователя остановился на обочине. Из джипа вылез Джабраил. Довольно ухмыльнулся, поглядел вниз. Что-то пробормотал на своем языке, видимо, призывая Аллаха в свидетели тому, что все случилось само собой, значит, такова была воля провидения. Задумчиво достав из кармана револьвер, Джабраил взвесил его на ладони. Нет, не надо стрелять. Небеса сами расправились с наглой женщиной.
…Второй курьер ждал Джабраила в условленном месте — около заросшего тиной пруда, в лесочке, больше напоминающем помойку. Тут валялись кругом старые покрышки, пластиковые бутылки, гнилые доски с торчащими из них ржавыми гвоздями — словом, отходы жизнедеятельности ближайшего поселка и остатки от дружеских пикников выезжающих на уик-энды горожан.
— Вот, брат. Передай Гучериеву. Скажи, что мои отец и братья всегда готовы помочь ему, после того как он выручил нашу семью. Кто был в той машине?
— Женщина, — презрительно сплюнул Джабраил, — глупая женщина. Извини, что пришлось ехать так далеко. Ты правильно поступил. Поступай так всегда. Никогда не останавливай машину, когда за тобой кто-то едет. Я сейчас поеду к нашим. Передай это Алексею, — Джабраил достал из кармана несколько пачек долларов, перевязанных бумажными лентами.
Со своим братом-чеченцем он не стал расплачиваться: тот содействовал Гучериеву бескорыстно, в благодарность за помощь его семье. Дать ему сейчас денег значило бы смертельно оскорбить горца. Они распрощались, и каждый поехал в свою сторону.
По дороге Джабраил напевал что-то себе под нос, гордый тем, что задание выполнено как положено. Про Ирину он решил ничего не говорить — с ней было покончено.
Гучериев сидел в плетеном кресле в саду. Глаза его были чуть прикрыты, но он не спал. Как только шаги Джабраила зашуршали по гравиевой дорожке, чеченский командир немедленно открыл глаза и хищно посмотрел на своего верного помощника.
— Принес?
— Конечно, Ахмет! Как заказывали!
Джабраил достал из-за пазухи цилиндр с осмием. Гучериев тут же схватил его, повертел в руках, понюхал, посмотрел на свет, словно пытаясь проникнуть взглядом внутрь. Джабраил расправил плечи и ждал похвалы. Гучериев не торопился благодарить его. Подчиненный сделал то, что ему было приказано. Зачем же хвалить?
— Хорошо… — наконец вымолвил Ахмет.
Солнце блеснуло на драгоценном предмете. Глаза Гучериева вспыхнули странным светом.
— Здесь будет заложен фундамент счастья и свободы всего нашего народа, — протяжно, словно читая молитву, произнес Гучериев. — В этом маленьком куске металла — драгоценное зерно, которое приведет к победе чеченцев над захватчиками. Сначала мы отвоюем у них то, что они обманом и предательством отобрали у наших дедов и прадедов. Но мы не остановимся на этом. Когда захватчики униженно станут просить пощады, мы скажем им: а что же наши отцы, которых вы убивали? Наши деды, которые гнили в лагерях? Наши матери, выплакавшие все глаза, когда вы убивали и мучили нас, топтали сапогами нашу землю? Когда бомба покажет себя, мы сможем ставить условия. Наш народ расправит плечи и пойдет туда, куда поведет его Аллах. Мы затмим всех воителей прошлого. Великая Ичкерия, простертая от Черного до Каспийского моря, будет внушать уважение и любовь всем свободным народам, враги же должны быть уничтожены.
Он помолчал. Джабраил внимательно слушал командира. Гучериев продолжал:
— Ты, Джабраил, я, наши братья и сестры, собравшиеся здесь и ждущие своего часа на родине, — мы все стоим у истоков великой реки, кровавой реки, которая сметет на своем пути жалкие плотины, построенные нашими врагами. Их кровью будут умываться наши дети, а тем, кто примет нашу сторону, мы подарим жизнь и свое покровительство. Ты, Джабраил, будешь владеть городом, да что городом, целым десятком городов! Никто не сможет остановить тебя на улице, связать, избить, отобрать деньги и кинуть в застенок. Уже ты будешь вершить справедливый суд по воле Аллаха.
Глаза Гучериева снова затуманились. Джабраил стоял перед ним навытяжку, и грызла его мысль, что командиру надо говорить всю правду, а значит, про Ирину придется сказать. Но так прекрасен в своем праведном, мистическом гневе был командир, что чеченец просто не решался прервать его воинственного экстаза. Наконец Гучериев покинул мир грез и вернулся к реальной жизни:
— Ты передал деньги Алексею?
— Да. Ильшат ждал его в условленном месте, все прошло как задумано.
— Что женщина? Все сделала, как положено?
— Да…
— Ты задержался в пути, — как бы между прочим заметил Ахмет.
«Ничего от него не скроешь… Шайтан…» — подумал Джабраил, глядя в острые, как буравчики, глаза Гучериева.
— Да, командир, она принесла осмий и передала Алексею. Но потом она, видимо, передумала… И пустилась за ним в погоню.
— Что-о? — командир грозно сдвинул брови. — В погоню? Зачем?
— Этого я не знаю.
— Не смей произносить этого слова — «не знаю»! — закричал Гучериев. — А кто знает? Ты должен знать!
Охранники, неподвижно стоявшие в десятке шагов от кресла предводителя, встрепенулись. Если надо будет, они уберут Джабраила одним выстрелом. Но пока Гучериев не скомандовал, они будут только стоять и молчать.
— «Не знаю» — это не оправдание, слышишь? Ты можешь сказать, я не знаю, что было на уме у врага только тогда, когда ты уверен в том, что он мертв, ты видел его труп и кинул на него горсть земли!
— Я не знаю, потому что когда Ильшат подъезжал к месту встречи, он позвонил мне и просил посмотреть, что за машина едет за ним следом. Мы гнались по шоссе, Ильшат свернул, а женщина упала в овраг вместе со своей машиной.
— Свалилась в овраг?
— Да.
— Она мертва?
— Да, командир…
Лицо Гучериева просветлело.
— Ты хороший солдат. Ее труп надежно спрятан?
— Но я не видел ее трупа, — холодея от дурного предчувствия, пробормотал Джабраил. Врать командиру — даже ради спасения жизни — он не посмел.
— Ты? Не видел? Трупа? — медленно, с расстановкой повторил Гучериев. — И после этого ты являешься ко мне, будто с победой, ты, которому я так доверял?
