Андрей Левин - Желтый дракон ЦЗЯО
Завершив свой туалет, Желтый Дракон вышел из комнаты в узкий и короткий коридор, который упирался в массивную железную дверь. Стоявший около нее охранник распахнул дверь перед Желтым Драконом, и тот вошел в помещение, где проводились ритуалы. Помещение называлось Зал Верности и Справедливости. Оно представляло собой большую прямоугольную комнату без окон, поскольку находилось в подвале. Стены и потолок закрывала черная материя, подсвеченная красными светильниками, и это создавало в помещении жутковатый полумрак. В том месте, где на квадратном возвышении располагался алтарь, висели хоругви и восседали вожди.
На алтаре — высоком квадратном столике, накрытом желтой материей, — стояла бронзовая курильница, утыканная палочками с недорогим фимиамом. Палочки медленно тлели, и вместе с сизыми тонкими струйками дыма к потолку поднимался резкий и приторный запах. Рядом с курильницей стояла обрядовая золотая чаша для принятия «клятвы крови» и лежал серебряный слиток — символ богатства. Над алтарем в обрамлении трех желтых полотен с черными иероглифами висела традиционная икона «триады» — икона бога богатства.
Когда Желтый Дракон вошел в ритуальное помещение, около ста присутствующих, сидевших плотными рядами на полу, низко склонили головы. Желтый Дракон поднялся на возвышение и подошел к краю. Красные фонари снизу высветили бескровное лицо мертвеца. Он постоял несколько секунд в полной тишине, затем выбросил вперед обе руки ладонями вниз с растопыренными пальцами. Медленно сжал пальцы в кулаки и скрестил руки на груди. Стоявший сзади Хранитель Алтаря в таком же, как у Желтого Дракона, одеянии, только лилового цвета, и без короны-паука, легонько ударил палочкой по полому деревянному сосуду: раздался короткий, тонкий звук. Желтый Дракон повернулся к алтарю и распластался ниц перед ним. Все, кроме Хранителя Алтаря, последовали его примеру. Тот продолжал с каменным видом ударять палочкой по сосуду. Сначала медленно, потом быстрее, быстрее, пока, наконец, помещение не наполнилось мелкой, рассыпчатой дробью.
Дробь завершилась сильным, гулким ударом. Два человека внесли в помещение трепещущего белого петуха. Они приблизились к возвышению, и Хранитель Алтаря, взяв лежащий на полу кривой меч, резким ударом снес петуху голову. Бьющуюся в судорогах птицу перевернули шеей вниз над золотой чашей, и в нее начала стекать еще теплая кровь Когда чаша наполнилась, мертвого петуха унесли.
Хранитель Алтаря нараспев начал читать молитву, которую он завершил громким возгласом:
— Да хранят наше священное братство царь Небо, царица Земля и светлые духи наших предков!
Затем он обмакнул два пальца в чашу с кровью и смазал ею уголки рта.
Желтый Дракон поднялся с пола и сел в кресло среди других вождей «Анг Сун Тонг». К нему поднесли бронзовый поднос, на котором лежала желтая бумажка, и горящую лучину. Желтый Дракон взял лучину и прикоснулся к бумажке. На подносе вспыхнуло небольшое пламя. В тот же момент Хранитель Алтаря ударил палочкой по сосуду и провозгласил:
— Посвящение!
С кресла поднялся Тонкий Бамбук и подошел к краю возвышения.
— Братья, — торжественно произнес он, — я обращаюсь к вам с просьбой приютить в нашей обители человека, достойного вашего милосердия.
— Согласны ли вы, братья? — спросил Хранитель Алтаря.
Присутствующие молча склонили головы.
— Ручаетесь ли вы за него, брат? — обратился Хранитель Алтаря к Тонкому Бамбуку.
— Да, брат, — ответил тот.
— Тогда пусть войдет.
Дверь открылась, и на пороге появился человек, одетый в черный балахон. За ним шел охранник с мечом. Дрожа от страха, новичок приблизился к алтарю.
— Зачем ты пришел? — замогильным голосом спросил Хранитель Алтаря.
— Я хо-хочу ра-азделить с в-вами трапезу, — заикаясь, пролепетал он заученные слова.
— У нас не хватит пищи для всех — Я принес свою пищу и готов поделиться с братьями.
— Наш рис содержит песок и камни, — произнес Хранитель Алтаря, — сможешь ли ты есть его?
— Я готов есть только песок и камни, а рис отдать братьям, — чуть слышно ответил новичок.
— Известно ли тебе, что ждет того, кто захочет покинуть приютивших его братьев?
— Смерть.
— Известно ли тебе, что ждет того, кто захочет предать приютивших его братьев?
— Смерть.
— Известно ли тебе, что ждет того, кто захочет присвоить себе рис приютивших его братьев?
— Смерть.
С каждым вопросом голос Хранителя Алтаря становился все более зловещим.
— Известно ли тебе, что ждет того, кто захочет обмануть приютивших его братьев?
— Смерть.
— Клянись! — с визгом выкрикнул Хранитель Алтаря.
Новичок рухнул на колени перед алтарем и расстегнул балахон до пояса.
— Пусть братья отрежут мне язык, если я нарушу закон молчания, — раздался в полной тишине дрожащий голос. — Пусть сердце мое пронзит острый металл, если я когда-нибудь предам Великое братство. Царь Небо, царица Земля и светлые духи моих предков, будьте свидетелями клятвы!
Вслед за этим Хранитель Алтаря длинным заостренным ножом резко провел по левой стороне груди посвящаемого. В подставленную охранником золотую чашу закапала кровь.
— Брат Тонкий Бамбук, — торжественно проговорил Хранитель Алтаря, — в ваших жилах течет кровь Великого братства. Дайте страждущему частицу нашей силы, нашей верности светлым духам предков и законам священного союза Неба, Земли и Человека.
Тонкий Бамбук поднялся со своего кресла, приблизился к Хранителю Алтаря и вытянул вперед левую руку. Правую он положил себе на грудь, согнув безымянный и большой пальцы. Хранитель Алтаря сделал надрезы на его двух пальцах, и Тонкий Бамбук медленно повел руку к алтарю, задержав ее на несколько секунд над чашей, в которой была уже смешана кровь птицы и кровь новичка. Затем Хранитель Алтаря протянул чашу Тонкому Бамбуку. Тот сделал несколько маленьких глотков и передал ее посвящаемому.
После того, как «клятва крови» была принята, новичок вытащил из кармана монету и опустил в чашу, в которой еще оставалось немного крови.
— Пусть удача во всем сопутствует тебе, брат, — произнес Хранитель Алтаря, положив ладонь на чашу, — пусть деньги без конца возвращаются к тебе, умножая общее могущество Великого братства.
Он трижды ударил палочкой по деревянному сосуду. Обряд посвящения закончился. Все посмотрели в сторону Желтого Дракона.
— Войди в нашу обитель, брат, — тихо проговорил он. — И помни: отныне сердце твое, помыслы и тело принадлежат священному союзу Неба, Земли и Человека, возникшему в далекие времена на земле наших предков. Нет ничего сильнее уз, которые связывают нас теперь, — только смерть может их разорвать. Отныне нет для тебя иных законов, кроме тех, по которым живет наше Великое братство: почтительность, повиновение, молчание. Немедленная смерть ждет того, кто нарушит их. Царь Небо, царица Земля и светлые духи наших предков, будьте свидетелями наших слов!
Желтый Дракон умолк, и новичок присоединился к сидящим на полу членам «триады». Хранитель Алтаря снова сделал несколько ритуальных ударов и возвестил:
— Возмездие!
Гнетущая, тяжелая тишина воцарилась в помещении. Все опустили глаза, стараясь не смотреть на возвышение, где восседали вожди. Никто не был уверен в том, что после сегодняшнего ритуала он останется в живых. Панический, животный страх угадывался а напряженно опущенных головах, согбенных плечах, тихом, прерывистом дыхании.
Желтый Дракон поднялся с кресла, подошел к краю возвышения.
— Братья, — начал он, — я обращаюсь к вам с просьбой вынести свой приговор тому, кто осмелился нарушить «клятву крови». Я спрашиваю вас, братья: какого наказания заслуживает человек, который предал своего брата, чтобы присвоить себе рис, принадлежащий всем нам?
— Смерть! Смерть! — раздались приглушенные голоса.
Красный Жезл, сидевший в одном из кресел на возвышении в алом балахоне, бросил беспокойный взгляд в сторону Желтого Дракона. Желтый Дракон словно почувствовал этот взгляд и резко повернулся к нему.
— Ты! — выкрикнул он и протянул свою худую, бледную руку в направлении Красного Жезла. — Ты отдал Белого Бумажного Веера в руки полиции, чтобы занять его место! Ты пытался присвоить себе документы и героин, которые принадлежат братству!
Ты намеревался разбогатеть за счет своих братьев! Ты нарушил святые законы «триады»! Ты осквернил память наших предков! Ты обманул своих братьев!
По рядам сидящих на полу членов «триады» прокатился ропот, в котором сквозило не только возмущение, но угадывались облегчение и даже злорадство. Красный Жезл с трудом поднялся со своего кресла.
— Экселенц… братья… это неправда… Меня оклеветали… Клянусь, я чту «Каноны»… Я… Слово Красного Жезла…
