Чингиз Абдуллаев - День луны
— Сначала проверим их место у Речного вокзала, — сказал он, — а потом уже посмотрим, что там в другом месте.
Водитель кивнул головой, увеличивая скорость. К нужному дому они подъехали в половине четвертого. Абрамов посмотрел на часы.
Звонить сейчас в центр, пока у него не было конкретных результатов, не имело смысла. Там уже наверняка знали о новых требованиях террориста. Но он обязан был узнать последние новости из АТЦ, и поэтому он поднял рацию.
— Что там у вас нового? — спросил он у дежурного в АТЦ.
— Террорист дважды звонил из Германии, — доложил офицер, — сейчас пытаются установить, кому именно в Москву он звонил.
— Скоро мы об этом сами узнаем, — сказал Абрамов и приказал водителю: — Давай быстрее.
Машина въехала во двор, и трое сотрудников ФСБ быстро поспешили в подъезд. Лифт, к счастью, работал, и они поднялись на нужный этаж. Позвонили в дверь. Никакого ответа.
Второй звонок, и снова ничего. Словно никого не было в доме. Абрамов посмотрел на одного из своих сотрудников.
— Отмычки у тебя с собой?
— В машине, — кивнул офицер.
— Быстро за ними. Подожди.
— Помогите! — кричал кто-то из дома. — Помогите мне!
— Быстро, — снова сказал Абрамов. Офицер поспешил вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Через пять минут они открыли дверь, врываясь в квартиру. В гостиной стоял прикрепленный к батарее наручниками неизвестный им человек. Перед входом в комнату на полу лежал труп другого мужчины. Рядом валялся автомат. Один из сотрудников ФСБ наклонился над убитым. Абрамов прошел к окну, где стоял незнакомец.
— Вы кто такой? — строго спросил подполковник.
— Анджей. Я хозяин квартиры, — торопливо глотая слова, сказал хозяин квартиры.
— Кто это вас так?
— Седой, — торопливо сказал поляк, — они поехали к Ларисе. Освободите меня.
— А кто это лежит на пороге вашей комнаты?
— Это мой телохранитель Миша Кривой.
Они его застрелили. И поехали к Ларисе.
— Адрес, адрес какой? — поняв, что все решают секунды, закричал Абрамов.
— Ломоносовский проспект, двадцать три.
Но вы не успеете. Он уехал примерно час назад. Сейчас он вернется обратно. Хотя бы для того, чтобы убрать такого свидетеля, как я.
Абрамов включил рацию.
— Внимание, — передал он, — Ломоносовский проспект, двадцать три. Группу на выезд.
Очень срочно.
— Вас понял, — быстро ответил ему дежурный, — мы свяжемся сейчас с УВД города.
— При чем тут УВД? — закричал подполковник. — Нужно быстрее выезжать.
— Наши оперативные сотрудники выехали в другое место. Мы сумели установить, где именно находится руководитель террористической группы. Есть подозрение, что капсулы у него.
— Черт вас возьми! — выругался Абрамов. — Звоните в МУР. Только быстрее.
Он достал из кармана оружие. Посмотрел на одного из своих сотрудников.
— Выйди и закрой дверь, — сказал он, — мы останемся здесь. А труп этого типа оттащите в другую комнату. Хотя нет, оставьте его на месте, а то они сразу догадаются. Водителю скажи, чтобы был на месте. Пусть сообщает нам, кто войдет в подъезд нашего дома. А ты будь на верхнем этаже. Когда они зайдут в квартиру, войдешь следом за ними, перекрывая им дорогу обратно.
Его офицеры быстро выполнили приказ.
Один из сотрудников вышел из квартиры, закрывая за собой дверь. Абрамов подошел к Анджею, помог открыть наручники. Поляк потер затекшие руки.
— Спасибо, — сказал он, — но втроем или вчетвером вы с ним не справитесь. Это Седой.
Он настоящий дьявол, а не человек.
— Как его фамилия? — спросил подполковник.
— Этого никто не знает. Раньше он, кажется, воевал в Афганистане. Но как его зовут, не знает никто. И с ним женщина. Эта больная идиотка. Она и застрелила моего телохранителя.
Подполковник снова поднял рацию.
— Группа из УВД уже выехала на место, — доложил дежурный.
— Кто-нибудь у вас остался на месте? — недовольно спросил Абрамов.
— Несколько человек есть.
— Пусть приедут к нам. В МВД не сообщайте. Судя по всему, здесь можно захватить одного из руководителей группы террористов, напавших на контейнер.
— Вас понял, — торопливо подтвердил дежурный. — Сейчас соберем всех, кто на месте, и отправим к вам.
— Троих будет достаточно. Больше не нужно, — отключился Абрамов. Он с любопытством осмотрелся вокруг. — Ну и квартира у тебя, Анджей, настоящий воровской притон.
Я раньше не верил, что бывают такие квартиры. Теперь вот поверил. Кто приезжал к тебе до Седого?
— Двое парней. Они просили спрятать их ненадежнее. Не знаю, но, кажется, они боялись Седого.
— Которому ты рассказал о них.
— А что мне оставалось делать? Молчать?
Тогда бы и меня, как моего телохранителя, отправили бы на тот свет. Вы думаете, было бы лучше?
— Для тебя, наверно, нет, — рассудительно сказал подполковник.
— Я тоже так думаю. Поэтому пришлось сказать им место, куда я их послал. Бедная Лариса, — лицемерно вздохнул Анджей, — я знаю ее столько лет! Святая мадонна, они еще могут убить и ее! Седой ведь не человек. Это дьявол.
Он всегда все знает и все рассчитывает. Иногда мне кажется, что он умеет читать чужие мысли.
— Как зовут тех, кто к тебе приходил?
Анджей метнул на подполковника подозрительный взгляд.
— Откуда я знаю? — спросил он. — Сюда приходят разные люди.
— Не валяй дурака, — посоветовал Абрамов. — Так как их звали?
Анджей облизнул губы. Впрочем, отпираться в подобной ситуации было глупо. И опасно.
— Игорь и Равиль. Фамилии я, к сожалению, не спрашиваю. Но первого, кажется, фамилия Коробов.
— Теперь верю, — удовлетворенно кивнул подполковник. — Когда войдут за тобой, ты должен стоять у батареи. Так, как раньше.
— Господи, — испугался Анджей, — вы хотите опять меня приковать наручниками?
— Конечно. Иначе они не пройдут в комнату. А здесь мы их встретим.
— Хорошо, — согласился поляк, — но только не нужно застегивать наручники. Можно просто надеть один конец мне на руку, а другой зацепить за батарею, не защелкивая наручников. Иначе я не смогу потом освободиться.
— Потом я тебя сам освобожу.
— Это еще неизвестно, — вздохнул Анджей, — вас двое в квартире, и их будет двое.
Чем кончится ваша дворянская дуэль, мне неизвестно. И я очень не хочу снова рисковать.
— В доме есть оружие?
— Откуда? Конечно, нет.
— А автомат твоего телохранителя?
— Это было его собственное, личное оружие. Откуда я знаю, где он его взял! Но у меня никогда не было даже перочинного ножика.
— Как зовут женщину, которая была с Седым?
— Не знаю. Честное слово, не знаю. Кажется, Марина или Карина. Но точно не знаю.
Раздался мелодичный сигнал вызова. Абрамов включил рацию.
— Во двор вошли двое, — доложил водитель, — идут к вашему подъезду. Двое мужчин.
Вошли в подъезд.
— Спасибо, — отключился Абрамов. Достав пистолет, он проверил свое оружие. — Идут, — негромко сказал он. Офицер ФСБ, вытащив оружие, прошел в другую, смежную с гостиной комнату.
— Иди к батарее, — приказал Абрамов, выходя из гостиной и заходя в соседний кабинет.
Анджей поплелся к батарее. Все замерли.
Седой и Леший вошли в подъезд. Все было тихо. Леший недоверчиво огляделся, словно чуя беду. Он повертел головой, но ничего не сказал, поднимаясь следом за Седым.
Убийство парня оставило горький вкус неприятной победы у самого Седого. Он до последней секунды не знал, что будет делать. Убьет парня или даст ему благополучно уйти.
Пересилило своеобразное «чувство ответственности». О сегодняшнем нападении никто не должен был знать. До пяти часов вечера оставалось не так много времени, и он не имел права рисковать. Поэтому в самый последний момент он все-таки выстрелил парню в спину.
Сейчас, поднимаясь по лестнице, он уже не думал об Анджее. Спекулянт и перекупщик, сводник и гомосексуалист, Анджей не вызывал у него никаких сожалений. Его просто нужно было раздавить как неприятную, омерзительную зеленую муху, внезапно залетевшую в комнату.
Они поднимались медленно, не торопясь.
Еще оставалось время, чтобы спокойно убрать Анджея и поехать к Аркадию Александровичу.
Еще было очень много времени.
Карина, сидевшая за рулем, вдруг что-то почувствовала. Она не понимала, что именно, но это было непонятное чувство безотчетной тревоги. Их автомобиль стоял на улице. Седой по привычке был осторожен, не разрешая въезжать во двор. Карина вышла из автомобиля, осмотрелась, проверила свой пистолет, лежавший у нее в сумке, и решительно пошла во двор. Эта машина, стоявшая в левом углу двора, ей очень не понравилась. И водитель, непрерывно смотревший на подъезд дома, где жил поляк, ей тоже не понравился. Она прошла мимо, направляясь к подъезду. Водитель на нее не реагировал. У него была установка передать сообщение о двоих мужчинах, и он не обратил внимания на хрупкую девушку, в нерешительности застывшую посредине двора.
