Виктор Доценко - Награда Бешеного
— Химик? Привет, браток, от дяди Кости! — проговорил Говоров условную фразу, чтобы тот сразу же все понял.
— Надеюсь, он чувствует себя хорошо! — ответил тот, давая понять, что он один и может говорить спокойно.
— Я получил твое сообщение, и отныне вы работаете со мной! Пароль, как и канал связи, прежние! — приказным тоном произнес генерал Говоров.
— Понял! — согласился Химик. — Чем могу помочь?
— Меня интересует Юрий Белоух!
— В каком смысле? — не понял тот. — «Наружку» поставить или доставить к вам?
— Ни то и ни другое! Надо поговорить с ним и во что бы то ни стало либо подтвердить информацию о Богомолове, либо полностью опровергнуть ее! Кстати, откуда вам известно о работе Белоуха с Богомоловым?
— От «дяди Кости»!
— Понятно! — Говоров задумался: как же он сам не догадался проверить столь очевидный факт?!
«Видно, действительно стареешь, генерал!» — Говоров с досады поморщился: все очень и очень круто! Нужно срочно на что-то решаться с этим Белоухом! Но на что? Нельзя же его арестовывать и «светить»: а вдруг затесался «чужой»? Не случайно же так быстро раскусили в Сингапуре Воронова. Как Божий день ясно, что кто-то заранее сообщил о его поездке! Его там УЖЕ ждали! Выходит, арест Белоуха исключен! Но и оставлять его на свободе нельзя! Говоров опять брезгливо поморщился.
— Вы что-то сказали? — раздалось в трубке.
— «Побеседуйте» с этим Белоухом! — повторил Говоров.
— Чтобы стопроцентно подтвердить информацию о Богомолове! — продолжил за него Химик.
— Кроме того, мне надо знать, куда был переправлен Богомолов? — он продолжал говорить приказным тоном, как бы сразу расставляя все точки над «и», указывая Химику его место — место исполнителя. — И кроме того, конечный пункт его маршрута!
— Да, но что делать с Белоухом после этой «беседы»? К вам переслать нельзя, а оставлять здесь — все равно что себе на лоб табличку приклеить: «Я — мент!» — усмехнулся Химик.
— Вас что, учить нужно? — сердито буркнул Говоров, недовольный тем, что его заставляют разжевывать. — Я даже знать не хочу, где окажется этот Белоух после вашей с ним встречи!
— Теперь понял! — усмехнулся Химик: ему развязали руки. — Какой срок?
— Вчера! — коротко и чуть раздраженно бросил Говоров.
— Понял! Ровно через час звоните!
— Уж постарайтесь, пожалуйста! — на этот раз вежливо сказал Говоров.
— Без проблем! — спокойно заверил Химик, потом положил трубку и тут же набрал номер: — Мясник, привет! Возьми Хорька и мухой дуйте к нашему «приятелю», которого мы «пасли» последнее время. Он вроде бы сейчас должен быть дома: возьмите его под белы рученьки и жарьте с ним в его старую фирму!
— Какую, Химик? Уж не похоронных ли принадлежностей? — мерзко хихикнул Сорокопятов, предчувствуя, что сегодня он вдоволь «порезвится».
— Вот именно! ТОО ритуальных услуг «Волшебное путешествие»! — Он усмехнулся. — Там мы и встретимся через двадцать минут!
— Но сегодня же выходной!
— Вот именно! — с нажимом повторил Химик и снова усмехнулся.
— А если он не захочет? — спросил вдруг Мясник.
— А вы постарайтесь его «уговорить»! — хитро бросил Химик.
— Мягко?
— Как угодно, но через двадцать минут я жду вас на его старой фирме! — В голосе Химика уже чувствовалось раздражение.
В другое время он, может быть, и продолжал бы шутки шутить с Мясником, но сейчас нужно было добывать информацию.
— Все, Химик, через двадцать минут будем! — тут же ответил Мясник деловым тоном и положил трубку.
Александр Каюмов прекрасно знал, что похоронная фирма, принадлежавшая когда-то Белоуху, в этот день не работала, знал он и то, что кроме старика пьяницы, по совместительству истопника крематория, там никого не было. Он приехал к помещению фирмы минут на десять раньше назначенного им срока. Постучался и услышал пьяный старческий голос:
— Кого черт принес? — За дверью кто-то туберкулезно закашлялся, потом выдавил: — Слышь, спрашиваю: кто?
— Водка в кожаном пальто! — весело воскликнул Каюмов.
— Хорошие слова говоришь! Очень хорошие! — мгновенно среагировал старик и приоткрыл дверь. — Гроб нужен, что ли? — спросил он, мельком окинув незнакомое лицо посетителя.
— И гроб и печь! — открыто намекнул Каюмов, вытаскивая из-за пазухи литровую бутылку «Кремлевской».
— Самая лучшая в мире — «Кремлевская де люкс»! — радостно провозгласил старик, ловко подхватывая бутылку. — Гробы есть — хоть три бери, а вот с печью намного труднее: там выходной! — Можно было подумать, что здесь никаких выходных не бывает. Старик выжидающе уставился на Каюмова.
— Печь не человек, может и поработать! — понятливо улыбнулся Каюмов, показывая стодолларовую банкноту.
— Хе! На таких-то дровах не только печь заработает, но даже я, старый, сразу взбодрюсь! — тут же мерзко захихикал истопник.
— Вот и хорошо! Дуй на свое второе место, разжигай печь, а я тут побазарю со своими приятелями немного, идет? Когда у тебя печь-то подоспеет?
— А чо, долго, что ль? Ее ж не гасят в выходные, поддерживают чуть-чуть! — Глаза старика хитро блеснули.
— И кто ж это ее поддерживает? — насторожился Каюмов.
— Как кто? — удивился старик непонятливому посетителю. — Так я и поддерживаю! Так что можете через час и привозить вашего «приятеля»!
— Какого приятеля?
— Ну, упокойничка вашего! Ведь только приятеля можно топить такими «дровами»! — кивнул он на зеленую банкноту. — Ладно, не мое это дело!
— тут же заметил он, почуяв, что, не ровен час, его и самого протопят на этих же «дровишках». — Я ж вас и не видел вовсе! Мало что может причудиться пьяному человеку! — Он даже как-то протрезвел и стал суетливым. — Ну что, пойду, пожалуй?
— Ну и хитер ты, однако! Ладно, иди! Иди, отец! — Каюмов покачал головой. — Только не переусердствуй с «Кремлевской де люкс»! Ты мне нужен трезвым и работящим!
— Обижаешь, добрый человек! Макар пьет, пьет, да дело знат!
Каюмов нисколько не рисковал, когда пришел к этому старику: за ним числились и не такие грехи — в прошлом он служил под Киевом у фашистов в зондеркоманде. После окончания войны ему удалось на пару лет схорониться, но ктото все-таки его узнал и сдал органам. Отмотав двадцать пять лет по советским лагерям, Макар ничуть не раскаялся в содеянном и теперь находил утешение только в двух вещах: в смерти и в водке. И того и другого с избытком нашлось там, где он сейчас работал.
Не успела за стариком закрыться дверь черного хода, как в дверь кто-то осторожно постучал.
— Кто? — старчески кашлянув и изменив голос, спросил Каюмов.
— Открывай, старый, гости! — раздался знакомый бас Мясника. Каюмов щелкнул замком.
Двое его подручных, не менее восьми пудов каждый, которых, кстати сказать, и ростом Бог не обидел, втащили третьего. На вид ему было лет сорок пять, никак не меньше. Небольшая прядь седых волос придавала ему весьма интеллигентный, даже импозантный вид. Несмотря на то что во рту у него был кляп, глаза завязаны, а руки скручены за спиной, он вел себя на удивление спокойно, надеясь, видимо, что все обойдется: вряд ли кто-либо всерьез мог угрожать ему лично. С такими-то связями в уголовном мире Алма-Аты! Да, откровенно говоря, он и сопротивляться-то не мог: с двух сторон ему в бока упирались пистолеты.
— Ведите в подвал! — приказал Каюмов и сам пошел вперед, для чего-то прихватив по пути деревянный ящик с инструментами.
Когда они вошли в подвальное помещение, которое использовалось фирмой как складское, помещение, Каюмов включил свет и грубо бросил:
— Раскройте ему морду!
— А зенки? — спросил Мясник.
— И зенки тоже!
От яркого света Белоух зажмурился.
— Мужики, напрасно вы это затеяли! — с явной угрозой сказал он, как только глаза привыкли к свету и он рассмотрел всех троих. Ни одного знакомого. — Вы не знаете, с кем связались!
— Прекрасно знаем, мусье Белоух! — усмехнулся Каюмов.
— А если так, что вам от меня нужно? Или, может быть, уместнее задать вопрос: сколько? — Белоух продолжал говорить наглигм тоном, все еще не осознав своего положения.
— Слушай ты, падаль, если не сменишь свой блядский тон, я засуну эту дрель в твою жопу, а перед этим отрежу тебе яйца: вдруг они у тебя железные! — очень тихо проговорил Каюмов, с такой улыбкой и таким тоном, словно объяснялся ему в любви.
— Все-все! Так бы и сказали! Теперь я все понял! И внимательно вас слушаю! — Белоух наконец-то осознал, что шутить с ним не собираются, и впервые в его голосе послышался страх, он мгновенно побледнел.
— Вот и хорошо! А теперь слушай. Если ответишь на пару моих вопросов, то вполне возможно, что тебе совсем не будет больно! Ты понял?
— Понял-понял! Спрашивайте! — тут же воскликнул тот.
— На днях ты видел одного своего старого знакомого! — с намеком проговорил Каюмов и выжидающе умолк.
