Виктор Доценко - Черный трибунал
Хозяин конспиративной квартиры неторопливо подошел к окну, отдернул занавеску, с треском распахнул форточку и взглянул вниз.
За окнами повис зыбкий туман. Очертания далеких домов, гаражи-ракушки, детская площадка, трансформаторная будка — все это угадывалось лишь в контурах, неверно и размыто, словно нарисованное акварелью на плотном ватмане. И лишь грязно-серые стены Бутырского следственного изолятора напротив выглядели грозно и выпукло, как бы напоминая, что вид за окном не мираж и не картина художника.
— Как говорил незабвенный Глеб Жеглов: вор должен сидеть в тюрьме, — проговорил Богомолов.
— «И будет сидеть! Я сказал!» — с усмешкой подхватил Савелий слова известного актера.
— Все правильно. Но посадить человека в тюрьму или приговорить его к высшей мере наказания в правовом государстве может только суд. Никто, ни при каких обстоятельствах не имеет права брать на себя роль судьи, никто не имеет права лишать человека адвоката, каким бы отъявленным мерзавцем такой человек ни был. Савелий, пойми: на карту поставлено слишком многое. Безопасность всех и каждого. Законность и порядок. Репутация России как демократического государства, в конце концов…
Глава десятая
Хранители тела
Александр Фридрихович Миллер никогда не читал гороскопов в бульварных газетах, никогда не обращал внимания на черных котов, перебегавших дорогу, не сторонился треснувших зеркал, горбунов и катафалков — всего, что, по мнению многих, обязательно предвещает неприятности. Приземленный прагматик, далекий от дешевого мистицизма, он верил лишь в собственный разум.
Но в злополучное утро двадцать второго октября, собираясь в офис. Немец случайно разбил чашку севрского фарфора и, естественно, расстроился по этому поводу. Дело даже не в том, что чашка эта стоила дорого, и не в том, что без нее сервиз стал неполным. Драгоценный фарфор был первым крупным приобретением Александра Фридриховича еще во времена службы в Группе советских войск в Германии. Он был куплен с первого заработанного миллиона, когда подполковник Миллер загнал налево два десятка «УРАЛов» и четырнадцать тонн спирта.
Набор дорогой посуды был своего рода талисманом: Миллер почему-то считал, что именно после его приобретения карьера пошла круто вверх.
Почему-то вспомнилась его немочка Аннет. Нет, о ней лучше не думать!
А когда талисман разбивается — это всегда не к добру…
Так оно и случилось: сразу по приезде в офис у хозяина охранной структуры начались неприятности, одна хуже другой.
Первым позвонил Шацкий. Новость была скверная, хотя Вадим Алексеевич, знавший крутой нрав хозяина, старался вложить в свои интонации успокоительные нотки.
— Вчера вечером арестован ваш телохранитель Виталик Тесевец, — сообщил он.
— Вот как? Кто же его арестовал? — Миллер переложил трубку мобильного из одной руки в другую — и это действительно был скверный признак.
— В одиннадцать вечера задержан на улице Вторая Прядильная патрулем ОВД «Измайлово». При обыске у Тесевца обнаружили незарегистрированный ствол.
— Зачем ему левый пистолет? Он же всегда с собой зарегистрированный носит! — удивился Немец, не понимая, зачем Шацкий тревожит его из-за такой мелочевки. — Ты что, не знаешь, как поступить в такой ситуации? Сам ведь в мусорке служил! Свяжись с начальником, дай ему денег, сколько он захочет, а потом из Виталиковой зарплаты вычтем.
— Во-первых, я уже пытался сунуть в лапу, так не берет он. Странно.
Во-вторых, ствол, найденный у Тесевца, «мокрый». Засвечен в федеральной картотеке. Да и довольно редкий, ни с чем не спутаешь, «чешска-зброевка» тысяча девятьсот девяностого года выпуска. В прошлом году в Воронеже из него был убит постовой милиционер. А Виталик, кстати, из Воронежа родом…
— А что… действительно его ствол? А если и так, зачем с ним по ночам таскаться? — нервно повысил голос Миллер.
— Об этом лучше Тесевца спросить. Только никак не получится: прокуратура подписала ордер, и он уже на сборке в «Матросской тишине». До суда под подписку вряд ли отпустят. Не думаю, чтобы Виталик этого постового завалил.
Зачем ему? Тут два варианта: или какая-то ошибка, или ствол ему кто-то подбросил.
— Какая разница, «ошибка», «подбросил»?! — Немец злобно передразнил звонившего. — Тьфу, зараза, сколько раз зарекался: не связываться с идиотами! — в сердцах выругался он и тут же нажал на кнопку «отбой».
Увы, эта неприятность не стала в тот день единственной.
Незадолго до обеда секретарша Вика, двадцатилетняя длинноногая поблядушка, на фоне которой Синди Кроуфорд смотрелась бы коротконогой таксой, сообщила, что пятнадцать минут назад сменщик Тесевца, Латыпов, попал в тяжелейшую автомобильную катастрофу.
По поручению Немца Латыпов в сопровождении двух бойцов поехал на «шевроле-тахо» к подшефному коммерсанту в Южное Бутово за деньгами. На обратном пути водитель не справился с управлением, и тяжелый джип, перевернувшись, впечатался в бетонную стену ограждения стройки. Латыпов в реанимации, остальные в травматологии с многочисленными переломами.
— Вика, разыщи Шацкого и ко мне срочно, — отреагировал Немец.
Читая договор «об оказании комплексных охранных услуг», Миллер поймал себя на том, что не может сосредоточиться на сути документа. Такое случалось с ним крайне редко.
Вадим Алексеевич появился в начальственном кабинете лишь спустя полтора часа. Миллер, даже не поздоровавшись, сразу же начал с повышенных интонаций:
— Где тебя носит? За два с половиной часа у нас выбыли четыре человека!
— Только что из больницы. Был у Латыпова…
— Да хрен с ним, — отмахнулся Александр Фрцдрихович. — Лучше скажи, что мне теперь делать? Самому за руль садиться, самому себя охранять?
— Я же не виноват в таком стечении обстоятельств, в жизни бывает всякое, — принялся оправдываться Шацкий и, понимая, что скверные новости лучше сообщать все и сразу, добавил:
— И в том, что Аркаша Смирнов на тренировке руку сломал, тоже не виноват.
Аркадий Смирнов был третьим, запасным охранником Миллера.
— Ну, бля, дожили… Вы что, сговорились? — с трудом сдерживаясь, выдохнул Немец. Шацкий пожал плечами, но промолчал. Немец нехорошо покосился на вошедшего и, наконец взяв себя в руки, спросил:
— И что же теперь?
— Разрешите мне… — несмело начал Шацкий.
— Что тебе? Доверить тебе охранять свое тело? Да ты на себя в зеркало посмотри: почему у тебя в сорок два года брюхо, как у беременной бабы? Почему ты на седьмой этаж без одышки взойти не можешь? И вообще, когда ты в последний раз за рулем машины сидел: двадцать лет назад, когда сержантом ПМГ начинал?
— Да я… — хотел вставить тот, но хозяин не слушал.
— А хвост этот блядский на твоей башке!.. Ты что, голливудский супермен, что ли? — орал Немец, распространяя вокруг удушливые волны запаха «Драккар нуара». — Бля, ну ни на кого положиться нельзя! И это мои люди?!
Шацкий опустил голову — то ли в знак согласия со столь уничтожающей характеристикой, то ли демонстрируя обиду.
Миллер понял: он взял слишком круто. Бывший подполковник утро был блестящим оперативником, проницательным, хитрым и опытным, настоящим мастером сыскного дела. А для такого умение бить морды и водить машину с лихостью мосфильмовского каскадера навыки необязательные. К тому же в роковых стечениях обстоятельств он действительно не был виновен.
— Ладно, забыли, — примирительно бросил Александр Фридрихович. — Но кто меня охранять теперь будет? Что мне без людей делать-то? Я каждый день в Москве по сто километров накручиваю! А большинство покушений, как известно, совершаются по дороге.
— Может, с выхинского объекта снять? — несмело предложил Шацкий.
На складской комплекс в окраинном районе Выхино, что в самом конце Рязанского проспекта, в скором времени должна была прийти из Осетии огромная партия левой водки, с реализацией которой Немец связывал большие надежды. Туда же поступила и первая партия импортных медикаментов — доля покойного Лебедя, перешедшая к Миллеру.
— Из Выхина я никого снимать не буду. Слишком много на карту поставлено. А вот людей мне приличных подбери, — чуть растерянно проговорил Миллер.
— Сколько у меня времени, чтобы людей подобрать? — непонятно почему оживился Шацкий.
— Ну, две недели максимум, лучше одна!.. Только нормальных людей подбери. Профи! Из ментовского спецназа, или из армейского, или еще откуда… У тебя же все есть: связи, знакомства, опыт. Проверишь их как следует. По полной программе. Естественно, люди эти не должны даже догадываться, кто я такой и чем мы тут все занимаемся. Мне нужны не наперсники, а телохранители. И смотри: за них головой ответишь!..
Не стоит и говорить, что к злополучному стечению обстоятельств двадцать второго октября было причастно ведомство генерала Богомолова. Но если кто-нибудь об этом и знал, то только сексот Шацкий, однако по вполне понятным причинам он ни с кем не спешил делиться своими догадками.
